Со Швейцарией, жители которой налились дурным упрямством и стали отстаивать свою независимость, попутно делая набеги на соседние страны, император решил вопрос весьма изящно — переселил на подконтрольные ему земли Кантонов крещёных черкесов. Взаимная резня шла недолго и всего через пять лет сильно поредевшие швейцарцы стали самыми благонадёжными подданными. Правда, тут сработали не столько черкесы — швейцарцы и сами не многим хуже, сколько понимание, что в покое их не оставят.
Индия и Китай всего за несколько лет развалились на многочисленные княжества и с упоением занялись междоусобной резнёй. Вся разница заключалась в том, что в Китае основой для неё послужили прежде всего национальные мотивы, а в Индии — религиозные.
Так что когда войска Павла помогли свергнуть "Неправедную Циньскую Династию" и щедрой рукой раздали оружие "На святую войну" всем желающим, предварительно капитально ограбив Китай, там полыхнуло. Дошло в итоге до того, что уже не Китай стал грабить соседей, как было ранее, а соседи — Китай.
В Индии полыхнуло раньше — после развала Османской Империи под Великими Моголами зашатался трон… Ну и последующая "помощь" России в конкурентной борьбе за рынки сбыта и торговые пути. Правда, Моголы сами нарвались — столь грандиозных планов на Индию у Павла вначале не было, но агрессивная политика соседа привела его в полное озверение.
Словом, проблем хватало, но все они постепенно становились всё мельче. Славянские Империи потихонечку осваивали новые владения, "нагибали" излишне резвых свежеиспечённых подданных[172], но… В июне 1807 года Владимиру пришла срочная почта, в которой было сказано:
" — Павел умер, по слухам убит, Наследник Александр ранен. Точной информации нет, но войска волнуются и в Петербурге есть все характерные признаки свершившегося заговора."
Заговор, как позже доложили Грифичам, был создан самим Павлом, который решил поработать приманкой и выманить последних противников нынешнего курса России и Дома Романовых вообще. Ну и как водится — заигрался, заговор обрёл форму, вождей формальных и реальных — и по сути удался. Во всяком случае, погиб сам Павел, а позже, от гангрены — и Цесаревич Александр.
Далее последовали попытки перехватить власть, якобы от сестёр Романовых-Воронцовых — от чего те впоследствии открещивались, но тандем Румянцев-Потёмкин сказал своё веское слово и сумел удержать власть — не в последнюю очередь благодаря старенькому уже Суворову, который лично объезжал полки, успокаивая их.
Повесили в итоге много причастных к заговору и дворянские Фамилии России заметно поредели, как поредели и всё ещё сильные сторонники иосифлян. Были вычищены и остатки масонов и им сочувствующих…
Во главе Русской Империи встал Михаил, ради этого срочно отрекшийся от престола Болгарии в пользу сестры Елены — по давнему Договору, престолы Болгарии и России должны были занимать представители разных ветвей Романовых. У погибшего же Цесаревича наследников мужского пола не было, а по завещанию Павла, Русский Престол передавался только по мужской линии.
Михаил оказался не лучшим, но и не худшим правителем для страны. Единственно — Корона сильно изменила его и появилось болезненное самолюбие и даже гордыня. Из-за этого отношения Венедии и России сильно испортились — и пусть до вражды было далеко, но и былого сотрудничества не стало.
Через два года Рюген окончательно передал власть Богуславу, а ещё через год — принял постриг. На следующих выборах Папы Римского пять лет спустя победил именно он, став вопреки всем традициям Владимиром Первым.
Немолодая уже женщина-экскурсовод — типичная расенка[173] в национальном костюме, водила по Штральзунду школьную экскурсию из Республики Басков и профессионально поставленным голосом рассказывала о взлёте Померанского Дома или как его ещё называли "Взлёте Грифонов". Отточенные фразы, игра голосом, жестикуляция — всё было на высшем уровне. Ну да и неудивительно — в Столицах отбор на любые должности был жесточайшим.
Баски слушали, как заворожённые — благо, расенский язык был языком международного общения, так что рассказ был понятен всем.
— Померанскую Династию нужно признать самой удачной и удачливой за всю известную нам историю человечества, — продолжала женщина, сделав голос чуть более возвышенным, — Объединение в середине девятнадцатого века с Россией, вследствие пресечения главной ветви Дома Романовых, дало Дому невиданное доселе могущество…
— Но ведь остались ещё потомки Воронцовых-Романовых? — спросил долговязый подросток лет тринадцати, записывающий лекцию на визор и поспешил добавить:
— У нас в учебнике об этом запутано пишут, а тема Объединения как раз на следующей неделе начинается.
Экскурсоводша улыбнулась уголками губ…
— Да, в Басконии эту тему и правда немного… Ничего сложного на самом деле там не было — Воронцовы-Романовы просто-напросто не справились. Даже в тепличных условиях Шлезвига и Гольштейна правители из них вышли довольно посредственные — мягко выражаясь. Так что на Земском Соборе эту ветвь Дома Романовых отклонили почти единодушно — и также почти единодушно решили пригласить на трон Руси представителей Померанского Дома. Правда, поначалу не было и речи про Объединение, но князь Раковский… Да-да, потомок ТОГО САМОГО, сподвижника Владимира… Так вот — князь первым высказал идею Объединения и… Прошло на ура.
— Я читал, — робко, как на уроке в школе, поднял руку сопровождающий школьников полноватый мужчина лет шестидесяти, — что многие хотели объединить страны более полно.
Экскурсоводша засмеялась:
— Насчёт "Многих" — явное преувеличение, это были всего лишь отвлечённые разговоры, не более. Так что пусть после Объединения двух Империй появилась на свет единая Империя Расенов, но упразднять королевства и княжества не стали. Административные единицы всё равно надо как-то называть, так что и менять их названия и границы было незачем. Ну, живёт кто-то в Королевстве Швеция, кто-то — в Баварии… Всё равно мы единый народ — расены!
— Можно ещё? — Со смущённым напором спросил всё тот же подросток…, - ребята по визору просят, они тоже вашу экскурсию смотрят. Говорят, здорово объясняете!
— Остальные-то не против?
— Нет, пускай, — загомонили баски, — мы тоже с удовольствие послушаем.
— Что ж… Спрашивай, Мигель.
— Про Богуслава. Не все верят, что именно он изобрёл радио, тем более — ещё в 1811 году. Дескать — изобрёл бы, так не хранили бы в секрете больше тридцати лет.
