– Мамочка, ты же не будешь меня ругать? – Аня прошептала еле слышно, болезненно-слабым голосом.
– Господи, Анечка, да за что?!
– Я просто не хотела вам мешать… Вам и без меня тяжело…
– Аня, о чем ты говоришь?
Отодвинутый в сторону доктор поглядывал на коленопреклоненных родителей, спокойно капая в стакан жидкость из темной бутылочки.
– Это я виноват. – Голос Руслана был сух и даже спокоен, но лица он не поднимал. – Я, это я сказал Анечке, чтобы она не мешала мне. Я забыл… Я забыл о семье, о дочери, о тебе… Нельзя, никогда нельзя забывать о родных… Даже ради самого важного… Потому что нет ничего важнее семьи.
Юля поднялась на ноги. Чуть ли не в лицо ей уткнулся стакан, остро пахнущий валерьянкой.
– Выпейте, – хладнокровно произнес доктор.
Юля опрокинула стакан, как бокал со спиртом.
– Доктор, что здесь произошло?
– Ваша дочь пыталась перерезать себе вены бритвой.
– ЧТО?!
Доктор поймал ее в прыжке и отстранил от кровати:
– Не волнуйтесь. Покончить с собой – совсем не такое простое дело, как кажется неопытным гимназисткам. Хотя в последнее время это стало модным. Декаденты-с… Кровь свернулась раньше, чем потеря ее стала фатальной. Выпейте еще.
Юля выхлебала еще один стакан. Перед ее глазами стояла страшная картина: ее дочь, лежащая на полу в черной луже крови.
Это из-за нее… Все из-за нее… Если бы она не занялась только своими чувствами и переживаниями, она смогла бы понять, что Аня последнее время становится все более и более замкнутой и молчаливой… Если бы она сегодня не усвистала на свидание, то смогла бы, смогла бы…
Слез не было. Похоже, на сегодня лимит был исчерпан.
Смутный знакомец в углу кашлянул и повернулся, скрипнув стулом. Несмотря на свой рост, он ухитрился выглядеть почти неприметным. Но при этом все равно казался знакомым… Юля вгляделась… Протерла глаза, посмотрела еще раз.
Ахнула, стакан выпал из пальцев и разбился.
Слишком много для одного дня, слишком много. Попытка изменить мужу, чуть не погибшая дочь, а теперь еще и оживший покойник в углу.
– Николай Эммануилович?! ВЫ?!
Товарищ, соратник, брат (тат.).
Несколько неправильная цитата из А.К. Толстого («Поток-богатырь»).
Плохая шутка. На самом деле – архитектор Бартоломео Растрелли (Варфоломей Варфоломеевич, как его перенарекли в России).
Вы говорите по-немецки, не понимаем (нем.).
Моя вина, моя вина (лат.).
Не рычи (англ.).
Игра слов и в данном случае намек вовсе не на Жанну д’Арк, а на метал-группу из Германии.
О-о, в самом деле? Это так важно. Мой господин велел мне выучить английский. Да, мастер (англ.).
Давай, милая (англ.).
Французская автомобилестроительная фирма 1901–1918 гг.
Доброе утро, папуля. Чем ты там занимаешься? Всю ночь? (англ.)
Доброе утро, Энн. Я немного поработал… (англ.)
Немного?! Папа, ты проработал всю ночь! (англ.)
Энн, скажи Джулии – я хочу с вами посоветоваться (англ.).
Моя дорогая жена и… (англ.)
Дай сказать… (англ.)
Джулия. Уйди! (англ.)
Или что? (англ.)
Или изнасилую в жестокой форме… жестоко изнасилую (англ.).
Ты только обещаешь… (англ.)
