- - -
Через полчаса Мара, пройдя все многочисленные заслоны и посты охраны, на которых её даже не попросили показать карту личности с параметрами доступа, опустившись на минус двенадцатый этаж, ткнула незапертую дверь и вошла в помещение.
- Катя? – позвала девушку и, через минуту, из душевой, вытирая длинные волосы, вышла временная хозяйка. – Ты как?
- Ой, кто ко мне пожаловал? – рассмеялась Катерина. – Мара, ты в качестве кого? Надзирателя или тайного мучителя? Или моя соперница решила своим присутствием довести меня до самоубийства? Так не выйдет. Я точно ЗНАЮ, что со мной всё будет хорошо. И этого осталось ждать не так уж долго. А вообще, если честно, мне здесь грустно одной. По крайней мере, будет хоть один нормальный живой человек, с кем смогу пообщаться на множество тем. В том числе и на девичьи. Как там наверху? Живые ещё есть?
- Зачем ты так? - Мара почувствовала, что её глаза вновь становятся мокрыми. - Я не собираюсь ни контролировать тебя, ни, тем более, мучать. И я не соперница тебе, ну, может, совсем чуть-чуть.
Последние слова она произнесла совсем тихо и тут же почувствовала, как её обняли тёплые нежные руки.
- Дурилка ты картонная, как говорит Тошка. – Катя улыбнулась так, что Маре на секунду показалось, что в комнате стало чуть светлее. – Поверь, этот поганец никогда не сможет решить, кого из нас выбрать. Имею в виду одну из нас двоих. Так что будь готова к трудной судьбе, дорогая. Я знаю, милая, через что тебе пришлось пройти и что за странный обруч у тебя на шее. Так что не думай плохо об Антошке. Он, конечно, ещё тот кобель, хотя и не кобель вовсе. Просто к нам он относится по-разному. Тебя воспринимает именно как женщину, а меня… Даже не могу точно сказать как. Наверное, скорее, как свою сестру, но которая может дать гораздо больше, чем Арина. Ты чего замерла? Давай, располагайся. Ты надолго ко мне?
- До тех пор, пока тебя не вернут.
- Даже так? Круто! – Катя удивилась и захлопала длинными ресницами так часто, что Мара улыбнулась, глядя на такое чудо. – Вот видишь, всё хорошо. Места здесь полно, поэтому можешь выбирать для ночлега любую комнату из пяти. Кормят здесь не очень, но я немного пошаманила с местным пищевым синтезатором. Он поначалу пищал, ругался и трещал, но сейчас вроде смирился со своей участью и делает то, чему научила.
- Ты научила синтезатор готовить другое? Не из списка? – Мара раскрыла глаза ТАК широко, что теперь рассмеялась Катя.
- Ага. Думала, что будет сложно, но когда делать нечего, чем не забава. Например, у меня… прости, теперь у нас на обед самый настоящий борщ, а на ужин блины с вишнёвым вареньем. Понимаю, конечно, что всё это заменители, но я добилась полного сходства с оригиналом. Мой повар знает, если накосячит, мало ему не покажется.
- В смысле? – Маре казалось, что слушает бред сумасшедшего, но девушка совершенно не вылядела такой.
- Понимаешь, подруга по несчастью, – Катя хихикнула и подмигнула. – Техника – это тоже своеобразный живой организм и зная основные законы физики и понимая структуру строения и движения энергии, можно с лёгкостью перестроить всё так, как тебе надо. Одно жалко – у нас, на Земле, такое сделать нельзя – слишком слабые потоки энергии, но здесь… Есть хочешь?
- Не очень, но компанию составлю.
- Тогда внимание. МЭТР. Две порции борща. Смотри, Марусь. ТА-ДА!!!
Из кухонного блока, скрипя металлом, неожиданно выехал сам блок, высотой метра два и шириной в полштора. Мара даже заглянула под него, но ни колёс, ни паривычных сочленений не заметила. Добравшись до стола, где сидели девушки, по выдвижному транспортёру на стол были поданы две тарелки с борщом, ложки и тарелка с нарезанным чёрным хлебом.
- Спасибо, Мэтр. Вы свободны. – Катя потянула носом запах. – Спасибо. Сегодня вроде всё как надо. Возвращайся на своё место.
- Приятного аппетита, – прогудел синтезатор, и спиной вперёд вернулся туда, откуда явился.
Мара на это представление смотрела открыв рот, уронив кусочек хлеба.
- Он разговаривает??? А как он двигается? Там вроде даже колёс нет.
- Откуда знаю? – девушка зачерпнула ложкой из тарелки и закрыла глаза. – Ну вот, не зря старалась. Сегодня ещё лучше получилось. Вот не знаю почему, но тут захотелось именно борща, хотя дома его особо не жаклую. И готовила, поэтому, очень редко. Если только для гостей. Что касается движения, повторю – не знаю. Просто дала команду на исполнение, да кое-что исправила в энерговодах так, что бы центральный процессор был запитан по-полной, вот он ночь и хряхтел, думая, как лучше перестроиться. Да, варианты были, и колёса тоже, но после пары падений, я ему дала понять, что больше помогать поднимать не буду. Вот и перестроился. А что касается речи, так он стал гворить на второй день. Знаешь, не зная местного языка, как можно выюирать что сьесть? Вот он у меня на соедущий день и заговорил. Мало конечно, но для понимания хватает. А тебе, собственно, какая разница, что у него и как?
- В принципе никакой, – девушка смотрела на аппетитно уплетающую борш Катю как на что-то невообразимое, как на чудо из чудес. Хотя, попробовав то, что было в тарелке, прекратила разговор и умяла свою порцию быстрее, чем хозяйка.
- Ну как? – отодвинув от себя тарелку, спросила Катя. – Понравилось?
- Очень.
- А я готовлю ещё вкуснее, – девушка улыбнулась, и в ту же секунду погруснела.
- Ты чего? – Мара коснулась руки Кати. – Вспомнила?
- Да, хотя ни на минуту и не забывала. Так, взгруснулось. Как там мои… Тяжело им, наверное, без меня.
- Ты о работе?
- Да. Нас было трое, теперь двое. Нагрузка увеличилась, а Виктор Михайлович уже старенький, ему тяжело ночью работать. Может кого взяли на моё место? Хотелось бы верить.
- Кать. Мне шепнули на ушко, что скоро всё будет нормально и ты сможешь вернуться. Я в это верю.
- А что остаётся? Только верить в лучшее. Но поверь, я не кисну.
- Слушай, подруга, скажи, я не ошибусь, если скажу, что ты стала
