После захвата Харькова вошедшие в город вслед за германской армией подразделения СС отобрали около пяти тысяч молодых девушек и женщин украинской и русской национальностей и собрали их на привокзальной площади. Из этого числа примерно три с половиной тысячи были угнаны на работы в Германию, остальные же — прошедшие особый отбор — были распределены в роддома № 2, 3 и 5, превращенные гитлеровцами в бордели. Однако, в отличие от других создававшихся фашистами борделей, предназначенных для удовлетворения похоти солдат, в Харькове перед женщинами ставилась задача зачать и родить детей. Цель этого до сих пор не выяснена. К моменту наступления наших войск около тысячи женщин уже были беременны. Оставляя Харьков, фашисты постарались уничтожить или угнать с собой всех этих женщин, спастись удалось только нескольким.
Немцам очень не повезло с местом эксперимента. Харьков был отбит Красной армией весной 1942 года, снова захвачен вермахтом спустя несколько недель, удерживался до весны 1943 года, когда его на некоторое время пришлось оставить во второй раз, и окончательно оставлен осенью того же года. Соответственно, эксперимент был свернут уже весной 1942-го, и возобновлялся ли он после того, как город был вновь захвачен немцами, неизвестно. Во всяком случае, в 1942 году от программы пришлось временно отказаться, поскольку она требовала достаточно большого количества ресурсов. Отбирать у родителей детей, подходящих по расовым признакам, оказалось куда проще и быстрее. А на то, что в их жилах течет неарийская кровь, можно было закрыть глаза.
До поры до времени.
Технология совершенствуется
Примерно в 1940 году в системе «Лебенсборн» начали испытывать очередное новшество. Речь идет о такой довольно банальной вещи, как искусственное осеменение. Шла война, молодые мужчины были на фронте, и медики СС решили таким образом выйти из ситуации. Помимо всего прочего, такое решение позволяло отбирать наиболее подходящих в расовом отношении отцов, в первую очередь из рядов СС. Теперь высокий голубоглазый блондин с атлетическим телосложением и развитыми умственными способностями мог, приехав с фронта на три дня, стать отцом доброй сотни детей. Внутри Третьего управления проект получил шифр «К» и стартовал весьма успешно. На первом этапе в нем были задействованы примерно две тысячи молодых немок. Однако буквально несколько месяцев спустя проект был фактически свернут. Объяснить это я никак не мог. Вернее, у меня имелись две версии, однако каждая из них выглядела довольно сомнительно.
Версия первая. Что-то в ходе эксперимента пошло не так, и его участницы стали умирать или, например, у них происходили выкидыши. Но это, во-первых, нашло бы отражение в отчетах; во- вторых, медики вряд ли стали бы губить проект на корню, а попытались бы усовершенствовать технологию и попробовать еще раз. И наконец, в-третьих: у меня есть достоверные данные о том, что дети в результате эксперимента «К» рождались вполне здоровыми. Об этих данных я еще скажу ниже.
Теперь вторая версия. Германия воевала, и женщинам пришлось заменять ушедших на фронт мужчин. Рожать им, грубо говоря, было некогда. К тому же уход за беременными женщинами и детьми требовал больших ресурсов. Однако эта версия тоже никуда не годится. Во-первых, нацисты всеми возможными способами избегали вовлечения женщин в мужскую работу, предпочитая использовать иностранных рабочих. В большом количестве женщины на производстве стали появляться только в 1943 году. Во-вторых, уж на что, а на демографическую политику Гитлер ресурсов не жалел. В чем же истинная причина?
Отчасти мне удалось найти ответ на этот вопрос, проследив биографию уже знакомого нам Карла Рейера. Потому что именно он лично возглавлял проект «К». Учитывая, что он одновременно курировал программу «Лебенсборн» в целом, это могло говорить только об исключительной важности проекта. Все равно как если бы командир корпуса взял на себя личное руководство каким-нибудь полком. Так вот, одновременно со свертыванием проекта «К» Рейер взял на себя личное руководство проектом «W». Что это был за проект, в имевшихся у меня документах не говорилось. Возможно, имелась в виду уже описанная мной выше методика заселения восточных земель. Тем более что проект «W» стартовал, судя по всему, примерно тогда же, когда появился план «Лебенсборн — Восток», о котором я тоже уже говорил.
В любом случае сейчас это интересовало меня в меньшей степени. Мне было важнее знать другое: не могли ли в рамках проекта «К» появиться на свет дети Гитлера, один из которых явился в Национальный медицинский центр Перу в далеком 1986 году?
Как известно, официальных детей у нацистского диктатора не было. Как и жены — вплоть до последних дней его жизни. Однако уже с конца 1930-х годов циркулируют слухи, что незаконнорожденные дети у Гитлера все-таки имелись. В частности, сын, который появился на свет в результате его связи с племянницей Гели Раубаль. Как известно, Гели погибла при загадочных обстоятельствах: не то совершила самоубийство, не то была убита своим любовником. Младенец же был отдан в семью одного из самых преданных членов нацистской партии (о том, кто конкретно это был, спорят до сих пор) и воспитывался там, ничего не подозревая о своем истинном происхождении. Относительно его дальнейшей судьбы тоже есть разные версии: то ли вступил в ряды СС и погиб на фронте, то ли убежал вместе с родителями в Южную Америку.
Другие авторы связывают тайное потомство Гитлера с Евой Браун. По их мнению, многолетняя любовница фюрера произвела на свет не менее трех его потомков обоего пола. Воспитывались они в специальном особняке в Альпах, весь персонал которого был набран из фанатичных нацистов. После войны они то ли смогли сбежать в Аргентину, то ли были захвачены американцами, в обстановке строжайшей секретности вывезены в США и там содержались до самой своей смерти.
Никаких документальных подтверждений своих догадок авторы не приводят. Более того, опровергнуть их достаточно легко. Дело в том, что и Гели Раубаль, и Ева Браун довольно часто появлялись на публике, и их беременность — особенно на поздних стадиях — не могла остаться незамеченной. Так что «дети фюрера», если они и появлялись на свет, были рождены совершенно другой женщиной. Возможно, в рамках проекта «К».
Видимо, на этом надо было завершить расследование. Круг замкнулся. Но мне в силу моей вечной неугомонности захотелось добавить последний штрих и проследить дальнейшую судьбу некоторых воспитанников «Лебенсборна».
Это оказалось моей роковой ошибкой. Расследование, почти уже законченное, вышло на новый круг.
Не так давно мировую прессу обошла история норвежца Пауля Хансена, который провел значительную часть своей жизни в сумасшедшем доме только потому, что родился в рамках «Лебенсборна». Пауль появился на свет в 1942 году и был плодом случайной связи офицера люфтваффе и норвежки-уборщицы. Мать отказалась от ребенка сразу же после его рождения, и маленького Пауля взяли в Дом ребенка к северу от Осло, где он провел, пожалуй, три самых счастливых года своей жизни.
А потом война закончилась, и маленькие дети почувствовали на себе всю ненависть, на которую только способно европейское демократическое общество. Дело в том, что случайно — или вполне преднамеренно — местные СС не успели уничтожить документы «Лебенсборна», и они попали в руки правительства. Жесточайшие кары последовали незамедлительно. Четырнадцать тысяч женщин, вступавших в половую связь с немецкими солдатами, были отправлены в концлагерь. А ни в чем не повинных детей обзывали «нацистскими свиньями» и подвергали публичным унижениям. Руководитель самой крупной в стране психиатрической лечебницы вообще заявил, что все женщины, вступавшие в связь с немцами, являются умственно отсталыми, а значит, и их потомство родилось с психическими отклонениями «не менее чем в 80 % случаев». Какое психическое отклонение надо было иметь самим врачам, чтобы делать такие заявления, я не знаю. Однако слова так называемого медика были восприняты как истина в последней инстанции, и с детьми «Лебенсборна» в Норвегии обращались соответственно. А такое обращение, как известно, способно и из здорового человека сделать психически больного, не говоря уже о маленьких детях.
Впрочем, норвежское правительство все же попыталось найти для детей приемных родителей. Видимо, очень не хотело брать на себя расходы по содержанию «выродков» (так часто в глаза и за глаза называли детей немецких солдат). Напрасный труд — сердобольных людей, решивших пойти против общественного мнения, нашлось немного. Как, впрочем, всегда и везде. Маленькому Паулю не повезло: он, страдавший эпилепсией, оказался совершенно никому не нужен. Следующие восемнадцать лет он провел в стенах психиатрической лечебницы. Постоянные побои и издевательства со стороны охраны, жизнь в переполненных палатах бок о бок с настоящими буйными сумасшедшими… Как молодому человеку удалось сохранить рассудок, известно одному Богу.
