палаты. Вот откуда у Виктора и Елены такие умные дети?
РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ДЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА BAMBINO GESU. 18 мая 1919 года
Граф Берголо пил кофе и читал газету, когда я явился к нему в палату. Он перенес обмен крови хуже, и Гедройц его пока не выпускала, как она это называла, «бродить».
Увидев меня, он тут же поднялся.
– Здравия желаю, ваше величество!
Жму ему руку.
– Как вы, граф?
Тот вздыхает и искренне отвечает:
– Плохо, ваше величество. Курить не дают, гулять не разрешают, просто тюрьма какая-то. У меня уже уши в трубочку сворачиваются без курева.
Усмехаюсь.
– Вижу, граф, что вы в добром расположении духа. Я хотел поблагодарить вас за столь смелый, хотя и безрассудный поступок. Это действительно было очень опасно.
Он поднимает брови в удивлении.
– Но вы же сами легли на обмен крови!
Развожу руками.
– Ну что тут сказать? Там были мой сын и сестра моей жены. Разве мог я поступить иначе?
Граф Берголо возразил:
– Принцесса Джованна – дочь моего императора, которому я приносил присягу верности. Я готов за императора пойти на смерть в бою, почему я должен страшится смерти за спасение его дочери?
Да, Маша знает толк в мужчинах.
Жму ему руку ещё раз.
– Вы, граф, достойный дворянин и настоящий офицер. Я не забуду того, что вы сделали для меня.
ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА:
ГАЗЕТА «КОПЕЙКА» (Санкт-Петербург). 19 мая 1919 года
Мы с великим вниманием следим за трагическими событиями в Америке. Сегодня пришли сообщения о страшном убийстве с САСШ. По сообщениям местных газет, 18 мая 1919 года толпа в 4000 белых в городе Омаха, штат Небраска, потребовала от полиции выдать Билла Брауна, чёрного, подозреваемого в изнасиловании белой женщины. Полицейские попытались рассеять толпу водой из брандспойтов, но их забросали кирпичами, разбив все стёкла в здании суда. Сожжено здание суда, подозреваемый линчеван толпой, его тело сожжено, после чего толпа рассеялась по городу, захватив оружие, а также нападая на полицейских и негров. Семь полицейских получили лёгкие огнестрельные ранения. Кроме того, толпа захватила мэра Эдварда Смита, перевернув при этом полицейский автомобиль, и попыталась повесить его. Мэр был освобождён полицией и провёл несколько дней в госпитале. Сам бунт на следующий день был подавлен федеральными войсками.
РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ДЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА BAMBINO GESU. 20 мая 1919 года
Маркграф Палеокастронский маркиз Берголо хмыкнул:
– Тогда я так.
– А я вот так.
Мы уже два часа играли с ним в карты. В банального дурака. Делать было нечего, а чем еще заняться гвардейским офицерам, если к женщинам не пускают и выпивку не дают?
Как и предполагалось, нас посадили на карантин. На полные две недели. Поскольку «Внутренняя Монголия» не входила в систему самой больницы, то мы как бы никого и не стесняли, а тех, кто еще заразился на моем балу в палаццо Венеция, свозили уже во взрослую инфекционку госпиталя Умберто Примо, и мы никак не пересекались.
Всего заболело восемь человек. Из самого высшего общества. Что ж, вроде никто из них не умер, хотя ситуация была тяжелая. Элиты Рима испуганно попрятались в своих «Внутренних Монголиях» и носа на улицу не казали.
Зато Виктор и Елена приезжают каждый день. Елена расцеловала бы мне носик, но карантинные правила не давали ей этого сделать. Потому чувства передавались в основном на словах.
Кстати, вчера приезжал и Папа Бенедикт XV. Выразил поддержку и обещал молитв. Заверил в неизменной поддержке и всё такое прочее. Разговаривали, разумеется, через стекло.
Пришла телеграмма и от кузена Вилли, полная теплых слов и заверений. Тоже изобразил восхищение моим мужественным поступком. Конечно, присылали послания и лидеры Новоримского Союза, а также отметился американский президент.
Граф Суворин также бывал ежедневно. Развил кипучую деятельность, а изображения «распятого всесвятейшего государя императора» облетели весь мир. Газеты бесновались. Своя толика славы досталась и моему партнеру по картам, да так, что Виктор на радостях пожаловал ему титул маркиза. И я тоже не остался в стороне.
Дела шли своим чередом. Своим чередом шли и войны. В Румынии, точнее в Венгрии, мы наступали, а кайзер не спешил слишком помогать мадьярам. В Афганистане всё шло в целом по плану, но там война надолго. С норвегами, при посредничестве немцев, как-то разрулили, и кайзер уже вовсю подбивал клинья к созданию Нордического Союза.
Англичанка гадила нам. Мы гадили им.
– Ваш ход, ваше величество.
Киваю.
– Тогда получите, сударь. Четыре туза вашему вниманию.
РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ДЕТСКАЯ БОЛЬНИЦА BAMBINO GESU. 22 мая 1919 года
Что ж, дети явно шли на поправку, им уже разрешалось вставать, и они, сидя на креслах-каталках, часами ворковали, уединившись за пальмой в кадке.
Гедройц даже допускала возможность перевозки Миши в Город по истечению срока карантина. Правда, с Джованной возникли сложности, поскольку перепуганные августейшие родители наотрез отказались её отпускать куда бы то ни было, пока она полностью не поправится. Мишка был расстроен, она тоже, но тут уж я ничем не мог помочь. Ничего, как говорится, проверят свои чувства. Было бы что проверять.
Пока я валял дурака в Риме, мы часто встречались с тестем, и хотя из-за моего состояния и необходимости карантина саммит в Белграде был перенесен на более позднее время, нам с Виктором было чем заняться. Например, мы подписали договор об унификации системы титулов Первого и Второго Рима. Россию решили не трогать с её сложившейся системой, а вот Ромея фактически приняла римский вариант титульной иерархии.
Меня он привлёк тем, что в линейке было значительно больше титулов, чем у нас, а значит, можно было жаловать разнообразнее и чаще, сообразуясь с масштабом поступка или заслуг. Так, в Риме линейка титулов начиналась со всадника – древнего титула и символа благородства. Еще со времен Древнего Рима. Тот же Понтий Пилат был всадником. Были еще всякого рода нобили и патриции, а также, конечно, графы, маркизы и так далее.
И даже состоялось первое пожалование. С моей высочайшей легкой руки маркиз Берголо стал маркграфом Палеокастронским. А что, мне не жалко. Человек заслужил. Ловлю себя на мысли, что любопытно будет посмотреть на встречу ромейского маркграфа Палеокастронского с императрицей Марией.
Но, в целом, наше дворянство потихоньку переплеталось. Тот же граф Жилин был римским бароном, и так далее. А дочь графини Брасовой имела не только русский баронский титул, но и, будучи фрейлиной Джованны, имела весьма серьезные перспективы на вполне приличное замужество в Риме.
Переплетались не только роды и фамилии, переплетались
