Обстрел закончился так же внезапно, как и начался, и из-за поворота на нас вылетели конники в одеждах кочевников. То, что это был маскарад, стало ясно, когда они приблизились, лица под тяжёлыми тюрбанами с металлическими навершиями не были смуглыми и узкоглазыми.
Сразу же закипела драка, и тут я понял, каким образом паладины ухитрились победить магов и так запугать остальных людей. Выжившая пятёрка, соскочившая с коней сразу вслед за нами, встретила атаку с обнажёнными мечами, а когда всадники попытались смять их с наскоку, вокруг паладинов начал сгущаться воздух и образовался медленно колышущийся полог, видимый невооружённым глазом.
Все, кто пытался прорубить её, ни с чем отскакивали назад, а вот паладины уже несколько раз весьма успешно контратаковали, задев двух лошадей.
– Пора и нам вмешаться, – похрустел пальцами шаман, тихо поднимаясь на ноги, – причём побыстрее, пока наёмники не перепугались и не сбежали.
– За мной, – Рон расчехлил копьё и скользнул к пятёрке, я присоединился к нему, прихватив с собой новенькое копьё, подаренное мне перед отъездом гвардейцами.
«Офигеть, – мелькнуло у меня в голове, пока я пялился на защитный купол паладинов, – первый раз вижу в этом мире магию». Впрочем, обдумывать это явление мне стало некогда, поскольку я ввязался в бой и все посторонние мысли были из головы выкинуты.
Уже потом, когда мы, едва переводя дух, сидели с нубийцем на земле, я твёрдо понял, что в книжках, которые я читал о магах, писали правду, хотя и приукрашенную. Одолеть пятерых паладинов без шамана было бы попросту невозможно. Наши атаки из-за странного щита, который они поставили, не наносили им никакого ущерба, они же с лёгкостью отбивались, защита как оказалось, была односторонней, и их мечи вполне нас доставали. Попытка обстрелять паладинов успехом не увенчалась, стрелы тоже отскакивали от щита.
– Это их пять было, – я хрипло закашлялся и сплюнул липкую слюну на землю, – а если бы не полегли остальные?
– Хана была бы, но уже нам, – шаман, устало пошатываясь, упал рядом. – Всё, на что меня хватало, это прорывать ненадолго их коллективный щит, а будь их больше, вряд ли бы даже это получилось.
– Хорошо хоть, наёмники стрел не пожалели, – нубиец покачал головой, косясь на трупы паладинов, лежащие неподалёку и больше похожие теперь на ежей, настолько они были утыканы стрелами.
– Радуйся, что живы остались, – шаман покачал головой, – впервые дрался с таким сильным противником.
– Я вообще впервые сталкиваюсь с магией, да ещё и с такой, которую видеть можно, – я прилёг на землю, мышцы от перенапряжения всё ещё нервно подрагивали. Пока шаман манипулировал с щитом, а наёмники пускали в образующиеся бреши стрелы, мы с нубийцем и ещё пятью воинами старались удерживать паладинов на месте, не давая приблизиться к Загиялу. Далось нам это с огромным трудом, даже неутомимый нубиец был выжат как лимон, что уже говорить про меня и остальных.
Осмотрев тела в поисках недобитков, наёмники, не говоря ни слова, погрузили своих погибших и раненых на лошадей и уехали, оставив работу по сокрытию следов на нас.
– Нужно отдохнуть и начать перетаскивать трупы в тот лесок, – я махнул рукой в сторону леса, зеленевшего неподалёку от скал. – Может, овражек какой найдём, или яму побольше – прикопаем. Да и место боя прибрать бы, пока случайных свидетелей не принесло.
– Ещё минут двадцать, – морщась, простонал Рон, с кряхтением стаскивая с себя побитую в нескольких местах кольчугу. – Такую хорошую вещь испортили, – с сожалением посмотрел он на неё, – придётся гномов просить, чтобы заменили повреждённые кольца.
– Радуйся, что всего лишь кольчугу помяли, а не выпотрошили, как тех, что наёмники с собой забрали.
– Предлагаю начать, пока не стемнело, – шаман тяжело поднялся, – а то и до завтрашнего дня не управимся.
– Тяжеленные-то какие, – Рон подхватил за ноги одного из паладинов и поволок его к пятёрке выживших после нападения лошадей, которые не разбежались, а остались стоять, позволив нам их стреножить. – Соберём их всех в одну кучу, потом привяжем за ноги к лошадям и оттащим в лес, – предложил он, возвращаясь. – Не на своём же горбу этих кабанов таскать.
– Стой, сначала обыщем преподобных, – заявил я и направился к трупам, кряхтя и припадая на ушибленную ногу. Служителей Единого – а вернее, клевретов брата Антония – которые полегли при первом же залпе, наёмники, по моей просьбе, не тронули, но паладинов ободрали чуть не до исподнего, забрав всю броню, оружие и припасы полёгшего отряда.
Ничего интересного в карманах святош мне обнаружить не удалось, поэтому забрал у них только довольно тугие кошели с золотом. «Зачем, интересно, им золото понадобилось, если они собирались смирение и воздержание проповедовать? – хмыкнул я, оттаскивая трупы к куче Рона. – Разве только если подкупать кого-то…».
Слова Загияла оказались пророческими, на то, чтобы найти подходящую яму, образовавшуюся после падения огромного сухого дерева, перетаскать в неё все трупы и засыпать общую могилу, нам понадобилась вся ночь и часть утра. Вымотанные до предела, мы сумели только отойти подальше, повалиться на траву и вырубиться мёртвым сном. Проснулись только к полудню следующего дня.
– Наконец-то можно ехать спокойно, без того, чтобы постоянно следить за своим языком, – облегчённо вздохнул нубиец. – Надоели мне эти святоши – сил нет.
– Надоесть-то они, конечно, надоели, но вот священника в посёлке надо будет завести, – я задумчиво поскрёб подбородок. – Старосты уже достали меня своим нытьём, мол, некому нормально повенчать молодых, новорожденных покрестить, не говоря уже о том, чтобы отпеть умерших. Сами они, видите ли, не успевают всем этим заниматься.
– А гномам как это объяснишь? – удивился Рон после моих слов, он знал моё истинное отношение к религии.
– Что возложили на одного из поселенцев обязанности священника вот и всё, – отмахнулся я, – тут, главное, нужную кандидатуру подобрать. Чтобы фанатиком не был, глупостей не делал, ну, и не стучал без моего ведома, куда надо и не надо.
– Ну так забери того, помнишь… – нубиец прищурился, вспоминая имя, – …во, брата Августа из соседней деревни, его ещё Марта боготворила.
– Тогда надо бы и деревню свою забрать, заодно и обещание выполню, которое дружине и Штырю давал, – я сощурился, когда последние лучи закатного солнца ярко сверкнули красным, прежде чем исчезнуть за горизонтом.
– Давно пора, – поддакнул нубиец, – там такие женщины были – закачаешься!
– Всё бы тебе бабы, – не преминул подколоть Рона молчавший до того шаман.
