В прихожей их ожидала невысокая женщина средних лет с приветливым русским лицом. Одета она была по-домашнему.
— Здравствуйте, товарищи, — поприветствовала она вошедших. — Я — комендант дачи. Звать меня Клавдия Сергеевна. Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.
Так как спален было всего две, то одну из них комендант отвела для Луукканена, другую — для Головина с Колей.
— А где же вы будете спать? — спросил ее Коля.
— Служащим на объекте спать не положено. Я сплю дома. Вне дачи.
— Скажите, а мне можно вернуться на свое рабочее место? Хотя бы на полчаса, чтобы доложить о возвращении, — спросил Головин.
— Нет, — комендант сделалась серьезной. — Выходить за территорию дачи никому из вас нельзя. Совершать телефонные звонки — тоже. Охрана проинструктирована, телефонный аппарат отключен. Обед будет готов через пятнадцать минут.
Время было уже самое подходящее для ужина, но два генерала и один майор не ели с самого утра и потому не возражали и против обеда. Никакого банкета специально для них не затевали, но обед был и в самом деле хорош. Наваристые мясные щи, макароны по-флотски, вишневый компот и напитки на выбор. Генерал Луукканен отдал честь русской водке, Головин выпил рюмку коньяка, Коля — бокал хванчкары. После обеда, с разрешения коменданта, все трое вышли на вечерний променад перед сном. Прогуливаясь по дороге от дома до проходной и обратно, они могли убедиться в том, что дача действительно охраняется. Возле забора у елок попарно прохаживалось два патруля. Чекисты не лезли на глаза, не пытались вступить в разговоры, а просто совершали обход территории вдоль периметра по протоптанной тропинке. Можно было не сомневаться в том, что ходить они будут всю ночь. Одни замерзнут, тогда им на смену выйдут другие патрульные.
Погуляв во дворе дачи минут сорок, гости зашли внутрь, а около одиннадцати вечера легли спать. Свежий морозный воздух, сытный обед и усталость сегодняшнего дня убаюкали их лучше самого дорогого снотворного.
Но выспаться с дороги им не дали. Где-то после двух часов ночи к дому, мягко шелестя шинами, неторопливо подкатили два легковых авто — ЗиС и «паккард». Таких «паккардов» в стране было два, на одном из них обычно ездил Сталин. Именно так он и проезжал каждый день через Арбат на свою кунцевскую дачу — комфортабельный бронированный «паккард» и ЗиС с сотрудниками личной охраны.
Но этой ночью из машин вышел не Сталин, а два очень невысоких и несколько полноватых товарища средних лет. Один был одет в пальто и европейского кроя костюм, другой, в белых бурках, облачился в серенькое полупальто, под которым был синий френч. Лицо первого товарища было неестественно широким, будто его в детстве с размаху припечатали им об стену. Оно имело только два украшения — стеклышки пенсне и маленькие усики щеточкой. У второго лицо было каким-то безвольным, дрябловатым, почти бабьим. Ничего внушительного и уж тем более устрашающего в их облике не было — двое обыкновенных, немолодых уже мужчин, которые ничем, ну абсолютно ничем не отличались от миллионов своих сверстников.
Звали товарищей Вячеслав Михайлович Молотов и Георгий Максимилианович Маленков. Это были ближайшие помощники Сталина. Незаменимые. Проверенные, перепроверенные, закаленные и несгибаемые большевики. Они входили в число тех немногих, кому дозволялось называть товарища Сталина просто Кобой. Эти двое были носителями высших секретов советской власти, участниками и исполнителями всех важнейших мероприятий, которые предпринимал Сталин до этого времени и предпримет в дальнейшем. Оба были его заместителями, Молотов — в правительстве, Маленков — в партии. Оба находились на такой вершине власти, куда не позволялось сунуть нос даже Ворошилову, Буденному, Жукову, Василевскому, не говоря уже обо всех остальных маршалах и наркомах. Эти двое были не только носителями высшей власти, они были сама советская власть в человеческом облике.
Достигнуть такой немыслимой вершины власти и удержаться на ней они смогли только потому, что всегда оправдывали надежды Хозяина. Сталин посылал их туда, где было по-настоящему трудно, и они всегда исправляли ситуацию к лучшему. Именно Молотову Сталин в конце тридцатых годов поручил наладить отношения с фашистской Германией. Вячеслав Михайлович сделал это настолько хорошо, что сотни миллионов золотых рейхсмарок потекли к копилку Страны Советов, а новейшее технологическое оборудование помогло модернизировать советскую экономику.
Когда в 1941 году немцы рвались к Ленинграду, Сталин послал в колыбель трех революций именно Молотова и Маленкова, наделив их исключительными, чрезвычайными полномочиями. Ленинград немцы не взяли. Молотов и Маленков так организовали оборону, снабжение и внутреннюю жизнь блокадного города, что он превратился в неприступную твердыню.
В 1942 году Сталин послал Маленкова под Сталинград. Именно его организаторские способности, необычайная работоспособность, железная воля и талант руководителя смогли обеспечить надежную оборону города Ни один маршал не имел полномочий отдавать распоряжения наркомам и директорам оборонных заводов. Маршалы и генералы командовали войсками и требовали новых подкреплений, техники, боеприпасов. Все это обеспечивал Маленков. Он соединял в единую цепь тысячи мелких звеньев и заставлял их работать на результат.
И Молотов, и Маленков, разумеется, не были пешками из сталинского окружения. Они являлись весьма крупными фигурами, влиятельными и в партии, и в промышленности, и в армии, и за рубежом. Ни один видный руководитель, будь то генерал, дипломат, директор важного завода или секретарь обкома, не снимался и не назначался на свою должность без согласования с Георгием Максимилиановичем. Ни одно крупное решение, касающееся вопросов внешней или внутренней политики, не принималось без участия Вячеслава Михайловича.
Они знали свою силу и власть и хорошо знали силу и цену власти, которую олицетворяли собой, знали цену каждому, кто так или иначе соприкасался по работе с ними или со Сталиным. Никто из военных и государственных вождей не был им равен даже отдаленно.
Это видно уже по одной небольшой, но ясно говорящей детали. Сталин не носил дорогих костюмов. Он ходил во френче, а в последнее время — в военной форме с погонами. Никто никогда не видел товарища Сталина, обвешанного дорогими побрякушками. Никто никогда не видел на груди товарища Сталина высших советских полководческих орденов. Единственным украшением его одежды была Золотая Звезда Героя Социалистического Труда, полученная еще до войны. В 1945 году Сталину было присвоено звание Героя Советского Союза, но Иосиф Виссарионович не принял вторую звезду и никогда ее не одевал. Так и остался он на всех официальных портретах и фотографиях во френче или кителе с одной-единственной наградой.
