Подумав немного, Президент США отрицательно покачал головой и пояснил директору ФБР своё решение:
-..Они, скорее всего, окажутся такими же «специалистами», как вы и я. Нет, мы и так очень рисковали. Мы, на самом деле, не знаем практически ничего. Каждый день, общаясь с гостем, я понимаю, что есть множество деталей из будущего, которые очевидны гостю, но не очевидны нам. И… я пришёл к выводу — сыграть расслабленность, легкомыслие и радость от жизни и ощущение, что всё сложилось достаточно неплохо для него лично, присутствующее в нём, не смог бы никто. Сейчас он совсем не видит в нас врагов, и скорее всего, после того, как возвратится в СССР, то же самое повторит и Сталину. Нет никакой нужды давать малейших поводов для подозрений у главного большевика, пока весьма склонного к сотрудничеству с нами. Я склонен думать, что на ноутбуке гостя действительно не осталось ничего такого, чтобы позволило бы нам выправить возможные… подчёркиваю — возможные преимущества для СССР в послевоенном мире. Считаю возможным верить гостю, который обрисовал всю логику поведения Сталина. Не будем трогать ноутбук без его разрешения. Надеюсь, мы сможем у него… купить доступ к нему позже.
Оба джентльмена улыбнулись. Деньги остались вечной и неизменной константой, даже в столь невероятном будущем, которое видел вокруг себя Рожков и, которое, как они уже поняли, всё равно придёт в похожем виде к ним всем.
— Я считаю, что чуть позже мы допустим до него только троих технических специалистов и подготовим решение для будущих Президентов США… предложение Сталина о тайном соглашении о скрытии от мира сведений о путешествии во времени выглядит разумным. А если будут новые обстоятельства… те, кто будут сидеть за этим столом — Рузвельт постучал пальцами по нему — и будут решать, продлевать ли соглашение с СССР. А в следующем году, покинув нас в прекрасном настроении и с лучшим впечатлением и вернувшись в добром здравии, со своим компьютером и впечатлениями, гость наверняка будет также отпущен Сталиным в нашу страну и в следующий раз.
— Возможно, и с будущей спутницей жизни… — заметил директор ФБР.
Рузвельт одним поднятым уголком губ лишь подтвердил ранние подозрения Гувера, что встреча гостя из будущего с прелестной Маргарет была подстроена самим Президентом США.
Пока что у всех заинтересованных сторон всё шло «по плану»..
* * *
(К.И. - сюжетная линия «Программисты КБ МЗЭТ/НИИВТ Носков и Голдобин», начинающаяся в этой главе, посвящается памяти Алексея Борисовича Носкова — прекрасного человека, талантливого программиста и геймдевелопера «эпохи домашних 8-биток», слишком рано ушедшего в Силу от нас всех в уже достаточно далёком от сегодняшнего дня 1995 — м. Мы помним тебя и твои игры для ПК8000(Веста/Сура/Хобби) и MSX, Лёха!)
Начало декабря 1942. Молотов. Государственный университет имени А.М.Горького. Пятикурсники физико-математического факультета Носков Алексей и Голдобин Антон.
Небольшой двухэтажный отдельный «флигель» вычислительного центра Молотовского госуниверситета, спешно возведённый осенью прошлого года, почти что вплотную примыкал к учебному корпусу главного Молотовского ВУЗ-а на улице Генкеля (до 1928 — Безымянной) и соединялся с ним аккуратным крытым переходом, в котором был отдельный выход на улицу.
И именно около него сейчас, поздним вечером, почти что ночью, перед тем, как разбежаться в разные стороны по домам (оба были местными пермяками/«молотовцами»), разговаривали двое пятикурсников того факультета, который «не лирики».
Разумеется, знаменитое стихотворение про «физиков и лириков» Бориса Слуцкого, в котором тот шуточно поддерживал противников Эренбурга в споре с ним — Ляпунова и Полетаева, ещё не было написано в этом мире (и его появление, вообще не было гарантировано по причине новой «колеи»). Однако один из «физиков» — Ляпунов, ныне вовсю работал над «подъёмом зари ИТ вручную», будучи полностью осведомлённым о её светлом будущем. И… физики таки были «в почёте»!
Про атомную бомбу услышал весь мир, про будущую революцию информационных технологий понимали пока буквально единицы. Но именно 5-й курс физмата универа, получил с сентября 1942 доступ в ВЦ, где уже отработала почти год М-1, а с октября этого появилась и новенькая М-3!
Именно сейчас, находясь под впечатлением от устроенного им хорошим приятелем-лаборантом новой кафедры ВТ «на часок по знакомству посмотреть на М-3», пятикурсники обменивались впечатлениями.
-.. Слушай, Антон, я вот что думаю — вот показал нам лаборант «крестики- нолики» на их новой М-3, а ведь индикаторный блок, если его расширить, может выступать как доска для шашек или даже шахмат!
-..Нее, Лёха, каких он размеров будет, чтобы фигурки изобразить лампочками? Да и алгоритм там, даже не для шахмат, а для шашек будет сложный. Сочинять много надо. А как отлаживать? Ты сам видишь, сколько мы на новом предмете возимся с… алгоритмизацией расчётов?
-..Но ведь можно. Итог того стоит! И памяти на М-3 памяти — целых 4096 8-разрядных ячеек! В разы больше, чем на М-1..
— Ну напишешь ты, если гений, алгоритм на листах, а кто тебя до новой М-3 в ВЦ пустит? Видел, какая там очередь? Студентов почему на М-1 стали пускать? М-3 установили потому что. И нам машинное время для наших лабораторных выделять стали. Вообще, радоваться надо, что МЗЭТ у нас, а не в Москве. Когда ещё до нашей глуши бы вычислители дошли? Мы тут — как опытная площадка. Помнишь, как Букирев с деканом в сентябре перед нашим курсом выступали и что говорили?
— Их много будет. Я читал в Технике — Молодёжи статьи Рожкова. Того самого, что..
— Да, понял я. А ещё я Лебедева и Брука видел. Ну, издалека… когда они к декану заходили недавно. С ними ещё сам Иоффе был! А Рожков за программирование отвечает — мне лаборант про их коллектив создателей вычислителей рассказал. Вот бы с «главным программистом СССР», как его тут называют, поговорить! И про идею спросить.
— Покажи себя. И может что-то выйдет. У нас тут считай, лучший вариант есть.
— Не понял. Какой? Ты видел, кого до М-3 допускают?
— Зато можно после дипломной сразу работать там, где их делают!
-..Точно! У тебя что, есть ходы на МЗЭТ-е?
— Откуда? Просто пошли сходим, в отдел кадров. Не укусят же, пусть нас на заметку возьмут — что мол, мы хотим работать у них. У нас и практика на М-1 есть. А то поедешь по распределению после окончания учёбы куда скажут. А тут шанс есть.
— Это да, идея! Только себя проявить надо. Придумать надо что-нибудь, что можно сделать на вычислителях, что ещё не делают. И чтобы в машинное время уложиться.
— Вот те двое, что у нас курс читают и лабы ведут — Ляпунов и Шура-Бура, они же из Москвы, в новый НИИ скоро переберутся. Ещё вариант.
— В НИИВТ что ли?
— Да! Понимаешь, что НИИВТ, что МЗЭТ с его Ка-Бэ — как единое целое фактически. Мне лаборант разжевал что к чему. НИИВТ специально под будущее организуют! А раз целый институт у нас будет… понимаешь? У них там кадровый голод сейчас. Я тебе точно говорю, у нас как минимум нескольких с курса они себе присмотрят. А если мы сами пошевелимся заранее… нам путь прямой — в КБ или вообще сразу в НИИВТ!
Оба приятеля, несмотря на приличный пятнадцатиградусный морозец, продолжили разговор у перехода в ВЦ. Новые перспективы требовали разделить свои мысли с тем, кто понимал их. Да и оба всё ещё находились под впечатлением от возможностей М-3.
— Ты обратил внимание, в чём разница между тем, что нам толкуют преподы обычные насчёт вычислителей и тем, что Ляпунов с Шура-Бурой, что из Москвы к нам мотаются, излагают?
— Нет… как-то не уловил.
— Вот смотри… — первые в таком разрезе всё смотрят — мол да, матмодели на ДЭВМ считать становится намного быстрее, если… что? Правильно — если модель верная, да свой «машкод вы верно напишите». Они, теоретически верно гнут, что вычислители — как арифмометры, только не механические. А «программы эти», как нам говорят — дело новое, писать их совсем не просто… нам мысль, конечно верную говорят — пишите машкод так, чтобы в дело шёл не по разу. Тем более, машинное время нарасхват. Отладка, опять же… Но я к чему — эти двое, на другое намекают, ты заметил или нет? — что язык расчётов, машкоды… стоп… «язык программирования» будет через лет десять ближе я нашему обычному языку!
