— Капитан научно-исследовательской субмарины «Косатка» Корф, честь имею! Могу я поговорить с командиром «Маньчжура», капитаном второго ранга Кроуном?
Вахтенный мичман представился и начал что-то плести, что командир еще отдыхает, но тут же поперхнулся своими словами, уставившись на Михаила, как на привидение.
— Так это вы — та самая «Косатка», что вышла из Петербурга в сентябре?! И в первый же день войны четыре японских броненосца на дно отправила?!
— Да, это мы и есть. Надо же, молва бежит впереди нас. Прошу вас доложить командиру о нашем прибытии. У меня для него срочные и важные новости.
Просить мичмана второй раз не пришлось, и они оба направились в каюту командира. Впрочем, командир уже не спал и сразу усадил Михаила за стол, выразив огромное изумление появлением столь неожиданных гостей. После взаимных приветствий Михаил изложил суть дела и объяснил причины столь странного визита. Сказать, что капитан второго ранга Кроун был сражен, это было бы очень слабым утверждением. Но у него тоже были новости, которыми он поспешил поделиться.
— Михаил Рудольфович, вы знаете, что за одну атаку отправили на дно три самых лучших японских броненосца? «Микаса», «Асахи» и «Хатсусе»? И адмирал Того погиб, командование принял Камимура. С «Микаса» спасли всего тридцать семь человек. С «Асахи» сто восемьдесят четыре. А с «Хатсусе», на котором взорвался боезапас, не спасли вообще никого! Тут такое творилось, все газеты наперебой старались сообщить об этом первыми. Я, честно говоря, сначала посчитал это газетной уткой. Как вам такое удалось?!
— Ну «Асахи» и «Хатсусе» подвернулись случайно. При дневном свете я успел определить только головной «Микаса». «Асахи» шел следующим в ордере и сделал нам настоящий подарок. После того, как в «Микаса» попали мины, он принял это за подрыв на минном поле и стал отрабатывать назад полным ходом, не меняя курса. И таким образом, сам подставился под наш второй залп, создав просто идеальные условия для стрельбы. А «Хатсусе» просто подвернулся под руку. Мы начали разворот, чтобы задействовать кормовые аппараты, а японцы поняли, что минное поле здесь ни причем. Дали полный ход и постарались уйти. «Хатсусе» шел последним в ордере, и стрелять можно было только по нему. Навскидку выпустил две мины, одна попала. После этого он далеко не ушел. Перезарядили аппараты и добили его еще одной миной. А то, что детонировал боезапас, это случайность. Японские снаряды, начиненные шимозой, очень нестабильны.
— Поразительно… Никогда бы раньше в такое не поверил… А «Фудзи»?
— А «Фудзи» атаковали возле Порт-Артура днем, при хорошем освещении. Хотел стрелять по головному «Идзумо» под флагом Камимуры, но он не вовремя изменил курс. Пришлось выбрать другую цель. Удобнее всех оказался «Фудзи».
— Поразительно… Как у вас на словах все просто… Это же настоящее искусство, Михаил Рудольфович! Ведь это рождение нового класса боевых кораблей и переворот в тактике морского боя!
— Насчет нового класса согласен, а вот насчет переворота в тактике — не все так просто, Николай Александрович. Субмарина тоже не всемогуща. Она может атаковать боевые корабли только тогда, когда сумеет занять заранее подходящую позицию и не будет обнаружена до самой атаки. В противном случае корабли быстро выйдут из зоны поражения благодаря преимуществу в скорости. В случае с этими четырьмя броненосцами нам просто сказочно повезло, что мы оказались в нужный момент в нужном месте. Плюс то, что японцы ночью сначала не поняли, что атакованы подводной лодкой. Только этим и объясняется этот феноменальный успех. В эпизоде с «Фудзи» все выглядело уже совсем по-другому.
— Все равно, Михаил Рудольфович. Вы одни сделали больше, чем вся остальная эскадра в Артуре. Которая, кстати, там так до сих пор и стоит. А японцы совершенно спокойно перебрасывают войска на материк. Сейчас, правда, там началась паника, и все несколько затормозилось. «Нийтака», «Кобе-Мару» и «Осака-Мару» — это тоже ваша работа?
— «Нийтака» — да, а вот насчет транспортов не уверен с названиями. Определил только, что японские. Что о них известно, кстати?
— Ох, и заварили вы кашу. Англичане такой вой подняли, а с их подачи и японцы. Уж как тут вас только в английских газетах не называли. Варвар, жестокий гунн, палач, пират и прочее. На транспортах погибло свыше двух тысяч солдат и офицеров японской армии. Из команды «Нийтаки» не нашли никого. Японский пароход, который проходил позже через этот район, подобрал из воды только шестерых человек из команд обоих транспортов. Все остальные погибли. Англичане жаждут крови. Вы бы почитали заголовки газет, что нам доставили. «Подлый удар из-под воды», «Бесчестные методы ведения войны», «Варварское оружие» и тому подобное. Вас уже объявили пиратом, не соблюдающим никаких правил ведения войны. С особенным старанием муссировалось то, что на транспортах было восемнадцать штатских чиновников, и некоторые с семьями. Так называемых не комбатантов. И они, видите ли, стали невинными жертвами жестокого гунна.
— Было бы странно, если было наоборот. И если бы не было этих не комбатантов, то их пришлось бы выдумать. Запомните, Николай Александрович. Главный наш враг в этой войне — не Япония, а Англия. Япония лишь орудие в руках джентльменов из Лондона. Им не нужна ни сильная Россия, ни сильная Япония и для них было бы идеальным вариантом, если бы мы с японцами измордовали друг друга до полусмерти, но остались живы. Эту их подлую политику я знаю очень хорошо. Не спрашивайте, откуда. Вы обратили внимание, что первыми подняли вой именно англичане, а не японцы?
— Обратил. И честно говоря, был удивлен. Возмущение японцев было бы более ожидаемым.
— Вот именно. Но его не было. Потому что по всем японским канонам ведения войны, писаным и неписаным, мои действия вполне укладываются в их понятия о военной хитрости. Передо мной был враг, и я его уничтожил. Каким образом, это никого не касается. Если бы им удалось, они бы постарались уничтожить меня. Их совершенно не смущало нападение на Порт-Артур без объявления войны. Насчет чего, кстати, совершенно не возмущались и их покровители англичане. Но стоило событиям пойти не по японскому сценарию, как они тут же подняли вой. Так что для меня это знакомо и ожидаемо. Кстати, а что с «Варягом» и «Корейцем»? Как они там в Чемульпо?
— О-о-о, Михаил Рудольфович, вы же ничего не знаете?!
— Нет, ведь мы никуда не заходили и не имели связи с берегом.
— Вы представляете, японцы заперли их в Чемульпо до начала войны и предложили сдаться. Но они вышли с рейда и дали бой японцам! Один бронепалубник и старая канонерка, систер-шип нашего «Маньчжура»! Это против четырех крейсеров, один из которых «Асама» — броненосный с восьмидюймовыми орудиями в башнях и шестидюймовками в бронированных казематах!!! И кроме этого, у японцев были еще и миноносцы! Одного «Варяг» вроде бы утопил. Но прорваться в море им не удалось. «Варяг» был тяжело поврежден и затоплен своей командой на рейде в Чемульпо, куда вернулся после боя, а «Кореец» взорвали. Команды приняли на борт английский, французский и итальянский стационеры.
