– Да, это так, ты воистину тот человек, который рабом был пригнан сюда из далекой земли и представлен ко двору царя Навуходоносора, – послышался голос Амердата, сидевшего на камне со свитком пергамента и пером в руках. – Ты воистину тот, кто семь седмин назад без вести пропал из этого города, когда в печи были казнены три сотоварища твоих.
– Я спасал царскую кровь! – гордо развел плечи старец. – И сокровища духа народа моего, среди коих псалмы Соломона и Книга Пророчеств, именуемая эборейской Сибиллой. Увы, много лун назад, когда я молился у священных стен Харана, кто-то стащил у меня суму с драгоценными текстами.
– Она цела. – Царь эбореев сошел с колесницы и направился к старцу. – Она цела, – повторил он. – И если праведный Амердат говорит, что сей достойный муж и впрямь Даниил, пусть примет он ношу мою.
Он снял с себя блистающий золотом, переливающийся драгоценными каменьями венец и возложил его на голову старца.
– А! Каково?! – Мардук потер руки, поворачиваясь к Энки. – Я же говорил, что моя возьмет!
– Вообще-то Даниил – мой персонаж, – пожал плечами сын Амердата.
– Кто бы спорил?! Но есть такое понятие, как тактика непрямых действий. Вот гляди, что сейчас будет.
– Я долго молил Господа! – кричал новый венценосец. – Оплакивал потерю, прося его даровать спасение народу моему и дать отечество изгнанным! Многие годы провел я в молитвах! И вот явился ко мне ангел Божий и сказал: «Отвали камень, на коем покоится глава твоя в часы сна». Я сделал так, и вот что нашел я. – Громогласный вещатель запустил руку за пазуху и вытащил оттуда несколько разбитых кусков прозрачного синего камня.
– Скрижаль Первозавета! – восхищенно прошептал развенчанный кумир эбореев, чувствуя странное волнение. – Хвала тебе, Господи!
Рывком он выхватил из поясной сумы лучезарный сампир, и только блеснул на солнце заветный камень, как осколки сами собой вырвались из рук старца и, точно притянутые магнитом, срослись вокруг «Души Первозавета», образуя небольшую круглую табличку с письменами, начертанными вдоль ее края.
– Осанна! – многоголосно раздалось вокруг. – Свершилось предвещанное! Осанна!
– Ну как? – гордо улыбнулся Мардук, указывая на объемное изображение происходящего.
– Живописно, – подтвердил Энки.
– Кстати, где ты взял эти заповеди?
– В одной старой книге из библиотеки отца. У нее как раз и название подходящее – «Когда наступит вчера».
– Возлюби себя, ибо в тебе есть Я, и ты совершеннейшее воплощение и частица Творца предвечного… – прочитал седобородый Даниил, глядя на круглую Скрижаль в руках чернобородого Даниила. – Здесь лишь четыре заповеди, но как знать, где здесь первая, где вторая? Ведь они идут по кругу?
– Никак, – покачал головой его собеседник. – Все они на своем месте, и все одинаково важны. Возлюби ближнего своего, – продолжил он, отчего-то не глядя на сапфировый диск, – ибо он – как ты, лишь в единении ваша сила. Возлюби Творца, ибо все есть Он, и всякое творение есть воздаяние могуществу его. Возлюби этот мир, ибо ты в нем творец и воля твоя хранит и преображает его.
– Ну вот и все! – Мардук удовлетворенно хрустнул пальцами. – Безнадежное дело – тягаться с богами! Энки, давай, пожалуй, выпьем за успешное окончание… Постой! – Повелитель судеб вскочил и, опрокидывая стол, прыгнул к экрану. – Зачем он снимает венец?! Почему возлагает на голову этому проходимцу?! О-о-о!!!
Если прошлое можно забыть, значит, его не было.
Констебль Стив Мердок с удивлением взирал на косматого детину, спящего на скамейке в маленьком садике возле его дома. Когда юная Джессика Мердок, вбежав на веранду, закричала отцу, что у них в саду отдыхает какой-то гладиатор, почтенный констебль чуть было не поперхнулся утренним чаем. Однако до Дня Дураков было еще далеко, и Стив отправился проверить сообщение дочери.
Детина и впрямь был похож на гладиатора, или уж кого там показывают в этих дурацких фильмах о старых временах. Без малого семи футов росту с огромными шарами мускулов – ни дать ни взять молодой Шварценеггер. При упоминании этого президента США Стив невольно покачал головой.
«Должно быть, актер, – подумал Мердок, трогая пальцем сверкающие пластины доспехов. – И меч вот этот наверняка бутафорский».
Он аккуратно, стараясь не разбудить гиганта, потянул оружие из ножен. Меч выглядел столь же бутафорским, как его собственный кольт. «Проклятие, – себе под нос пробормотал констебль. – Что за странные дела?»
– Эй, Джессика! – вполголоса подозвал он дочь. – Ты точно никогда раньше не видела этого парня?
– Нет, папа, – покачала головой девушка, внимательно разглядывая спящего атлета. – Такого бы я наверняка запомнила.
– Странно, – еще раз повторил Мердок, обходя скамейку. – Ага, а это что?
На длинном шнурке с шеи спящего, подобно остановившемуся маятнику, свисало некое устройство – помесь старинного амулета с мобильным телефоном.
Констебль Мердок, стараясь не потревожить силача, высвободил странную вещицу, попавшую меж досок скамейки, и поднес ее к глазам. Едва занятная штуковина оказалась у него в руках, поверхность ее засветилась, превращая полированную обсидиановую пластину в небольшой дисплей.
– Ого, – покачал головой полицейский. – Джесс, я еще раз повторяю вопрос: ты прежде никогда не видела этого мужчину?
– Папа, я же уже сказала.
– Тогда погляди на это.
Девушка склонила голову над скамьей. С заставки на дисплее на нее смотрела еще одна Джессика Мердок.
– Но, папа, такого не может быть! Сам погляди… Видишь это платье? – Она указала на заставку. – Я купила его только вчера и собиралась надеть к твоему юбилею. Я его еще ни разу не надевала!
– Но… – Констебль не договорил.
Лежащий на скамье гигант открыл глаза и ошеломленно воззрился на полицейскую форму Стивена. Похоже, он был поражен не менее, чем хозяин дома.
– Где я? – наконец произнес он по-английски с заметным акцентом.
– В Девоншире, сэр. В городе Оукбридж, если вам это что-то говорит.
– Ровным счетом ничего, – оторопело глядя вокруг, произнес нежданный гость.
– Кто вы? Откуда взялись?
– Затрудняюсь ответить, – удивленно проговорил «гладиатор».
Стивен на всякий случай принюхался. Запаха спиртного не ощущалось.
– Возможно, это вам поможет? – Он указал на странный амулет, висевший на шее диковинного воителя.
– Это? – Гигант недоуменно поглядел на собственное украшение и с легкой опаской взял его в руки. В тот же миг улыбающаяся Джессика Мердок на заставке заговорила голосом несколько механическим, но все же, несомненно, похожим на тот, который привык слышать ее отец:
– Вам необходимо срочно позвонить…
Дальше следовал номер телефона.
– Набрать?
– Да, – зачем-то кивнул детина.
– Выполняется.
– Алло, – послышался из амулета уверенный мужской голос.
– Это я, – неуверенно произнес силач.
– Руслан? – удивлению говорившего, кажется, не было предела. – Ты где? Руслан, отвечай! Это я, полковник Рассел, Зеф Рассел.
– Я… вернулся, – медленно выговорил Руслан Караханов. – Время наступило!
Подробнее читайте в книге В. Сверхина «Железный Сокол Гардарики».
Таммуз – бог царства мертвых в Вавилоне.
Гидасп – приток Инда. В настоящее время – река Джелама.
Вавилон в переводе с шумерского – «врата Бога».
Мардук – главный бог Вавилонского пантеона, отец и судья богов.
Черного моря
Линдворм – двулапый бескрылый дракон, по поверью обитавший от северного Междуречья до Монголии и Камчатки.
Трезубцем Адада в Вавилоне считалась молния.
Седьмина – традиционное летосчисление в библейские времена семилетними циклами. После семи седьмин наступал юбилейный год.
Онагр – упряжное животное в Месопотамии. Родственник осла.
Инанна – богиня плодородия, плотской любви и распри.
Ритон – кубок в виде рога, заканчивавшийся обычно фигуркой какого-либо животного.
В мифологии народов Междуречья герой-соратник Гильгамеша, Дикий стихийный человек, обладающий невероятной силой и воинским умением.
Горит – чехол для лука.
Аруру – богиня, вылепившая героя Энкиду, создавшая людей.
Каласирис – длинное до щиколоток одеяние рубашечного покроя со множеством сборок, популярное в Египте.
Гаман – ценная хлопчатобумажная материя, производимая в Индии.
