китайцев не распространяется Женевская конвенция. Самураи конечно и раньше, не больно-то ее придерживались, но тут у них и вовсе руки развязаны, а на этих самых руках вдруг оказалось около двухсот тысяч военнопленных. Еще не понял, к чему я клоню?
— Надеюсь, что все же ошибаюсь.
— Не надейся. Твою задумку с крысами, дети Аматерасу воплощают в жизнь, только используют для этого людей. Отобрали пять офицеров, не боящихся замарать руки, и те трудятся не покладая рук. У села Сяоган устроили концлагерь, куда свозят всех пленных. Каждый из этих ублюдков в день убивает по несколько сотен человек. И как ты понимаешь, исключительно в голову. Я без понятия, сколько они уже убили. Но подозреваю, что за прошедшее время очень много. Трудятся, мать их, не покладая рук.
— С-суки, — играя желваками, процедил Виктор.
— Согласен. Те еще ублюдки. Я конечно не белошвейка. Доводилось и расстреливать, чего уж там. Но пленных, только если находился на территории противника. А вот так. Просто ради получения опыта… Это уже через край.
— Мы должны разнести этот лагерь?
— Да.
— А почему не доверить это дело спецназу? Они бы управились куда лучше.
— Потому что мне нужен тот опыт, который сумели аккумулировать у себя эти ублюдки. Я знаю о твоем отношении к подобным тварям. Но ты сначала заберешь с них все до последнего, а потом можешь прибить в самой извращенной форме. Мне без разницы.
Говоря это, полковник подошел к шкафу и достал из него знакомый саквояж. Никаких сомнений, там находятся нелегальные артефакты по переводу и съему опыта.
— То есть, это опять в обход руководства, и опыт вы собираетесь прибрать к рукам? — сделал вывод Виктор.
— Не совсем так. Я намереваюсь употребить его на подготовку своей команды. Как я уже говорил, отсутствие связи с Эфиром, делает меня неконкурентоспособным. Наличие инициированных помощников серьезно нивелирует этот недостаток.
— Когда мы захватили ту банду, батя мне сказал, что взять опыт с палача не грешно. Главное, как ты его употребишь. Надеюсь, что пока я его употребляю к вящей пользе моей страны.
— Витя, у меня нет семьи, нет наследников. Все, что у меня есть, это служба Родине. Как бы пафосно это ни звучало. А еще, я не проживу без своей работы. Просто сопьюсь. Видел уж, ищеек, которых вышвыривали на пенсию. Вроде как и на заслуженный отдых, а им белый свет не мил. Опускались на самое дно. Так-то, сынок.
— И как вы собираетесь прикрыть эту операцию?
— Да просто все. Организация побега пленных из концентрационного лагеря. Вы погрузите на свои машины две тысячи винтовок, и двести тысяч патронов. Перебьете охрану лагеря, соберете пленных офицеров и сержантов, предложите им организоваться и напасть на склады с трофейным оружием, в десятке километров от Сяогана. Раздадите им имеющееся у вас винтовки, и уйдете.
— А если они не захотят организовываться?
— Да и черт с ними. В любом случае в тылу японцев окажется как минимум две тысячи отчаянных, обозленных и вооруженных бойцов. И после того, что им довелось пережить, обратно они уже не захотят. Какой-то вред они все же нанесут.
— Сколько человек охраняет лагерь?
— Две пехотные роты.
— Не многовато? — вздернул брови Виктор
— Ну, вы то же не мальчики. И броня, и опыт боев. Во взводе нет новичков. Так что, их численный перевес не столь уж и важен, — уверено заявил Григорьев.
— Какие-нибудь детали известны?
— Нет, Витя. С этим тебе придется разбираться на месте.
— Авантюра какая-то.
— Согласен.
— Где располагается взвод?
— Зайди в отдел кадров, ознакомься с приказом, и прихвати копию для комбата Белова. Там же тебе объяснят, где твои подчиненные.
— Ясно.
— И еще, такой момент, Витя. Тебе придается кинооператор.
— Кто? — не смог сдержать удивления Нестеров.
— Кинооператор. Ну или кинохроникер, если быть более точным. Ему поручено снять фильм о зверствах японцев.
— Самураи и сами с удовольствием снимают и фотографируются. Даже печатают это в своих газетах.
— Знаю. И если получится, ты добудешь и эти материалы.
— Я все понял, Александр Трифонович. Разрешите вопрос не по теме? — решил сменить направление беседы Виктор.
— Спрашивай.
— Я понять не могу, с чего это наше правительство вдруг решило начать так серьезно помогать Чан Кайши. У Гоминдана появились лишние деньги? Или мы вдруг ударились в благотворительность?
— Правительство решило предоставить Гоминдану крупный займ с отсрочкой начала платежей. Ну и ясное дело, даем не деньгами, а оружием, военным снаряжением, подготовкой военных и гражданских специалистов. Во всех наших высших учебных заведениях появились китайские факультеты. Не за красивые глазки, конечно. В ответ мы получаем в безвозмездную аренду на девяносто девять лет остров Хайнань. Почти триста километров в длину, и порядка ста пятидесяти в ширину. Целая провинция.
— И зачем он нам нужен? Находится за тысячи километров. Поди еще его удержи в руках, если вдруг закусимся с теми же японцами.
— Смешной, ты Витя. Это же тропики. За сельское хозяйство помолчу. Хотя подспорье для республики огромное. Но главное, там подходящие климатические условия, для разбивки плантаций гевеи. А потребность в каучуке с каждым годом только растет. Ну и такой момент. Наше географическое общество, по договоренности с Чан Кайши, отправило на остров научную экспедицию. Ее члены обнаружили там крупное месторождение железной руды.
— Научная экспедиция, или геолого-разведка? — с сомнением уточнил Виктор.
— Ну не в открытую же собирать сведения. А под прикрытием научной экспедиции можно изучать все что угодно. Не только геологию, но и станет ли там вообще расти гевея. И когда все сошлось как надо, оставалось выждать удобного момента, когда Чан Кайши будет готов пойти на уступки. В результате Песчанин сделал ему предложение, выгодное обеим сторонам. Как некогда это проделала царская Россия, заполучив Порт-Артур на противоречиях Китая с европейскими державами.
— То есть, этот вопрос прорабатывался на протяжении нескольких лет.
— Все верно. Этой договоренности предшествовала длительная и тщательная подготовка. Что же касается защиты острова, так ведь для чего-то мы создавали свой флот. Причем, не столько морской, сколько воздушный. Так что, защитим, можешь не сомневаться.
— Понятно. Только мне кажется, что китайцам было бы выгодней открыть учебные заведения у себя. Что они в общем-то и стараются делать.
— Для них подобный подход несомненно выгоден. А вот нам уже нет. Ведь молодые люди станут не просто учиться. Они еще и будут жить среди наших. Дружить, ссориться, драться, влюбляться, пьянствовать, помогать друг другу. Мы станем ковать кадры для Китайской республики, что впоследствии будет способствовать добрососедским отношениям. Нужно мыслить стратегически, на десятки лет вперед.
—
