Пастухов поднял пистолет, и навел ствол прямо в лицо мистера Дайсона. Хлопок. Старик рухнул на ковер как подкошенный. Пуля так и осталась в черепе, так что, кроме аккуратной дырочки в центре лба, никаких других повреждений не наблюдалось.
– Мудак, ты Мистер Дайсон. И чего тебе не сиделось спокойно, старый пень?
Произнеся это, Петр подошел к кульману и взглянул на прикрепленный лист. Красиво. У Петра так чертить никогда не получалось. А тут… Четкие, строгие и выверенные линии чего-то механического. Все же что ни говори, но он только что вышиб мозги одному из гениев этого мира. Да еще и не растерявшему остроты ума даже в преклонном возрасте. Ведь видно же, что работал над каким-то своим новым творением.
Плевать. Каждому да воздастся по делам его. А если проще – что посеешь, то и пожнешь.
Петр бросил последний взгляд на труп, и с трудом удержавшись от плевка, вышел из кабинета. Больше ему тут делать нечего.
До аэродрома добрались без труда. Мало того, им повезло попасть на рейс до Амстердама. В смысле, об отправлении этого рейса они конечно же знали. Вот только понятия не имели, будут ли в наличии места. Но места оказались, и буквально через полчаса самолет взмыл в воздух, беря направление на Нидерланды. Оттуда рукой подать до Германии, а уж там-то, до них уже не дотянуться.
Насчет оставшихся скованными пленников, Петр не переживал. Из наблюдений Антона и Степана было известно о том, что каждое утро, из деревеньки в усадьбу заезжает приказчик местной лавки, доставляя свежие продукты. Ну обождут малость, а там их и освободят.
Уже будучи в небе, Петр прислушался к своим ощущениям. И странное дело, совершенно не ощутил удовлетворения. Как говорится, хорошо, но мало. Он извлек из внутреннего кармана записную книжку и вновь перечитал имена оставшихся четырех упырей. Кстати, Крупп в их число не входил. Надо же, как повезло пушечному королю. Не то, отправился бы кормить червей до срока.
– Антон, Степан, есть работа. Вы как?
– Работа сродни проделанной, – кивнув на блокнот в руках Петра, поинтересовался Антон.
– Да. Только без меня.
– Условия те же?
– И условия те же, и твари сродни издохшим.
– Годится, – переглянувшись со Степаном, ответил Антон.
– Ну ты как, дорогая?
– Если честно, то боюсь до одури.
– Все будет хорошо. Мы с тобой.
Вообще-то, кто из них сейчас боялся больше, тот еще вопрос. Вот только, Петр не мог себе позволить проявить слабость. И несмотря на свой страх, это именно он буквально запихнул Александру в болид, заставив начать объезжать эту лошадку снова. Вернее, уже другую. Разбитого «Вихря» никто восстанавливать не стал. Глупо бы было.
Куда проще построить точно такой же, только новый. Опять же, за прошедший год они сумели избавиться от целого ряда недостатков, и увеличить мощность двигателя. Так что, подготовившиеся к резвости «Вихря», гонщики на паровиках, будут неприятно удивлены. Как впрочем, и водители болидов с ДВСами, каковых в этом году едва ли не четверть от общего числа.
Несмотря на прошлогодний взрыв, идею выйти на гонку с новым двигателем вовсе не забросили. Правда и выиграть ДВСу пока еще не удалось. Слишком уж они несовершенны. Положение мог бы исправить новый «Вихрь», благо другой автомобиль завод мог выставить уже через месяц, а то и раньше. Однако Петр запретил это делать.
Ч-черт, он любил свою жену. Боялся за нее. Был готов убить любого, кто только покусится на ее жизнь и честь. Он не колеблясь вышел бы против целого мира. Но он не мог защитить ее от самой себя. Это должна была сделать только она сама. Вот здесь, на теперь уже всемирно известном Петроградском автодроме. Продолжив путь оттуда, где все закончилось, так и не начавшись.
Ободряюще улыбнувшись, Петр надел на голову жены шлем, и опустил прозрачное забрало. Только бы не показать, как ему страшно.
– Ты уверен, что это нужно? Она ведь уже смирилась, со своим страхом перед автомобилями. А ты буквально заставил ее снова сесть на водительское место, – с сомнением глядя, на отъехавшую к стартовой полосе, Александру, поинтересовался тесть.
– Да ни в чем я не уверен, Виталий Юрьевич, – вздохнул Петр. – Только знаю одно – жить в обнимку со страхом, не сахар. Я ее муж, защитник и опора. Но в том что касается этого страха… Я не могу ее защитить от него. Мне по силам только помочь ей преодолеть его.
– Ну, дай-то бог. Дай-то бог. Выпьешь? – Тесть протянул ему фляжку с коньяком.
– Нет, спасибо. Вы же знаете, мое отношение к выпивке. Не тот случай.
– Завидую тебе. А вот для меня тот самый и есть, – отвинтив крышку, Виталий Юрьевич от души приложился к горлышку, и довольно крякнув, поинтересовался. – Кстати, как там у вас с Васильчиковым?
– Да нормально вроде. Заканчиваем в Царицыне строить моторостроительный завод. Будем полностью ориентироваться на обеспечение его производства.
– То есть, лицензию продавать все же отказались.
– Отто Рудольфович посчитал, что отдавать перспективное и масштабное производство глупо.
– Этот немец перец колбаса, голова. Знает, что говорит. Ну а мне лицензии на парочку твоих двигателей продашь?
– Вам? – Искренне удивился Петр.
– Есть верные сведения, что принято решение о переоснащении армии на автотранспорт с новыми двигателями.
– Не хочется терять казенные заказы?
– А кому захочется? – Хмыкнув, вопросом на вопрос ответил Игнатьев.
– Не вопрос, Виталий Юрьевич.
– И что, даже торговаться не будешь?
– А чего мне торговаться? Нет, что-то вы заплатите, никуда не денетесь. Тем более, казна вам кое-что компенсирует. А в остальном, по факту, ведь я же ваш наследник.
– Не ты. И даже не Александра. А Виталик, – назидательным тоном, возразил тесть. – И поверь, крепости тела и разума мне вполне достанет, чтобы передать все в его руки в лучшем виде.
– Ну, так и сын мне не чужой человек, – не согласился Петр.
– Не чужой. Но наследовать все одно будешь не ты.
– Ладно. Убедили. Тогда договаривайтесь с Отто Рудольфовичем.
– Ты чего это немчуру в семейные дела путаешь? – Тут же возмутился Игнатьев.
– Ну так и ведите себя, как глава семьи, а не как крохобор какой, – парировал Петр.
– Здравствуйте, Петр Викторович, – внезапно окликнули его сзади.
Петр Медленно обернулся, уже прекрасно зная, кого именно там увидит. Господи, ну что еще-то случилось? Год жил никуда не лез и никого не трогал. Почти.
– Здравствуйте Иннокентий Андреевич. Вот уж не ожидал вас увидеть.
– А я тут случайно оказался, дай думаю поздороваюсь.
