Наконец добравшись до школы зашёл в класс и плюхнулся на свой место рядом с уже прилежно разложившей учебники и тетради Синициной. Переведя дух, я обратил внимание, что соседка как-то странно на меня реагирует — с какой-то смесью испуга, смущения и ожидания чего-то. Не став гадать и терять время в попытках угадать причину такого поведения, я прямо спросил что с ней. От моего простого вопроса она почему-то сильно смутилась и подвинула ко мне свою тетрадь, тихо прошептав: “переписывай домашку скорее, пока урок не начался”. Так и не поняв что произошло с ней я принялся переносить в свой накопитель информацию подготовленную девушкой.
Уроки в школе прошли без заметных эксцессов, единственное что было несколько необычно — так это то, что учительница на которую я воздействовал в прошлый раз как-то странно на меня смотрела, но никаких вопросов не задавала. Решив что это не спроста, я после уроков направился в радиокружок. Там мои подозрения подтвердились — установки которые я давал людям не действовали на них постоянно. Руководитель кружка, на мою просьбу выдать мне книгу несколько минут мялся не зная что делать. По его лицу было видно как его “внутреннее я” вступает конфликт с ослабшими внешними установками.
Но так как сегодня я был не в силах провести повторное внушение, то быстро перевёл разговор на другую тему и опять устроился в уголке листая технические журналы. После того как собралась старшая группа школьников, я проверил как у них обстоят дела. В конструкцию робота они внесли значительные изменения согласно моим требованиям, но несмотря на проявленную в этом деле высокую работоспособность, до нужного результата было ещё далеко.
Спросив у них есть ли какие сложности неожиданно узнал что сложности есть абсолютно во всём!
— Для силовой установки мы выбрали двигатель от пилы Дружба-4А, но её невозможно нигде купить — дефицит. Да и со всеми резинотехническими изделиями, просто беда — мы нигде не можем найти ни резины на прокладки, ни шлангов высокого давления, ни гидроцилиндров…, - отчитывался передо мной один из пионеров.
— Завтра на большой перемене, ты с парой наиболее ответственных товарищей, подойдёшь ко мне. Пойдём договариваться чтобы вас пускали в кабинет трудов работать на станках — там вы сможете изготовить требуемые детали. Также попросим предоставить лабораторию в кабинете химии — сварим резину самостоятельно.
— Ну это ты загнул… — с недоверием потянул парень, — вряд ли директор нам это разрешит.
— Это уже моя проблема, — продолжал настаивать я.
— Даже если ты как-то договоришься, и нас пустят работать на станках и в лаборатории, всё равно у нас нет материалов для работы. Чтобы вытачивать детали нужны болванки, а чтобы варить резину и пластик нужно сырьё.
— Металл есть на заднем дворе школы, — упрямо продолжал я, — его собирают для сдачи металлолома. Резину возьмём из выброшенных автомобильных покрышек — их полно на любой свалке, пластик найдём там же.
— Металлолом нам не подходит, он ржавый и какой попало, а нужны нормальные болванки, — продолжал стоять на своём пионер, — а разве резину можно повторно использовать?
— Мы переплавим металлолом в слитки, резину и пластик переработаем, — как можно твёрже и убедительней вещал я, — вы подготовьте все материалы, а я вам расскажу что дальше.
После этого разговора я почувствовал что моё состояние опять ухудшается, видимо я всё-таки неосознанно задействовал свои силы, чтобы придать убедительности своим словам. Но, а вообще когда люди не знакомы со вторичной переработкой и бережным использованием материалов меня довольно сильно напрягала. Надо как можно скорее попасть к отцу на завод, посмотреть как там всё устроено — может это просто глупые дети, а на нормальном производстве всё хорошо. Ну а вообще мне нужна какая-то производственная база — не дело организовывать кучу производств на муниципальном оборудовании и учебных площадях. По поводу последнего у меня были кое-какие идеи.
Придя домой, некоторое время занимался изучением различной литературы (это просто невероятно тяжело вот так, страница за страницей листать эти “книги” надо срочно с этим что-то делать). После того как домой пришёл отец, я выбрал момент и подошёл к нему с щедрым предложением.
— Пап, мне нужен ключ от гаража, — обратился я к нему. Насколько мне было известно из информации выуженной из нейропространства моего реципиента у семьи Дани, помимо квартиры, имелся также и гараж. Одна из моделируемых сцен как раз представляла его, так что я знал что это помещение как раз мне подходит.
— Зачем он тебе? Что собираешься там делать?
— Мы с ребятами из кружка хотим на техническую выставку представить макет завода. Работающий макет, — начал я убедительно вещать, — пока в кружке места толком нет нам разложиться, ну там материалы всякие и прочие вещи.
— Так ты в кружок вступил? Хотел ведь в секцию бокса? — удивился отец, — и не поздно ли проект готовить?
— Да нет, нормально, а бокс он подождёт, во всяком случае умным быть лучше, чем физически сильным, а в знаниях и есть настоящая сила.
Еще немного поболтав с отцом (с каждым разом мне удаётся это всё лучше и лучше, похоже всё-таки у меня происходит ментальное слияние с сознанием реципиента. Но в этом нет ничего страшного в любом случае моя личность будет доминирующей, а если я получу какие-то черты местного обитателя, то это снизит шансы моего разоблачения).
Получив ключ от помещения я тут же отправился проводить ревизию. Реальность несколько отличалась от модели из воспоминаний Дани. В этом помещении должно было стоять местное средство передвижения. Но покупка никак не могла состояться из-за того, что очередь, вот уже который год, постоянно сдвигалась. А гараж, купленный заранее (на его покупку тоже была запись) превратился в склад старого барахла. Вся эта система с очередями, дефицитом (о котором я слышал уже не в первый раз казалась мне донельзя странной и какой-то порочной). Решив про себя разобраться во всём этом (у меня уже столько дел что срочно нужен ежедневник), принялся за уборку. До самого вечера я перетаскивал, перекладывал и сортировал вещи. Помимо нескольких неожиданных находок я ближе познакомился с культурными и бытовыми обычаями местных.
Вернувшись вечером домой, отчитался перед родителями о проделанной работе — среди вещей было найдено двадцать килограмм макулатуры, что эквивалентно 40 жетонам (местным “копейкам”). Также я рассортировал все вещи, разложил их по стеллажам и составил каталог. Родители этому очень удивились, а мама даже померила мне температуру и посоветовала лечь пораньше.
В эту ночь я не подключался к нейропространству других людей, а быстро просмотрев симуляции реципиента, занялся восстановительными медитациями и самосозерцанием — психические силы, завтра мне ещё понадобятся.
Следующий день в школе прошёл без каких-либо необычных происшествий. Синицина также предоставила для копирования сделанное домашнее задание, но при этом было видно, что ей это уже не так интересно (надо будет провести с ней работу по возобновлению мотивации). Одноклассники не прикладывали должного усердия к учёбе, а учителя не показывали старания в обучении. Это меня безмерно раздражало — необходимо будет исправить это безобразие.
Единственное интересное событие произошло на большой перемене, когда я с несколькими членами радиокружка отправился к директору. На двери кабинета, помимо таблички “директор”, больше не было никакой информации — ни расписания приёма, ни требований к посетителям, поэтому я решил что могу прийти сюда в любой момент. Как минимум в консоли на этот счёт не было никакой информации. Оставив ребят у двери кабинета, я один зашёл внутрь.
— Здравствуйте, — поздоровался я со статной женщиной сидящей за столом. Согласно информации полученной из консоли директор должна была быть бодрой старушкой лет сорока пяти. Но я видел перед собой довольно молодую и привлекательную женщину. Хотя в остальном описание внешности совпадало — завитые волосы, очки в тонкой оправе, вытянутое лицо с немного надменным выражением. Похоже у меня с реципиентом всё же сохраняется разница в мировосприятии.
