А вскоре одна за одной посыпались радиограммы с новостями. Сначала вышел на связь Таганрог и сообщил, что для нас разведан сравнительно безопасный путь по Азову. Плыть следовало хитрым зигзагом — сперва вдоль берега почти до Федотовой косы, потом под острым углом повернуть на северо-запад и выйти к тем местам, где через сто с небольшим лет появится город Бердянск, после чего двигаться вдоль противоположного берега к Таганрогу.
Потом пришла радиограмма из Донецка. Там говорилось о приезде царя Петра с большой свитой, в числе которой имелся даже театр, созданный попечением его сестры Натальи. Сама она тоже присутствует, и вся эта орава направляется в Таганрог, где в честь нашего прибытия, а заодно и недавнего наступления нового века будет устроен грандиозный праздник. Кроме того, Петр по секрету проговорился, что в ознаменование больших успехов, достигнутых Ост-Австралийской компанией, он собирается наградить меня орденом. Правда, каким именно, не сказал.
А чего тут говорить-то, подумал я, пока в России есть единственный орден — Андрея Первозванного. Если мои разведчики не напутали, мне достанется с номером два, первый был год назад вручен Федору Головину. Или Петр придумал еще какой-то, список кавалеров которого начнется с меня? Очень, очень интересно.
А насчет нового века…
Перед отправкой в прошлое я прочитал не то чтобы роман, а скорее историческое исследование Дюма под названием "Жизнь Людовика Четырнадцатого". И начиналось оно словами:
"В мировой истории известно четыре великих века: век Перикла, век Августа, век Льва X и век Луи XIV".
Дальше чуть ли полстраницы перечислялись великие имена названных веков. Прочитав список, я минут пять мучительно соображал — кто все эти люди? Ну, Август — это император, который, обуреваемый завистью к Цезарю, тоже назвал в честь себя месяц и отчекрыжил день от февраля, чтобы его месяц оказался не короче июля. Имя Перикл я слышал, но по какому поводу — уже не помню. Хотя, скорее всего, это был Патрокл. Про Львов, не важно, с какими они были номерами, в первый раз прочитал только тут. Странный, однако, выбор великих веков был у Дюма-отца.
Екатерина Вторая в своих письмах к Вольтеру называла восемнадцатый век "веком железа", а потом не то Герцен, не то кто-то вроде него попытался обозвать девятнадцатый веком пара. Сейчас же, кажется, нашими стараниями эти определения можно объединять.
От мыслей про века меня отвлек радист, сообщивший, что есть связь с Ильинском. Я спустился в радиорубку, надел наушники и услышал сразу две замечательных новости.
Первая заключалась в том, что Элли родила мне сына, уже нареченного Эдуардом. Великолепно, а то меня последнее время обуревала зависть к Илье, для подсчета сыновей которого загибать пальцы было бесполезно, все равно не хватит, даже если задействовать ноги. Я тут же отбил длинное поздравление герцогине.
Вторая новость касалась нашей империи. В марте семисотого года ее население, пусть и с детьми всех возрастов, перевалило за десятитысячную отметку! Это было нечто. Пятизначное число уже не вызывает ассоциаций с деревней, а вполне достойно государства. В той же Германии и сто лет спустя это будет нормальной численностью для большинства ее княжеств и королевств.
Так что Австралийская империя уверенно вступала в век железа и пара.
Виконт Александр де Тасьен с отвращением посмотрел на свои заметно трясущиеся руки — такого не бывало даже с самого жестокого похмелья! — и решительным движением достал фляжку из-за отворота камзола. За нее уже предлагали тысячу ливров, и это наверняка не предел, но Александр никому не собирался продавать подарок австралийского герцога. Подумать только, фляга из алюминия! Во всей Европе есть только три креста из этого металла, причем один из них у папы, и не то три, не то четыре сторублевых монеты. А фляга вообще единственная.
Свинтив крышку, виконт сделал хороший глоток небесного горючего, задержал дыхание, потом шумно выдохнул и по австралийскому обычаю занюхал первую дозу рукавом. Разумеется, он не собирался ограничиться одним глотком, но спешить пока некуда. Сегодня он, небогатый беарнский дворянин, первым из европейцев поднялся в воздух! И, как честно признавался самому себе только что состоявшийся воздухоплаватель, до сих пор не мог прийти в себя. Однако это дело поправимое, но перед вторым глотком лучше заранее приготовить что-нибудь на закуску.
Александр имел все основания гордиться собой. Да, он слегка испугался. Но кто бы на его месте смог сохранить самообладание? Однако первый испуг не помешал ему не только внимательно слушать объяснения инструктора, но и с интересом оглядываться вокруг. Теперь в голове у виконта уже потихоньку оформлялась идея небольшой модернизации, которой обязательно нужно будет подвергнуть дирижабль "Франция".
Прямо за спиной пилота там находился спиртовой бак. И виконт де Тасьен считал, что австралийцы совершенно зря не догадались привернуть к нему маленький краник.
Капитан Френсис Линсей, в полном соответствии с приказом короля уже практически забывший, что когда-то его звали Людвиг Ван Бателаан, в волнении смотрел на приближающиеся меловые скалы Дувра. Его фантастическая экспедиция, продолжавшаяся без малого три года, наконец-то успешно закончилась. И пусть теперь австралийцы разбираются с неожиданно возникшим у них под носом королевством, которому Англия наверняка окажет дружескую помощь! Ведь никто не сможет ничего сказать, ибо аборигены жили на Тасмании как минимум сотни, если не тысячи лет, то есть появились там задолго до того, как к берегам этого далекого острова пристал первый австралийский корабль.
Как там Алиса, ведь скоро он ее увидит? Разумеется, она, как и обещала, дождалась Френсиса, иначе просто не может быть. Конечно, сразу после доклада королю будет свадьба, причем по прямому благословению его величества.
Мишка Окунь с трудом переставлял ноги по раскисшей весенней грязи воронежского тракта. Если бы он шел один, так и ничего, он сильный, несмотря на то, что ему всего пятнадцатый годок. Но Мишка нес на руках трехлетнюю Варю, дочку дядьки Осипа Нагоева. Его казнили вместе с отцом Мишки, а дядькину жену с тремя детьми отправили, как и Окуня, куда-то в азовские степи — наверное, на погибель. Но до них еще поди дойди! Старший нагоевский сын, Андрюха, уже умер в дороге. Тетка Наталья еле идет, наверное, тоже не жилица.
Говорили, что азовские степи — это еще не конец, а дальше ссыльных отдадут каким-то нехристям-австралийцам, которые всех сгноят на каторге за морем-океаном. Ха, да это еще когда будет! Тем более что Степка Косой шепнул — все брешут попы, австралийцы к людям относятся человечно, и вера у них христианская, хоть и не совсем такая, как у нас.
