Ознакомительная версия.
Это он должен понять. Сам с подозрительным происхождением, и не могли не тыкать в свое время снисходительно и неприятно. Да и я не из Рюриковичей. Неужели не клюнет?
Взять школы под церковный патронаж — это неплохой кусок бюджетного пирога.
А расходы откуда? — потребовал внутренний голос. А учителя те же попы, и лишние труды их не обрадуют. Жалобы на кого посыплются? Да смогут ли они чему научить?
— Экзамены сдают — дальше переводят, — отодвигая несвоевременные заботы, продолжаю гнуть свое. Останавливаться поздно. — Нет — нечего казенные средства тратить. И не учить философии и прочим высоким наукам. России нужны не заумники, а знающие бухгалтерию, скоропись да законы.
— Практично, — признал, определенно с оттенком уважения. — Да несвоевременно. Сиди! — резко приказал, когда я вскинулся. — Не за тем пришел, хоть и разговор любопытный вышел. Просила меня государыня всемилостивейшая Анна Иоанновна высказать мнение о баснях твоих и сказках.
Это до назначения к Лизе секретарем или после?
— Молчишь? — Феофан усмехнулся. — Язык внезапно проглотил? Нелояльности не узрел, однако некий оттенок вольнодумства определенно присутствует.
Ну просто соломоново решение. С одной стороны, с другой. А вы поступайте как знаете. И в глазах Анны Иоанновны не опозорился, и с Лизой не стал ссориться. Я тут пешка и для него пустое место.
— Хороший у тебя вышел самовар, — вдруг говорит арихиепископ, вне всякой связи с происходящим. — По твоим наметкам изготовили?
— Скажите, какие сценки на нем изобразить, — и вам доставят в ближайшее время.
Опять придется за свой счет, но токмо куда деваться.
— Не думаю, что удобно изображать монахов, — произносит со смешком. — Ты уж сам придумай чего занимательного.
Судя по разговорам, Феофан любил красивую жизнь и роскошные вещи. Совершенно нет желания еще и ему вручать бесплатно, да деваться некуда.
— Так о чем это я? С раскольниками встречался? — потребовал, будто выстрелил.
Шантажист паршивый. Все время то подследственный, на которого непрерывно доносили, то доносчик, сообщающий на других. Предыдущего главу Синода архиепископа Феодосия Яновского утопил, дав показания, о чем все знают и помнят. А мой уровень много ниже. Положено сидеть и не кукарекать.
— Доводилось, владыко, — честно покаялся. Не поверит ведь, начни отпираться. Мог и справки навести. — На Севере их много.
— А на исповеди когда был?
— Давно, — не менее искренне отвечаю.
Второй раз данный вопрос уже не пугает. Тоже вариант, и не такой и паршивый. Мне совершенно не нужно, чтобы косились, а здесь нормальная подсказка навязаться в духовные дети. Придется хорошо фильтровать базар, ну да не в первый раз лапшу на уши вешать.
— Дозвольте к вам обратиться за нуждой той. Духовником своим назвать.
— Ну что ж, заходи, — благодушно разрешил. — Заодно и «Русскую грамматику» обсудим.
А там что не так? Переспрашивать не хотелось.
— Раз уж пишешь много, сделай любезность о пользе церковных книг для словесности трактат создай, — и ласково улыбнулся на манер волка, показав острейшие клыки.
Меня припахивают, и очень неясно — к лучшему или к худшему. Типа дает шанс реабилитироваться, но сочинения на заданную тему мне никогда не были по душе.
— Я постараюсь, но практически нет свободного часа. Очень постараюсь, — поспешно говорю на взгляд из-под мохнатой брови.
Он поднялся, протягивая руку, и я почтительно приложился к перстню. Смутно помнится, нечто подобное папы римские делают. Ну вроде так правильно, а мир этот меня давно не удивляет. Уж точно не мной выдуман. Мне такого и в бреду не представилось бы — лобызать грязную мужскую лапу.
— Благословите, ваше высокопреосвященство, — потупив глазки, прошу.
Ну, кажется, на сей раз угадал, решил, получив искомое и попрощавшись елико возможно почтительно. Аж кисло во рту стало.
— Ты опять пишешь? — бесцеремонно врываясь, изумилась Лиза.
Будто под дверью дожидалась, пока он уйдет. Сразу возникла. Хотя чего это я? Достаточно послать слугу, чтобы доложил своевременно.
— Приходится, — мысленно проклиная не особо приятную ситуацию, в которую внезапно угодил, отвечаю. Рано еще, а она обязательно сунет нос в бумаги. Врать нельзя.
— И что?
Она с интересом огляделась в кабинете. В будущем я собираюсь найти приличного мастера (плотник или столяр нужен?) и объяснить ему принцип выдвижных ящиков и раздвигающихся шкафов. Нечто подобное давно существует в письменных столах, и ничего сложного. Просто перенести на высокий удобный шкаф. И в обязательном порядке с хорошими замками.
А пока приходится обходиться обычной коробкой. Та еще проблема оказалась найти подходящую. Закончилось указаниями Андрюхе. Где он дощечки надыбал с гвоздями, я узнавать не пытался. Тем более что сколотил шустряк вполне прилично.
Культура упаковки в многочисленные обертки, коробочки, баночки в восемнадцатом веке отсутствует полностью. Надо — заказывай. На мусорках такие полезные вещи не валяются, даже если бы те уже существовали. Любую дребедень тщательно хранят на будущее. Вдруг пригодится.
— Понимаете, ваше высочество, я человек во дворце новый, многого не знаю.
— И что?
— Не люблю попадать впросак. Поэтому на каждого нового знакомого завожу карточку. Имя, отчество, фамилия, дата рождения, жена, дети, награды, титулы, чем известен.
— Я и так помню.
— Это и вам может оказаться полезно. Кто-то просится на прием — быстро глянуть и спросить про детей с упоминанием имен. Человеку такие вещи приятны.
— Обман получается? — с сомнением. И уже увереннее: — Лукавство.
— Почему, все честно. Разве всех в государстве упомнишь, а чем старше становитесь, тем больше людей станет искать ваших милостей и общества. Неплохо бы заранее в таких случаях представлять, с кем имеешь дело.
— Про каждого? — с ужасом переспросила.
— Ну на то и существует секретарь, чтобы заглянуть в карточку и на ухо подсказать. Этот военный, трижды раненный, храбр и верен, да не поднялся.
Вручить иному майору из дальнего гарнизона лично в руки подарок, да про жену вспомнить — и твой навеки. Команду преданную нужно создавать загодя, и по возможности не из гвардейцев. Анна Иоанновна не зря два дополнительных полка организовала. Только ничем они не отличаются от Преображенского и Семеновского. Быстро нравы переняли. Гораздо важнее ключевые фигуры контролировать. Говорить про такое не к сроку: каждому овощу свой сезон.
— Ага, — сказала Лиза с заметным облегчением. — Когда еще будет. Но занятно. Только ведь всегда можно и спросить по ведомству.
Ознакомительная версия.
