Пробовать надо. Одно подозрительно, за что такой бонус обломился? Ну, мысли есть разные, что в этом мире в стране поменять. Не просто же жить, на всё поплёвывая. Это без бонусов я букашка, а с бонусами… Для начала фигурой нужно стать, известной в обществе. Денег много заработать. Вот, тогда. Раз петь умею, самой простой путь, певцом стать. Денег на первоначальный капитал заработать. Потом, можно в золотопромышленники податься. Про сибирское золото, много чего читал в своё время. С Томска начнём, пооботрёмся, а там и столицу рвануть можно. Главное, идея есть. Куда, русскому человеку без идеи? Надо, чтобы было из-за чего жилы рвать. Коротко, если: считаю – не нужна России Октябрьская революция. И накипь это вся красная не нужна. Хотя, старые порядки, также менять требо. Лучше, без гражданской войны. Мнение у меня личное, такое. Но, тут сразу рубить с плеча не надо. Вживусь в общество, с разными людьми пообщаюсь. Опыта местного в жизни поднаберусь. Вот, потом и решать будем. А, сейчас, так все эти планы – маниловщина.
Утром, чай с сестрёнкой попили. Оставил её на хозяйстве, а сам пошёл с городом знакомиться. Что, сказать впечатляет. Любитель я дореволюционной архитектуры. От Томска, я и в своём прошлом в восторге был. А сейчас, вообще, влюбился. Ругали его в свое время за грязь, но сейчас май - подсохло всё почти. Тротуары по краям улиц. А, кружево деревянное какое. Архитектурные изыски на любой вкус. Красота неописуемая. Любитель я старины.
В каждой бочке есть ложка дёгтя. На богатых улицах то спокойно, а вот где попроще, да к вечеру - похуже уже . И нищих куча, пристают к прохожим, клянчат, не дашь, словами непотребными обзываются. Эко, как завернул, даже в мыслях на старорежимном языке каком-то рассуждаю. Не иначе, в образ крестьянский свой вписываюсь.
Время уже к обеду подошло, решил в трактир зайти, червячка заморить. Захожу, грязновато немного, сразу видно дешёвое заведение. Деревянные столы без скатертей, стулья в самом простом исполнении. Стойка, похожая на прилавок в лавке, уставленная блюдами с закусками. Большая корзина, с нарезанным чёрным хлебом. На отдельном столе, большой самовар.
Сел за стол, брезгливо осмотрев столешницу, помахал рукой половому. Тот, подскочил, смахнул полотенцем (на плече висело), крошки со стола и вежливо спросил:
- Чего изволите?
- А, что предложите? Мясо варенное, щи, водочка. На закуску: картофель отварной, солёные огурцы. Пироги разные с капустой, картошкой, с печенью. Озвучил он дежурные набор.
- Водки давай чарку (130 мл). Пироги с картошкой и капустой, по одному. Огурчик солёный и чаю.
Половой, одетый в белую рубаху и белые штаны, а спереди ещё и в того же цвета, фартуке, исчез как будто его и не было. Через три минуты, стакан с водкой и огурец были уже на столе. Ещё через пять, весь заказ уже был выполнен. Шустро. Вспомнив, что половые жалованья не получают, вместо запрошенных 17 копеек, я отдал двадцать.
Разом, махнув водку, захрустел огурчиком. Потом, не спеша, под хорошее настроение, выпил чаю с пирожками. Чай заказал без сахара. В прикуску пусть аборигены давятся. Но, и так пирожки показались очень хороши на вкус.
Пока пил чай, какой-то клиент заказал музыку. На граммофон поставили пластинку, женщина оперным, хорошо поставленным голосом, запела старый романс «Я ехала домой». Поморщился, слишком академично поёт, в духе времени своего. Проще надо, ближе к жизни. Менять будем манеру исполнения, в этом времени.
Вышел, вдоль речки прошёлся, на базар сходил. Потом, до самого вечера бродил по городу. Местный каменный театр посмотрел. Рестораны. Один понравился больше всех – «Россия». Расположен на первом этаже, одноимённой гостиницы. В лучшей части города – неподалёку университет и все присутственные места. Своя бильярдная. Номера и ресторан освещаются электричеством.
Работал он, практически всю ночь, до четырёх часов утра. Рекламную деятельность ресторан проводил достаточно широко, размещая ежедневные объявления в местных газетах, в красноярской и омской прессе. Привязывали посетителей собственными жетонами, давая ими сдачу. Помимо того, что жетоны заставляли возвращаться в это место, они ещё были и элементом престижа, как для клиента, так и для ресторана. Имел собственный увеселительный сад «Алтай», где летом работал буфет, играл оркестр.
В, общем, креативно люди работают. Именно, хозяину этого ресторана, я и решил предложить свои услуги как певца. Надо, только одежду по-приличней купить. Да, вид себе постарше сделать. Для этой цели, я даже приобрёл себе на рынке гримёрный набор, для театра. Продавец набора, гримёром, кстати,в театре подрабатывал, да запил, вот и выгнали его. Так вот, он обещал, если что, помочь в этом деле.
Темнеет, домой пора. Решил путь сократить, вдоль реки пошёл. Сразу пожалел, район неблагополучный. Вон кого-то, из кабака выкинули. За углом драка у подростков, наверняка, украденное не поделили. Несколько раз ночные жрицы любви, они же проститутки подкатывали. Спустился ближе к воде, пошёл совсем по берегу реки.
Смотрю, бежит кто-то, двое за ним. Уже рядом почти, догнали. За руки хватают, тот сопротивляется. Вроде нож сверкнул, тот, кто убегал, дёрнулся несколько раз, да и на землю повалился. Тут, они меня и увидели. Бандиты, жиганы, как местные говорят. Переглянулись – и ко мне. Бью первого хуком справа – нокаут. Второго с ножом встречаю мощным ударом ноги в живот, всей подошвой. При моей скорости и силе, шансов у жиганов нет. Валятся как подкошенные.
Осматриваю их жертву. Глушняк. Шарю по карманом, документы, письма. Бумажник с пачкой денег. За поясом браунинг. Ну, вот, а у меня с финансами проблема. Не долго думая, засовываю деньги и документы за пазуху. Взвожу браунинг и выпускаю по пуле в каждого из бандитов. В грудь и голову, чтобы наверняка. Потом разворачиваю тело жертвы и вкладываю браунинг в руку его хозяина. На первый взгляд будет похоже, что это он бандитов прикончил. Ну, а как на самом деле было, вряд ли местная полиция разбираться станет.
Ну, а теперь ходу.
Добравшись до дому, немного постоял у ворот. Вокруг было тихо. Зайдя в дом, прежде всего успокоил сестру, которая вся испереживалась и прямо с порога накинулась на меня с упрёками. Зайдя в свою комнату, потихоньку вытащил трофеи и закинул их в сундук, прикрыв сверху какими-то тряпками. Потом, с Наташкой, долго пили чай. Рассказал ей о своей прогулке по городским улицам, о посещение рынка, обойдя вниманием некоторые нюансы, о которой юной девушке лучше не знать. Она тут же заявила, что следующий раз пойдёт вместе со мной. Пришлось пообещать, но только когда купим себе новую одежду.
Ты же не хочешь, чтобы на тебя пальцем показывали? Из-за одежды? - слукавил я. Проняло. Одежда для женщины, - почти святое. Пригорюнилась, но ненадолго.
- А, когда покупать пойдём?
- Вот, как на работу устроюсь, так и пойдём.
- Ну, ладно. А ты в кузнице работать будешь? Может быть – ушёл я от прямого ответа.
Еле-еле спровадив сестру спать, перенёс керосиновую лампу себе в комнату. Достав спрятанное, прежде всего пересчитал деньги в бумажнике. Две тысячи двести сорок рублей. Не кисло. Теперь живём. Затем внимательно изучил документы. Итак, что имеем. Паспорт на имя Гончарова Сергея Николаевича 22 лет от роду. Дворянин. Это хорошо. Описание внешности, примерно с моей совпадает. Уроженец Тамбовской губернии Липецкого уезда. Нормально.
Долго разбирался с письмами, всего было три письма и записка. В первом письме, какая-то женщина, видимо соседка, извещала Гончарова о том, что родители у него умерли во время эпидемии тифа, имущество их пошло в уплату долгов. Бумаги, оставшиеся на их съёмной квартире в Липецке, она хранит у себя. Их можно забрать в любое время. Письмо было отправлено на московский адрес. Второе письмо, в конверте без адреса, было по стилю рекомендательным и немного странным. Там, кому - то рекомендовалось взять на работу Сергея Николаевича, упоминалось о его заслугах в общем деле в 1905 году. Письмо пестрело намёками и недомолвками. В конце, упоминалось, что Сергей Николаевич отправлен с важной миссией в Иркутск, и что, ему надо оказать всемерную помощь. Ситуация немного прояснилась в третьем письме, которое было от какой-то девицы. Девица писала, что между ней и Сергеем, теперь не может быть никаких отношений, так как он пошёл против царя и участвовал в московских беспорядках 1905 года с оружием в руках. Это я так коротко сформулировал девичью истерику на пяти страницах. Фразы: как ты мог? Ты предал нашу любовь? – мелькали там на каждой шагу.
