Тем более там можно держать именно то, чего в магазине и нет. Авиационное топливо, немецкий «шторьх». По объему таких самолетов туда штук десять уйдет, ну и мелочовка всякая. Легкие мотоциклы, легковые машины, чего я также лишен и постоянно брать у противника нужно. А не всегда требуются танки, где по-тихому проскочить, так что вещь нужная, да и планам моим все соответствует, будем освобождать Якова.
Дождь закончился, однако сырая погода все так же действовала против меня, а найти место для взлета я никак не мог, но мне повезло. Проезжая рядом с железной дорогой, отметил карьер, и там для удобства накатанная дорога из щебени. Вполне ровная. Это по карте, но нужно убедиться лично. Свернув и подъехав, выбравшись наружу, я постоял на корме, вдыхая свежий воздух, выхлоп уже осел, осмотрелся. Подсвечивая фонариком, метров сто прошел, изучая возможную полосу. Не особо ровная, если честно, но самолет взлетит, так что осмотрел обе машины, выбрал санитарную версию, она более свежая, снял с буксировки и запустил двигатель. А пока мотор прогревался, баки полные, занялся вторым самолетом. Просто продал его. После этого купил в магазине немецкую форму, летной не было, выдавали только для танкистов, так что ее и взял, с шевронами танковой дивизии СС «Адольф Гитлер». Буду изображать отпускника после госпиталя. На обер-лейтенанта удостоверение получил, на гауптмана почему-то не выдавали. Видимо, сказывалось решение военно-полевого суда. Звание капитана любого танкиста в ветке страны мне явно недоступно. Да и вообще, Шестаков расстрелян, меня нет, так что я могу спокойно пользоваться документами офицеров любой другой страны. Вот так получается.
Устроившись в кабине, держась под низко висевшими тучами, полетел в сторону Берлина. Среди разных карт, взятых на фронтовом аэродроме, были и крупные, включая земли Германии. Чистые карты, без отметок. Я нашел на карте Берлин, подсчитал, как мне долететь от Воронежа до Берлина; кстати да, Воронеж был в ста километрах за спиной. Так вот, получается, нужно четыре полных заправки. Две у меня уже есть, и буду экономить, мешая с авиационным танковым топливом, должно хватить. Тем более лечу с полной загрузкой, что тоже на расходе сказывается. Да тут много что сказывается, включая встречный ветер, однако если мешать пополам, то хватит. Там от самолета избавляюсь, узнаю, где находится лагерь, в котором сына Сталина держат, подготовлю все к отходу, в лагерь лезть не следует, если нет возможности уйти, а дальше уже буду ориентироваться по освобождению.
И вот, пока летел до первой заправки, прикидывал, как освобождать Якова. Лихой танковый наскок я отмел сразу, пока буду освобождать, его расстреляют, так что без пехоты даже соваться не стоит. Совершить диверсию, проникнув на территорию? Я, конечно, тренировался, кое-что могу, но это не то. Приехать, угнав легковую машину, и внаглую пройти в лагерь, имея отличные документы, купленные в магазине? Идея неплоха, только есть один момент: немцы педанты, если их о моем приезде заранее не предупредили, то прежде чем допустить, созвонятся с начальством, от кого я якобы прибыл, так что тут тоже не все так просто, но именно эта идея мне нравилась больше всего. Нужно подключиться к телефонной линии и сообщить дежурному о моем прибытии, например… М-м-м, кажется, в этом лагере и Степан Бандера содержался, это единственно, что я о нем помнил. Вот и отмечу, что к нему, например, выяснить кое-что по националистам. Этого урода уберу и Якова заодно освобожу. Охранника возьму в качестве языка, ключи при мне будут, и схему камер узнаю, кто где сидит. Дальше выбираемся, достаю танк, и прорываемся, круша все вокруг. А прорываемся к самолету, чтобы уйти воздухом. Вот такой план, но без подготовки его не выполнить, подготовка на мне, что тоже займет время, а его не так и много.
Совершил первую посадку, когда уже светало, причем здесь никакого дождя, похоже, не было, все сухо. Да и туч не было, звезды последние полчаса виднелись. Это не мешало мне совершить посадку и заправить самолет. Как я и планировал, половина авиационный бензин, другая – авиационный танковый. Пустые канистры продал. Нечего ими разбрасываться. Проверил уровень масла, доливать не стал и, вернувшись в кабину, запустив еще теплый мотор, заправка сорок минут заняла, снова поднялся в воздух и на бреющем полетел дальше к Бугу. Там сделав вторую заправку, где задержался на два часа, в стороне какой-то самолет крутился, после этого спокойно Буг и перелетел. Пока я внимания не привлек, самолет небольшой, летел, прижимаясь к деревьям или степной траве, внимательно глядя вперед, на предмет препятствий. Днем лететь было опасно, я это понимал, поэтому, когда пошли густонаселенные районы Польши, то решил переждать и лететь дальше как стемнеет, так оно вернее будет. Нашел удобное место для стоянки, опушку небольшой рощи, рядом городок. Я посмотрел по карте, назывался он Седельце, имелась железная дорога, и, чтобы не терять светлое время суток, я решил побывать там. Может, что узнаю? Сначала я сделал круг, убедившись, что свидетелей нет, после чего снизился. Посадка прошла штатно, закатил самолет под прикрытие деревьев, так как полбака осталось, заправил машину до полного. Накрыл маскировочной сетью, убедился, что маскировка идеальная, и, поправив мундир, получил в магазине документы на выздоравливающего офицера-танкиста. Проверил «вальтер» в кобуре. Сорвав ветку и обломав как стек, помахивая ею, направился к городку. Надеюсь, кто подвезет, до него было километров восемь. Ближе садиться опасно, увидели бы.
До полевой дороги метров восемьсот, но тут рядом к ней вилась тропинка, кто-то натоптал, так что прошел к дороге, и вскоре рядом остановился грузовик. Выглянувший ефрейтор поинтересовался, не заблудился ли я. Сочинив тому сказочку, что ночевал у одной польской красавицы на хуторе и теперь возвращаюсь в Седельце, мол, друг почему-то опаздывает, согласился прокатиться с солдатом. Он меня высадил у центральной площади, тут была гостиница. Грузовик укатил, а я направился в кафе, решив пообедать. Марки у меня были, трофейные, набрал на аэродроме в штабе. Ко мне сразу подскочила официантка и сопроводила к свободному месту, ресторанчик, который я принял за кафе, был полон, но тут за столом сидел только один офицер, причем интендант, если я не напутал. Пока мы обедали, разговорились, он с уважением отнесся к офицеру, тем более фронтовику, о гибели дивизии, в которой я якобы служил, знал, об этой трагедии в газетах писали, пусть наград на кителе не было, но нашивка за ранение имелась. Так общаясь, я помянул, что мой отец, мол, работает в лагере Заксенхаузен, и вот сюрприз, офицер
