Небольшой смерч пронёсся по этажам и лестничным маршам комендатуры и преобразовался перед столом коменданта Петропавловской крепости Пяткова в генерал-майора НГБ.
– Я начальник Первого главного управления НГБ Бокий. – Генерал вещал отрывистым голосом, лицо его было мрачнее тучи. – В Петрограде вот-вот может вспыхнуть мятеж! Прикажите объявить по гарнизону тревогу и закройте все ворота!.. Вы с ума сошли?!
– Разберёмся, товарищ Бокий! – Пятков в одной руке держал наведённый на генерала маузер, а другой рукой жал кнопку вызова под столешницей. – Разоружите генерала от греха, – приказал комендант вошедшему в сопровождении двух бойцов адъютанту. – Так будет надёжнее, – незлобиво сказал, обращаясь к обезоруженному Бокию, Пятков. – А теперь будем разбираться: кто тут сошёл с ума.
Комендант покрутил ручку телефонного аппарата.
– Барышня, дайте 13–13… Спокойно, товарищ… – с лёгким укором дёрнувшемуся было Бокию.
– Товарищ Лацис? Это Пятков. Тут у меня в кабинете товарищ Бокий… Да… Понял… Есть исполнять!
– Ну вот, всё и прояснилось, – улыбнулся Пятков Бокию. – Вы арестованы! – И точно добавил бы «Ничего личного, товарищ», кабы знал такое выражение.
«Вот, Ёшкин каравай, и началось!» Ольга успела укрыться за углом, и теперь пережидала, пока мимо проведут арестованного Бокия. «Теперь главное – не опоздать!» Очутившись у себя в кабинете, начальник специальных курсов «Штык» полковник Абрамова первым делом объявила боевую тревогу и приказала раздать курсантам оружие и боекомплект. Только-только управилась, как прибыл посыльный от коменданта. Пятков требовал её к себе по «срочному делу».
– Буду, как штык! – заверила Абрамова, отсылая посыльного. Потом добавила: «И со штыками!» – это уже, разумеется, не вслух.
Захват комендатуры произошёл стремительно, для посторонних глаз незаметно. Даже часовой у входа пока ни о чём не догадывался. «Что умеем – то умеем!» – довольно кивнула короткому рапорту Ольга, потом переключила всё внимание на коменданта. Пугать людей до икоты, даже не прикоснувшись к ним, она умела профессионально. Глядя прямо в округлившиеся глаза Пяткова, заговорила особым свистящим полушёпотом:
– Скажи честно, Лёша, ты в чём-то, окромя ареста Бокия, отличиться успел?
Комендант нервно сглотнул и отрицательно мотнул головой.
– Это хорошо, – по-змеиному улыбнулся Ольга, – это очень хорошо. Есть шанс уцелеть. Теперь слушай сюда. Если не хочешь, чтобы я тебе муди прямо тут оторвала и твоей младшенькой подарила вместо погремушки, отвечай, Лёшенька, быстро и без утайки: кто ещё в крепости состоит в заговоре?..
Через несколько минут она вызвала в кабинет командира одной из комендантских рот, которому могла доверять. Тот прибыл быстро и вытянулся пред ней, не выказывая удивления от произошедших в комендатуре перемен: наслышан был про Ведьмины умения, лишь стрельнул глазами в сторону поникшего на стуле Пяткова.
– Сукой наш Лёша оказался, – сказала Абрамова, глядя прямо в глаза офицеру. Тот взгляд не отвёл, лишь кивнул. – Так что временно комендантом буду я, а ты моим заместителем. Вот этих, – Ольга протянула офицеру лист бумаги с признаниями Пяткова, – под арест! Полку – тревога. Ворота закрыть. Арестованного генерала сюда. Мои ребята будут тебе в помощь. Всё ясно?
– Так точно!
– Исполняй!
Когда через несколько минут в кабинет вошёл Бокий, там уже не было Пяткова, а на столе дышал кипятком стакан с чаем, рядом приветливо подмигивала сырно-колбасным взглядом тарелка с бутербродами.
– Проходи, Глеб Иванович, – голосом радушной хозяйки произнесла Ольга, – подкрепись. Чай, оголодал в неволе-то?
Бокий шутки не поддержал, присел к столу, на угощение и не взглянул.
– Что, всё так плохо? – посерьёзнела Ольга.
– Хуже некуда, Ольга Владимировна! Ленин госпитализирован в тяжёлом состоянии!
– Худо! – кивнула Ольга.
– Это ещё не худо… То есть худо, конечно, – поправился Бокий. – Но… – он поднял глаза на Ольгу. – В Москве убиты Дзержинский и Спиридонова, тяжело ранен Жехорский.
Ольга только на секунду прикрыла глаза, потом решительно поднялась.
– Пошли!
Путь их лежал на радиостанцию Петропавловской крепости. Там Ольга приказала дежурному радисту:
– Выходи в эфир и передавай открытым текстом: «Всем! Всем! Всем! Шторм! Шторм! Шторм!» Повторяй это сообщение каждые пять минут в течение часа!
Генеральный штабЗаместитель начальника Генерального штаба, генерал-лейтенант Бонч-Бруевич, находился в комнате связи, куда прибыл сразу после того, как ему доложили содержание радиообращения, передаваемого с антенны Петропавловской крепости.
Вошёл адъютант начальника Генерального штаба. Генерала он приветствовал строго по уставу, но как-то вычурно, с толикой шутовства, что ли. Адъютант передал дежурному офицеру бланк радиограммы, и от имени Тухачевского потребовал незамедлительно отправить сообщение по адресам. Офицер бросил мимолётный взгляд на Бонч-Бруевича. Генерал чуть заметно кивнул. Офицер передал бланк оператору, а сам прошёл в примыкающую к комнате связи аппаратную, где отключил передатчик от антенны. Понятно, что сообщение, хотя и было передано, но никуда дальше комнаты связи не ушло. Адъютант про то знать не мог, потому покинул помещение с чувством исполненного долга.
Бонч-Бруевич уже в своём кабинете читал доставленный из шифровального отдела оригинал сообщения. Текст радиограммы гласил:
«Всем штабам военных округов, флотов, отдельных частей и соединений. По получении сего предписания приказываю: незамедлительно взять под усиленную охрану все объекты, расположенные на вверенной территории, по спискам 1, 2 и 3. Об исполнении доложить. Нарком обороны Троцкий, начальник Генерального штаба Тухачевский».
Бонч-Бруевич достал носовой платок, промокнул лоб. Потом подсел к столу, и, то и дело обмакивая перо в чернила, набросал текст радиограммы. Вызвал адъютанта. Вручил сложенный пополам лист бумаги.
– Зашифруйте, голубчик, моим шифром и бегом к связистам!
Когда за адъютантом закрылась дверь, подтянул к себе телефон.
– Ежов слушает!
– Николай Иванович, это Бонч-Бруевич. Вы в курсе последних событий?
– В общих чертах. Про Москву и Петропавловку я знаю.
– Тогда я ставлю вас в известность о том, что происходит в Генеральном штабе…
Ежов слушал генерала, не перебивая.
… – Сейчас Тухачевский выехал к вам.
– Спасибо, Михаил Дмитриевич, вы всё делаете правильно. До ответа Абрамова решительных действий не предпринимайте. Предупредите Слащёва.
После того, как прошёл «отбой», генерал вызвал новый номер.
