Он увидел лицо Сэры и добавил, уже без тени улыбки:
– Потому что мы его непременно найдем.
Дак протянул Сэре текст телеграммы.
Не раздумывайте долго ищите самый красивый фонарь со свечой или лампу СТОП Друзей помощь примите а сомневаться будете после СТОП. День завтрашней знаменитой сезонной ярмарки настает СТОП. Посетите ее непременно почту вышлите СТОП Дождитесь угощения до срока не торопитесь и во всем следуйте обычаям СТОП За зимним праздником большим увидимся.
ВашК. ОвшомСэра несколько раз перечитала сообщение.
– По-моему, с точками было бы намного понятней.
– Да не в точках дело! Это шифр. То, что здесь сказано, сильно отличается от того, что нам на самом деле хотят сказать!
– Спасибо, Шерлок, я догадалась, – скривилась Сэра, еще раз пробегая глазами по строчкам. – Хорошо, значит, каждое третье слово… Постой, а это со стопами или без?
Дак пожал плечами.
– Ладно, сначала попробуем без них. Итак: Долго красивый свечой друзей, а после знаменитой настает ее… – Сэра фыркнула и покачала головой. – Нет, чушь какая-то!
– Значит, давай со стопами.
– Как скажешь. Долго красивый свечой стоп… Погоди, стоп считается, только если я на него попадаю или вообще?
– Да откуда я знаю! – взорвался Дак. – Я Историк, а не занудный лингвист-всезнайка!
Сэра обожгла его грозным взглядом.
– Э-эээ… Это у меня случайно вырвалось, я не хотел, – потупился Дак. – Ладно, отныне я буду шутить про лингвистов про себя. Прости.
– Ох, Дак, наконец-то! Никогда не поздно начать новую жизнь. А уж тебе тем более.
Она снова углубилась в телеграмму.
Дак отломил кусок хлеба и стал жевать.
– Я бы не отказался от ломтика сыра. – Он протянул Сэре краюху, она тоже оторвала кусок и стала задумчиво откусывать от него, сражаясь с текстом.
– Ага! – через минуту громко пробурчала она с полным ртом. – Нужно начать с первого слова, а дальше последовательно выбирать каждое третье! Что ж он сразу не сказал?
– В самом деле, Рик проявил непростительное легкомыслие, не разложив нам все по полочкам, в то время когда его похищали и вязали!
Сэра пожевала губами, потом громко сглотнула.
– Ладно, слушай. – Сначала она еще раз прочитала получившееся сообщение про себя, потом произнесла его вслух, стараясь угадать, где должны стоять знаки препинания. «Не ищите фонарь или Друзей, а после завтрашней ярмарки посетите почту. Дождитесь срока и следуйте за большим К. Овшом».
Дак горько усмехнулся.
– Не ищите фонарь или Друзей! – повторил он. – Три ха-ха четыре раза. Где вы раньше были, советчики?
– Мы сами виноваты, что ввалились сюда до того, как расшифровали послание, – помрачнела Сэра. – Это все из-за меня.
Дак положил руку ей на плечо.
– Все нормально, дружище! Все нормально. Мы действовали в тех обстоятельствах, какие были предложены. Не хочу тебя разочаровывать, но мы бы утонули или замерзли насмерть, если бы взялись расшифровывать это мудреное послание в такую погодку!
Сэра еще раз перечитала сообщение, заучивая его наизусть.
– После завтрашней ярмарки… Значит, мы должны выяснить, где завтра будет ярмарка.
– Правильно. А потом пойти на почту, подождать там какое-то время, а затем пойти следом за громилой по фамилии Овшом. Или Овш.
– Угу.
– Уверен, это будет очень захватывающе! Надеюсь, этот Овш окажется не таким негодяем, как миссис Бисон.
– Я тоже надеюсь. Хорошо, что у нас есть примета, по которой его можно узнать! Тут прямо сказано – большой Овш. Видимо, он такой великан, что сразу бросится нам в глаза.
– Наверное.
– Ладно, что попусту гадать! Сначала нужно решить более насущную задачу. Если мы не выберемся из этого погреба, то никогда не найдем никакую ярмарку. И Рика тоже, что гораздо важнее.
– Друг мой, – заметил Дак, – никто не говорил, что исправлять историю будет легко! Полагаю, нам следует перейти к плану Б.
Рик как-то раз уже ломал себе нос. Это случилось давно, еще в начальной школе, когда во время игры в вышибалы чокнутый Мэтт, метивший в какую-то девочку, по ошибке засветил мячом в лицо Рику. И вот теперь это случилось снова. Рик сразу это понял, когда его распухший нос, достигнув угрожающих размеров, замаячил перед глазами. Не говоря уже о море крови. И боли. Когда похитители волоком вытащили Рика из дома под ливень, забросили в фургон и заковали в цепи, ему оставалось только одно – терпеть боль и по возможности защищать нос руками.
Но Историк, даже раненный, все равно остается Историком. А Рик был настоящим профессионалом. Поэтому он хорошенько запомнил путь, которым его везли, на случай, если ему удастся сбежать. Более того, он попытался ослабить веревку, которой ему связали руки, и подергал цепь, приковывавшую его к стене фургона, но оковы оказались очень прочны.
Примерно через час тряской езды в кромешной тьме фургон остановился. Мужчины вылезли наружу и вошли в дом, бросив Рика одного. Воспользовавшись этим, он напрягся, уперся ногами в стенку фургона и что было силы натянул цепь, но та не поддалась. Рик пробовал еще, однако его усилия были напрасными. Единственное, чего ему удалось добиться, так это хоть немного согреться – за время поездки он снова вымок до нитки под ливнем. Вот когда он горько пожалел о своем сюртуке, оставшемся у Сэры!
Через несколько минут мужчины вышли из дома.
Рик сидел достаточно далеко, чтобы видеть происходившее за бортом фургона. Мужчины вывели из дома женщину и мальчика. Оба пленника шли молча, но когда они приблизились к фургону, Рик услышал тихий детский плач – женщина несла на руках младенца.
Повинуясь кивку матери, мальчик вскарабкался в фургон, женщина последовала за ним. Порыв ветра едва не сбил щуплого ребенка с ног, и Рик инстинктивно вытянул вперед связанные руки, чтобы поддержать его.
Женщина села и застыла с высоко поднятой головой и плотно сжатыми губами, пока один из похитителей приковывал ее за руку к стенке фургона. Когда все было закончено, женщина, как смогла, прикрыла ребенка от непогоды и отвернулась.
Рик изучал взглядом мальчика, сжавшегося в комочек под хлещущим ливнем. На вид ему было лет пять или шесть, не больше.
– Можешь лечь вдоль этого борта, тут не вымокнешь, – посоветовал ему Рик. – Ветер относит дождь в сторону, видишь? Давай, ложись, тут хорошо.
Мальчик робко посмотрел на мать, та кивнула. Тогда он проворно перебрался на ту сторону, где сидел Рик, но устроился как можно дальше от него.
Вскоре фургон, накренившись, снова тронулся с места, колеса запрыгали по неровной, раскисшей от дождя дороге, и каждый такой подскок пронизывающей болью отзывался в разбитой голове Рика. Он наклонился вперед.
