огонь. Пока шла эта борьба, лорд Монтегю подбежал ко мне. Из его трости выскользнуло тонкое лезвие!
— Иногда простые средства — самые верные! — прошипел он, бросаясь на меня с занесённым клинком.
Я был ограничен в движениях и сумел лишь немного оттолкнуть рукой направленную на меня шпагу, так что она вошла не в сердце, а в правое лёгкое! Оскалившись, барон навалился, пригвоздив меня земле! Острая боль пронзила меня нестерпимым огнём. Я схватил своего противника за одежду, не давая подняться и выдернуть оружие. Второй раз он едва ли промахнулся бы. Одну руку я сунул под полу лапсердака и вытащил револьвер, однако лорд Монтегю резко ударил по нему, выбив из моей руки. Пушка отлетела в сторону, так что я не мог до неё дотянуться.
Я почувствовал, как лёд становится прочнее. Мой огонь не мог совладать с ним! Тогда я обратился к земле. Из неё вылезли щупальца. Обвив ноги барона, они потащили его с меня. Он издал протестующий возглас и вцепился в рукоять трости. Узкий клинок выходил из меня, разрезая рану!
Выхватив меч, я ударил своего противника наотмашь. Лезвие полоснуло его по лицу, и оно мгновенно залилось кровью. Это дало мне возможность сесть. Узкий клинок выскользнул из меня. Из лёгкого вырвался тихий свист, тут же сменившийся бульканьем.
Я ударил мечом по льду, державшему мои ноги, и он разлетелся на куски. Но попытка подняться была пресечена щупальцами, обхватившими меня поперёк туловища. Прежде чем я успел отразить атаку, они стиснули меня, ломая рёбра. Боже, я не просто чувствовал это! Я слышал их хруст!
Мой противник разрушил державшие его щупальца и начал подниматься. Я сунул руку за пазуху и стиснул колбу с красной ртутью, доставшейся мне от полковника. Швырнув её в лорда, я ударил по ней мечом. Склянка разлетелась, и алая жидкость, повинуясь заданному броском вектору, врезалась в алхимика!
Он замер, глядя на свою одежду, а затем быстро поднял на меня взгляд.
— Ваш сюрприз! — прохрипел я, опершись о землю и чувствуя, что вот-вот лишусь сознания.
Лорд шагнул ко мне, но красная ртуть уже прожгла его одежду и попала на кожу. Главная её опасность заключалась в том, что её элементы вступали в реакцию со всем, на что попадали, мгновенно разлагая. Единственное, что имело устойчивость к ней, — стекло. А нейтрализатор действовал слишком медленно, так что в двух третях случаев ртуть успевала убить человека, нанеся ему повреждения, не совместимые с жизнью.
Лорд Монтегю, конечно, это знал. Издав полный отчаяния и злости крик, он выхватил из кармана склянку, выдернул пробку и принялся поливать себя, пятясь и шатаясь, словно пьяный.
Я же пополз к револьверу. В спину мне неслись жуткие вопли. Барону было не до меня: он боролся за свою жизнь!
Когда я схватил револьвер и перевернулся, то увидел, что лорд убегает! Японский садик начал таять. Сквозь него проглянули очертания комнаты аукционного дома.
Я надавил на спусковой крючок, грянул выстрел, но пуля прошла мимо цели. Неудивительно: перед моими глазами уже появилась багровая пелена, и мне казалось, что я лежу не на земле, а на палубе попавшего в шторм судёнышка, которое волны беспощадно швыряют в разные стороны!
Образ сада окончательно исчез, и я увидел, как лорд выскакивает в дверь. Последние силы в этот миг оставили меня, и я распростёрся на полу комнаты для переговоров. Произнеся хриплым шёпотом заклинание, я коснулся дрожащим пальцем оникса на перстне.
Тотчас возле моей головы появился Джексон. Его зелёные глаза недовольно сверкнули, когда встретились с моими, едва различающими окружающую обстановку.
— Рана серьёзная! — пророкотал он, встопорщив усы. — Но от неё ты не помрёшь. Сейчас остановлю кровотечение. Рёбра срастутся, как на собаке, — фамильяр двинулся вдоль меня, оценивая ущерб. Его хвост раскачивался из стороны в сторону подобно метроному. — Трещина в груди — вообще ерунда! Но я очень надеюсь, что тебя обнаружат в ближайшее время. Потому что я не умею исцелять мгновенно, как ты и сам знаешь, — сделав вокруг меня почти полный круг, Джексон уселся возле моей головы, но уже с другой стороны и обвил передние лапы пушистым хвостом. — Настоятельно советую позвать на помощь. И как можно быстрее. Кровь перестала течь, но её уже полно в твоих лёгких. Да и дырки с двух сторон на пользу вряд ли пойдут. Ты хрипишь, как испорченная волынка!
Стиснув рукоять револьвера, я приподнял его и выпустил в стену пулю. Хрустальные подвески на люстре мелодично зазвенели, встревоженные грохотом выстрела.
— Правильно! — одобрил Джексон. — Уверен, этот призыв не проигнорируют. А теперь верни меня в кольцо.
Я коснулся перстня и в ту же секунд понял, что проваливаюсь в густой вязкий мрак, похожий на обволакивающий мазут. Мне снова пришлось нырнуть в смерть! Но, как и прежде, я рассчитывал выплыть!
Вырвал меня из тревожного, полного зловещих образов сна яркий свет. Приоткрыв глаза, я сначала несколько раз моргнул, привыкая к солнечным лучам, заливавшим пространство вокруг. Было тепло, пахло антисептиками. Через несколько секунд стало ясно, что я в больничной палате.
— Кристофер?! Как ты себя чувствуешь?!
Знакомый голос заставил меня улыбнуться. Повернув голову, я встретился взглядом со склонившейся надо мной Джоаной. Лицо у неё было озабоченное, брови сошлись над точёным носиком, а накрашенные красной помадой губки были плотно сжаты. Скользнув взглядом ниже, я увидел в глубоком вырезе полные груди.
— Похоже, всё в порядке! — ухмыльнулась секретарша, распрямляясь. — Ты проспал три дня! Мы уж решили, что ты в коме!
— Никакой комы, — раздался с другой стороны кровати недовольный женский голос. — Доктор Сэвидж не раз говорил вас, что пациенту требуется отдых. Операция прошла успешно, но рана была очень серьёзной. Господин Блаунт чудом не истёк кровью.
Мысленно я поблагодарил Джексона, хоть он и не мог меня слышать. Подняв руку, я осмотрел пальцы. Ни одного кольца не было.
— Где мои украшения? — спросил я, с трудом разлепив губы. Голос прозвучал сипло и едва слышно. — Они мне нужны!
— Когда будете выписываться, получите, — сказала, повернув ко мне голову, медсестра лет двадцати трёх, с густой копной каштановых волос и строгим макияжем телесного цвета, однако выгодно подчёркивавшим её прелестное, почти детское личико. — Посторонние предметы могут препятствовать естественному кровотоку. Пациентам не полагаются.
Я с сожалением оторвал взгляд от сексуальной медсестры в обтягивающем халатике
