Со стороны внешнего периметра оцепления бежал, придерживая хлопающий по боку автомат, офицер.
Ноги, обутые в офицерские "хромовые" сапоги старого образца остановились прямо рядом с графом Ежи, около кабины второй машины. Потоптались на месте. Попирая ботинками пыль, к сапогам подбежали ботинки, тот, кто подбежал, притопнул, будто становясь по стойке смирно.
— Пан генерал!
— В посадочной зоне все чисто?
— Так точно, площадка зачищена!
Голос генерала! Он знал, кто это!
— Вертолет будет в течение десяти минут. Потрудитесь выслать патрули, проверить опушку леса по обе стороны сектора. В районе террористы, у них может быть ракетный комплекс. Они уже совершили одно нападение.
— Слушаюсь пан генерал! Разрешите исполнять!?
— Исполняйте.
Ботинки побежали в поле, отдавать приказания, генеральские сапоги остались на месте. Потоптались, потом граф Ежи услышал голос. Говорили, видимо в рацию.
— Вызываю Бегуна — пятнадцать… Это Змиевский, пся крев!.. Хорошо. Можете приземляться, посадочная площадка готова! Конец связи!
— Господин полковник, Змиевский и Збаражский — одно лицо?
— Великолепно! Как догадались?!
— Да уж догадался… Когда вы выскочили.
— Великолепно. С вашим умом…
— Да каким умом… Этот… меня вокруг пальца водил, бастард!
— Ну, ну… Не стоит. Он и в самом деле полковник разведки, это его работа, водить людей за нос. Он и нас обманул — меня, Дро Аташесовича, всех нас. Понимаете?
Змиевский!!!
— Кто?
— Жолнеж Змиевский. Этот пан судя по всему промышляет наркоторговлей, и по крупному. Профессор работает на него. И более того — по мнению пана Ковальчека пан Змиевский является сотрудником полиции или спецслужб.
— Он сам вам об этом сказал?
— Да, сам. Вы знаете пана Змиевского?
— Нет, но узнать будет нетрудно. И все равно — вам не стоило его убивать, теперь у нас нет свидетелей против этого Змиевского, придется начинать все с начала.
— Простите…
— Нет свидетелей, говорю. Возможно, вы считаете, что беспека может хватать людей, как ей вздумается — но это далеко не так. Над нами есть надзирающий спецпрокурор, и мы тоже подчиняемся закону. Этот Змиевский — что я ему теперь предъявлю? Ваши слова? Со слов покойного пана профессора Ковальчека? С чужих слов — не примет не один суд.
Тот, кто стоял в метре от него и был Жолнеж Змиевский. Он же — полковник Збаражский, новой властью произведенный в генералы.
Вместо здания штаба округа, того самого, где он работал, массивного, пятиэтажного, угловатого, старинной постройки здания, гордо и с непоколебимым достоинством взирающего на реку и на город остался лишь обгорелый скелет. Часть фасада была вывалена… — господи, это какой же силы должен был быть взрыв, там же стены армированные, не в один кирпич… все стекла выбиты. Над зданием — лениво реет бело-красный польский стяг как символ победителей.
И точно такой же стяг — на здании штаба Варшавского военного округа, целехонького, ни единое окно не выбито. Эти — переметнулись. Господи… там же русский командующий… неужели и он?! Или просто — убили?!
Это был убийца его отца. Человек, который поднял мятеж. Человек, который припарковал возле здания штаба заминированную машину, и его некому было остановить.
Жолнеж Змиевский. Змиевский… подходящая фамилия для предателя.
Особо не понимая, что он делает, граф Ежи Комаровский улучив момент, схватил обеими руками эти сапоги, когда они были рядом с его лицом — и рванул их со всей силы на себя. Навалился на трепыхающегося "генерала", он был килограммов на двадцать тяжелее его, ткнул в затылок пистолетом…
— Помнишь меня, пся крев? Кричи, чтобы не стреляли, курва, иначе я тебя пристрелю. Сейчас же. Или выстрелю в бензобак, и ты сгоришь.
— Ты тоже… — прохрипел "генерал"
— Только вместе с тобой, пан генерал Змиевский. Только вместе с тобой…
Еще не зная, куда едут машины, которые он услышал — а бензина в "неподлеглой" было немного, и машины просто так по дорогам не ездили — он понял, за ними. Успел только толкнуть пацана, которого какой-то ублюдок отправил в тыл, да рухнуть в рожь самому. Не исключено, что с вертолета их все же заметили…
Автомобили остановились прямо на дороге, загрохотали по асфальту сапоги солдат. Сотник замер, готовый стрелять — автомат снят с предохранителя, хоть трех-четырех он заберет с собой. Не такой уж и плохой счет…
Солдаты начали разбегаться по сторонам, и он понял, что те — не знают об их присутствии. Но если начнется прочесывание — их ничего не спасет…
Если не знаешь что делать — делай шаг вперед, поэтому сотник и пополз вперед, держа наготове пистолет. Был ветерок, пшеница была еще незрелой, не пожелтела, по полю гуляли поднятые ветром волны, и он искренне надеялся, что продвижение его никто не заметит. Вот только бы пацан не подвел…ведь сам Велехов был пластуном, а этот…
Ни рыба, ни мясо — не пойми что.
Не подвел. Сотник, улучив момент, выглянул — никто не смотрел в его сторону. На четвереньках — быть бы живу, и не так извернешься! — он пересек канаву, плюхнулся между первой и второй машиной, пополз в спасительную, воняющую солярой темноту. Что будет дальше — он не знал, но последнее место, где что-то ищут — у себя под носом. Место под машинами было самое безопасное…
За спиной кто-то плюхнулся на землю, пополз за ним. Шумно, шумно! Но хоть так — сотник был удивлен, что их вообще до сих пор не обнаружили, что никто не закричал, не схватился за автомат, не дал очередь. Один только крик — и шансов у них нет. Совсем никаких.
Все что ли?
Сотник замер, прислушался. Трудно было поверить — но их и в самом деле никто не заметил.
Теперь надо было решить, что делать дальше. Во время службы в армии как то раз он — дураком совсем был — на спор проехал километр, находясь под машиной и держась за ее бампер — потом кто-то все же настучал командованию и дело закончилось тремя месяцами исправительного батальона. АМО — тяжелая, высоко стоящая на дороге машина, в принципе находясь под ней можно зацепиться так, чтобы проехать несколько километров, если не будет трясти. Но это может он, поляк не сможет — а крепость цепи равна крепости самого слабого ее звена, даже если этих звеньев — всего два…
Размышления сотника — невеселые — прервал звук моторов, к остановившейся колонне подъезжали еще две машины. Обнаружили?! Нет, кажется, просто встают… солдаты, солдаты окружают машины. Хорошо, что нет собак — собаки бы их учуяли сразу да что там учуяли — просто увидели бы и все…
