А так как сам я бежал вслед за баварцем, то, как ни уворачивался от разлетающихся фрагментов тел, кровь щедро оросила мне и лицо и одежду, и под конец пути я стал неотличимо похож на маньяка из фильмов про расчлененку. Вылетев в коридор третьего этажа, мы тут же остановились. Глаза баварца настороженно поблескивали, я замер в напряжении. Где-то рядом притаилась дюжина воинов, опытных бойцов, иных бы за такой пленницей и не послали.
Выстроенная в форме квадрата со стороной в двести футов, Восточная башня была по периметру опоясана коридором, из которого к ее центру вели многочисленные двери. Что-то про себя прикинув Жак предложил проверять все комнаты поочередно, так мы и поступили. Стараясь переступать по возможности тише, мы двинулись по коридору, распахивая все встречные двери и осторожно заглядывая внутрь. Очень не хотелось по глупости подставить голову под молодецкий удар булавы или топора, а грудь — под меткий выстрел затаившегося арбалетчика. Но англичане и не думали таиться, едва коридор закончился, как за поворотом мы тут же наткнулись на пятерых воинов.
— Ну наконец-то британцы, — с облегчением выдыхает Жак де Ли.
— Назовитесь, благородный рыцарь, — требует он от громадного воина в роскошных доспехах и с рыцарским гербом на щите.
— Сэр ле Дуан, барон Хемфордшерский, — басит в ответ верзила, если и уступающий ростом баварцу, то по объему даже превосходящий.
— Я — сэр де Ли, — рычит баварец, — и предлагаю вам сложить оружие и сдаться.
Не удостоив его ответом, англичанин обнажает меч. Воины за его спиной без промедления ощетиниваются копьями и булавами.
— Не жди меня, Робер, — бросает баварец. — Как смогу, присоединюсь. Где-то там прячутся еще семеро, у них Клод.
— До встречи, — бросаю я.
Как я уже говорил, коридор проходит по периметру всего этажа. Если поспешу, еще успею зайти британцам в тыл. Я бегу назад по коридору, пинками распахивая закрытые двери, и быстро окидываю взглядом содержимое комнат. Там ничего особенного. И здесь пусто. И тут. А это вообще какое-то хозяйственное помещение, бадьи с водой, мокрые тряпки…
С грохотом слетает с петель следующая дверь, далеко за спиной все звенит и звенит железо, кто-то пронзительно вскрикивает, баварец ревет как атакующий лев, ему вторит утробное рычание англичанина. Похоже, что оруженосцы уже полегли, и гиганты остались вдвоем. Следовало ожидать, в рукопашном бою с рыцарем простому воину ловить нечего.
Я открываю еще одну дверь, кидаю внутрь беглый взгляд. Мебель, картины, гобелены, служанка, прижавшая руки ко рту… Новая дверь распахивается от молодецкого пинка, жалобно скрипят петли. Стоп! Я кидаюсь обратно, пронзительно взвизгнув при виде обнаженного меча дебелая девица начинает медленно сползать по стене.
— Черт, какие мы нежные, — бормочу я остервенело.
Как ни тормошу девицу, она и не думает приходить в себя. Так и лежит, закатив глаза. Плюнув, я отправляюсь на новые поиски. Еще через минуту, вооружась кувшином с вином, я щедро окатываю им служанку. Та наконец-то распахивает глаза, широкие и пустые, как у куклы, рот красотки страдальчески кривится. Пухлые красные губы шевелятся, готовясь исторгнуть пронзительные рыдания, но тут я достаю из кошеля золотую марку.
— Знаешь, что это? — спрашиваю я, небрежно вертя монету в руках.
Не отрывая взгляда от золота та медленно кивает. И куда только подевалась испуганная, потерянная в темном лесу девочка? Сейчас передо мной настоящая женщина: алчная, умная и хитрая.
— Получишь, если скажешь, где держат пленницу.
— Направо до угла, а там третья дверь, — отбарабанивает служанка, и я подбрасываю монету в воздух.
Девушка мигом садится, пухлая рука ловко подхватывает золотую марку, не дав ей упасть. Подлетев к указанной двери, я замираю, прислушиваясь, затем осторожно толкаю ее. Дверь оказывается открытой, а комната, носящая следы поспешного сбора — пустой. Яростно чертыхаясь я пробегаю коридор до конца, проверяя все комнаты, нигде ни единой души. Завернув за угол я натыкаюсь на бьющихся рыцарей.
Баварец наступает, англичанин перед ним пятится. Шлема на нем уже нет, и оттого самый невнимательный взгляд без труда различит на лица барона Хемфордшерского явственное выражение паники. Весь коридор залит кровью, словно мы не в замке, а на скотобойне. Повсюду отрубленные руки и ноги, вспоротые животы источают зловоние… Я обо что-то спотыкаюсь, невольно опуская взгляд, откатившаяся голова слепо пялится на меня белками глаз.
— Помочь? — из вежливости спрашиваю я Жака.
— Не лезь под руку, — рычит баварец. — Сам справлюсь.
Кивнув, я бегу обратно. Вряд ли англичане вместе с Жанной спустились вниз, во двор замка. Не станут они доверять ценную пленницу превратностям боя. Если кто и может мне сказать, где любимая, то только та служанка. На мое счастье, девица и не думает никуда уходить. Она разглядывает полученную монету, и глаза ее азартно горят.
При моем появлении пухлая рука мигом ныряет в вырез лифа. Обратно она выскальзывает уже пустой, да так быстро, что я тут же понимаю откуда взялись иллюзионисты. Произошли от людей, не пожелавших делиться с ближним своим честно заработанными денежками, вот откуда. Я достаю из кошелька еще десяток золотых марок, и, подержав монеты на ладони, чтобы разглядела получше, вкладываю девушке в руку.
— Что вам угодно? — хрипло шепчет служанка, не отрывая взгляда от золота.
Еще бы у нее горло не перехватило! В маленькой ее ладошке сейчас достаточно денег, чтобы купить собственный дом, хватит тут и на торговую лавку. Отныне она завидная невеста, и выйти замуж для нее не проблема. Пышная грудь бурно вздымается, руки дрожат, по лицу течет пот.
— Куда делись приехавшие вчера дворяне и девушка, что держали в башне? — медленно спрашиваю я. — Подумай как следует, ответь правильно, и эти деньги станут твоими.
Колеблется служанка недолго. Глубоко вздохнув, они принимает решение. Не отрывая взгляда от денег, дрожащим голосом заявляет:
— Я думаю… думаю…
— Ну-ну, быстрее, — тороплю я.
— Она ушли подземным ходом!
— Куда он выходит?
— Я не знаю. Где-то в лесу.
— Как в него войти?
Девица объяснила. Вот вам и тайный ход, да разве от этих слуг что-то утаишь? Молнией я пролетел мимо Жака де Ли, который загнал английского рыцаря в угол и ныне методично добивал. Сэр ле Дуан, барон Хемфордшерский слабо огрызался, но видно было, что мечтает он лишь о бегстве. С лестницы слышались крики и лязг доспехов, это поднимались воины Отто Бастарда. Я влетел в комнату, о какой говорила служанка и изо всех сил потянул за огромный бронзовый подсвечник, на первый взгляд намертво закрепленный в стене.
