раз по новой.
Я начинаю сочувствовать местным работягам. Пашут в этом огненном пекле по восемь часов в сутки, имея всего один выходной в неделю. Механизации труда нет и в помине, всё руками и в темпе. Ё-моё, адова работа, годная только людям, сильным телом и духом. Да-а, Сашок, вот он, суровый оскал империализма! Чем ближе к индустриальным центрам находится производство, тем интенсивнее эксплуатируются работники. У нас в Красноярске трудягам намного вольготнее живётся. Хм, а ведь и там на судоверфи придётся вводить похожий режим работы, по-другому никак не получится. Тот же мартен или домну останавливать на профилактику можно лишь изредка. О-хо-хо... да уж.
Путилов провёл меня по всему предприятию и дал полюбоваться на современную технологическую цепочку изготовления рельсов. Между прочим, и "Аркадия", и Путиловский выпускают в данное время такой шедевр проката, как железный рельс со стальной головкой, который по прочности превосходит все рельсы, производимые сейчас в мире. Тут нужно заметить, что для России путиловский рельс очень важен, он, в отличие от тех же английских и немецких, сильные холода выдерживает не лопаясь. А придумал и создал этот шедевр Николай Иванович, до него в мире считали невозможным сварить сталь с железом.
— Да, Александр, мои рельсы дороже европейских железных, но выгоднее. Дорогие-то они дорогие, но пятнадцать лет прослужат, а дешевые европейские — всего два-три года, а то и год. Мои за пуд рубль восемьдесят восемь копеек идут, а европейские, с учётом пошлины, — рубль пятьдесят шесть. Вот и считай. По закупке-то, выходит, велика разница, а по итогу — нет. На один мой из Европы штук пять английских или немецких надо привезти. Даже их стальные всего лет десять служат, а стоят два рубля семьдесят копеек.
— А свои стальные собираетесь делать?
— Конечно. В прошлом году я построил первый в России Бессемеровский аппарат, в этом построю второй, в два раза больший, а через год, если поможешь, мартен поставлю. Вот тогда и пойдёт сталь рекой. И домна твоя мне тут ой как нужна будет.
— Сделаем.
Создание новых рельсов — процесс настолько захватывающий, что у меня от печального настроения, навеянного кладбищем, довольно быстро не осталось и следа. Сначала в пудлинговой печи растапливают чугун, потом его прямо в печи начинают перемешивать длинными железными штангами. Во время этого процесса на штангу налипают сгустки железа, преобразовавшегося из чугуна, и образуют тестоподобную крицу-ком. Это тяжёлая работа, воистину для настоящих силачей: штанга десять кило весит да крица налипшая килограмм под сорок-пятьдесят.
Скопившуюся крицу вынимают из печи, соскабливают со штанги и на железной тачке везут к паровому молоту. Молот начинает прессовать крицу — сначала слегка, далее всё сильнее и под конец уже дубасит по ней в полную силу, да так, что после каждого удара шлак в виде огненных брызг разлетается во все стороны. Затем ещё не остывшую крицу прокатывают сквозь вальцы, и таким образом получается плитка довольно жёсткого получугуна-полужелеза.
Дальнейший её путь зависит от того, для чего она нужна: если для производства стали или более мягкого железа, то процесс плавления повторяется, но уже в другой пудлинговой печи; если для производства рельсов, то плитку просто везут к сварочной печи. И вот возле неё встречаются уже все компоненты будущего рельса. Там они складываются один на другой, и создаётся, как говорит Николай Иванович, пакет: сверху — плитка стали, внутри — плитки мягкого железа, внизу — плитки железа большей твердости.
Собранный пакет кладётся в сварочную печь и накаливается. Потом, уже раскалённый, он прокатывается сквозь нажимные вальцы, нагревается вторично и, наконец, прокатывается сквозь черновые и беловые вальцы, из которых выходит уже настоящим рельсом. Рельс этот ещё в раскалённом виде подставляют под круглую пилу, и она, визжа и рассыпая искры, опиливает его с двух концов в требуемый размер. Сразу же в нём пробиваются дыры под связующее крепление, и рельс готов.
— Александр, обрати внимание на ловкость моих мастеровых. Нынче за границей кое-кто пытается мой опыт повторять. Но они пакеты проволокой связывают, мои же рабочие считают, что это замедляет работу, а потому приноровились без всякой связки вчетвером сажать в печь эти пакеты, весом, кстати, по восемнадцать пудов (288 килограмм). После этого делают ещё более сложную операцию — передвигают пакет в печи с места на место так, чтобы он не рассыпался и чтобы железные и стальные полосы, составляющие его, не сдвинулись со своих мест.
— Да, впечатляет.
— О да! — Николай Иванович с улыбкой покивал. — А теперь пройдём в тигельный цех, который я готов предоставить тебе в аренду.
Тут оказалось, в аренду мне хотят отдать не весь завод, а лишь его часть — тигельный цех, но... в аренду бесплатную. Видать, я чего-то в прошлый раз недопонял. Ой да ладно, упало в руки так упало, будем считать это новогодним подарком.
Цех меня поначалу не впечатлил — маленький он, однако. Не представляю, как я его использовать стану. Конечно, можно всё переоборудовать. Вот только под какое производство? Здание кирпичное, небольшое, но хорошее, сразу видно, очень прочное. И, что немаловажно, потолки в нём высокие, есть где разгуляться с установкой подвесного оборудования, если таковое понадобится. Стоит печь для тигельной плавки на четыре тигля, но пространство позволяет расширить печку и до десяти тиглей.
Путилов похвастался, что сконструированные им печные горны плавят сталь на коксе в три раза быстрее, чем на древесном угле. Это интересно, надо будет поподробнее расспросить о них, глядишь, и нам в Красноярске такие наработки пригодятся. И хоть уголёк у нас плохой, но вдруг экономия какая-никакая да выйдет. Из дальнейшего разговора выяснилось, что опытовый завод Николаю Ивановичу как экспериментальная площадка уже не нужен, сейчас все мысли заводовладельца занимает его главное детище — Путиловский завод. Там все его мечты и чаяния. Там основная работа. Там он отныне проводит все свои эксперименты.
Как результат, тигельная плавка на "Аркадии" остановлена. Может, организовать здесь выплавку специальных сталей и редких сплавов? Мне качественная сталь позарез нужна — на стволы для револьверов, на ответственные детали станков, на инструмент, на некоторые виды проволоки (например, для изготовления пружин), причём сталь с определёнными свойствами в каждом конкретном случае. Опять же патронную латунь тут удобно варить.
А что? Во всём этом есть смысл. Так-так-так, а железо из передельных печей отлично подойдёт для трубного проката, да и саму прокатку труб стоит запустить. М-м... не. Места маловато. А вот если
