Я посмотрел на часы – было около одиннадцати, так что час времени у меня еще есть. Конечно, вряд ли девушки будут готовы и к двенадцати – но мое дело быть там вовремя, а там посмотрим. Пока же я пошел в соседний домик к нашему штатному «особисту», капитану Малышеву.
Вряд ли он уже не принял все меры предосторожности. Чай, в таких делах люди «конторы» поумнее меня будут. Моя задача была несколько иной, уговорить его дать согласие на мое личное участие в теплой встрече наших друзей-пинкертонов, и в ответном «визите вежливости» вместе с моими ребятами к сенатору Паттерсону. Ведь эта сволочь после первого провала никак не может успокоиться. А для меня это будет хоть какое-то развлечение…
10 ноября (29 октября) 1877 года. Сантьяго-де-Куба. Оливер Джон Семмс, шафер женихаВчера мы, так и не успев пообедать из-за примерок Сергея, сели на «Алабаму» и отправились в Сантьяго. Там мы были уже на закате, около шести часов вечера. Нас ждали кареты, но меня поразило то, что Сергей сначала подошел к какой-то разноцветной ватаге молодых парней, которые с обожанием смотрели на него, и заговорил с ними на местном кубинском диалекте испанского.
Я по-испански говорю очень плохо, а кубинского диалекта не понимаю совсем. Потом Сергей мне рассказал, что эти ребята – старые приятели Мануэля, и что они будут охранять нашу «Алабаму» от разных неожиданностей. Сергей сказал, что он пригласил их всех в собор на свадьбу. Но придут лишь трое из них, те, которые белые. Ребята говорят, что мулатам и метисам, а тем уж более неграм, на таком мероприятии лучше не появляться. А на прием к губернатору не придут и те трое – говорят, рылом не вышли.
– А кроме того, – немного помолчав, добавил Сергей, – я у них спросил, не появлялись ли недавно в городе какие-нибудь необычные янки. Оказалось, что да, сегодня с утра железной дорогой из Гаваны приехал какой-то рыжий долговязый гринго, якобы торговец ромом. Вот только он не посетил ни единого завода или склада, а вместо этого расспрашивал всех про свадьбу и про то, где именно живут невеста и ее отец, а то ему, видите ли, порекомендовали в Гаване Родриго в качестве торгового агента.
Помяни мои слова, этот тип, похоже, из агентства Пинкертона. По нашим данным, у них в Гаване есть свое отделение. Вряд ли он что-нибудь предпримет в одиночку. Скорее всего, он здесь просто проводит рекогносцировку. Но я все равно попросил ребят присмотреть за ним повнимательнее.
Кстати, они рассказали, что этот рыжий заходил в здание телеграфа. Ребята смогли найти испорченный бланк, выброшенный им в урну. Вот он – и Сергей протянул мне скомканную бумажку.
На бланке еще не был проставлен адрес получателя, но значился следующий текст: «Субъект здесь зпт завтра возвращение Гуантамо тчк адрес пока неизвестен тчк жду инструкций тчк» – последние слова были перечеркнуты – похоже, что агент решил переписать свое сообщение.
– А зачем им нужен непременно Родриго? – спросил я.
– А затем, что мистер Паттерсон весьма мстительное животное, – ответил Сергей. – Да еще, наверное, он хочет узнать, что именно произошло в Чарльстоне. Так что мы в ближайшее время должны ждать визита команды мистера Пинкертона. Возможно даже, что и сам главарь появится тут лично. Ничего, не бери в голову, дружище Оливер, у наших ребят все находится под контролем.
Но это произошло вчера, равно как и официальная встреча Сергея с генерал-губернатором Кубы и с губернатором Сантьяго, где были произнесены все положенные в таких случаях парадные речи. Сергей сказал, что регулярные заходы в Гуантанамо и Гавану югоросских конвоев, заказы нашего «яхт-клуба» уже начали стимулировать экономику Кубы, и местные начальники уже ощутили этот процесс по поступлению налогов в казну острова и росту собственного благосостояния.
Потом мы перешли в гостевые комнаты, предоставленные нам губернатором. А вскоре пришел Мануэль, и мы устроили небольшой мальчишник. Сергей наотрез отказался в последний раз прогуляться в местный бордель, как предложил ему наш кубинский друг. Когда Сергей спросил его, неужто ему так хочется, чтобы он уже сейчас начал изменять своей невесте, которая к тому же еще и его сестра, то Мануэль ответил, что здесь такое считается в порядке вещей.
Сергей лишь покачал головой и сказал:
– А вот у нас, Мануэль, так не принято. Кроме того, я действительно очень люблю твою сестру Марию, и никакие другие женщины мне не нужны. Так что останемся здесь и выпьем по стаканчику рома.
Сегодня мы прогулялись по городу, прошлись от дворца до собора. Утро было прекрасное, теплое, но нежаркое. Пели птицы, улицы утопали в цветах… Как и отец, я был во фраке – мы решили, что для кубинцев мы здесь всего лишь гражданское лица, – а вот Сергей щеголял в восхитительной белой военной форме с золотым шитьем. Когда он облачался в нее сегодня с утра, то я сказал ему, насколько идеально эта форма смотрится на нем. На что он мне ответил:
– Оливер, у нас такую форму напялит в лучшем случае не очень умный дембель, у которого понтов больше, чем вкуса. Но не могу же я обидеть сестер Марии, ведь они, бедняжки, так старались. Тем более что большим сюрпризом для меня было то, что они обшили форму золотым галуном везде, где только возможно…
И сейчас сестры, которые тоже отказались от кареты и прогуливались с нами, с гордостью смотрели на дело рук своих. Я поймал себя на мысли, что если б я не был женат, то непременно попросил бы руки одной из них. А будь я мормоном, то и обеих сразу – столь они были красивы и грациозны, словно две испанские инфанты.
И вот мы с Сергеем стоим посреди огромного и прекрасного древнего кафедрального собора Сантьяго. В самом его центре места были отведены для отца и сестер невесты. Кроме них, в первых рядах сидели почетные гости – генерал-губернатор Кубы, губернатор Восточной провинции, а также самые именитые родственники семьи де Сеспедес. Между ними затесались мой отец и капитан Фуллэм.
Далее сидели гости попроще, включая почти всю команду «Алабамы», кроме тех, кому пришлось дежурить на борту. А на задней лавке разместились трое парней лет пятнадцати из команды Мануэля в некоем подобии парадной одежды. Поначалу их вообще не хотели пускать в собор, но Сергей с ледяной вежливостью заявил, что это – лично приглашенные им гости, и что он желает, чтобы они присутствовали на венчании. После чего смотритель с весьма кислой рожей указал парням место на задних лавках собора.
Тут орган с оркестром заиграли какую-то прекрасную, берущую за душу мелодию, открылись главные двери собора, и в прекрасном белом платье, в фате, на которой красовался венок из тропических цветов, под руку с отцом, одетом в строгий черный фрак, легкой грациозной походкой вошла Мария.
