Ознакомительная версия.
Пожертвования неожиданно приплыли в изрядном размере. Все, начиная с нового директора и кончая последним мальком, ходили по струнке. Кого не устраивало, мог легко катиться в любую сторону, не удерживали. Только после прошлого — это рай был и все прекрасно это понимали.
Даже воспитателей нашел практически нормальных. На такую зарплату совсем не рвутся, но в поселке уже начинались проблемы из-за всего этого советского бардака и люди подработать рады были.
За крысятничество у своих в детдоме били не хуже чем при бугре, а потом избавлялись. Там вообще началось просеивание через мелкое сито. Одних отправляли в другие детдома, других наоборот привозили. Осенью школа открылась, уже не меньше трехсот пацанов и полсотни девчонок было. Все больше малолеток собирали, лет семь-восемь. Первый, второй класс, но иногда и уже почти взрослые приезжали. Конечно, старшие есть старшие, но беспредела не было. Законы для всех одинаковые. И все время делает так, чтобы инициативы исходила снизу. Всех завязать на общее дело, а кто способен сделать что-то… ну, там душевые починить, или дверь исправить платили. Лучше своим, чем чужим.
— Такая благостная картина полного счастья. Почему не остался?
— Счастья, бля… Я может, выгляжу таким дебилом, только я битый и жизнь повидал. Даже тогда уже соображал. Все это очень смахивало ну… на… секту. Медитации, групповые действия, почти обожествление Зверя, при том что он мог и в лоб не стесняясь приложить. Полный набор… Про Христа или еще что религиозное, как раз, ничего не говорили…
Как вам объяснить…Тебя окружают люди с предложением дружбы и одобрением. Такое плотное кольцо, которое медленно сжимается. Внимание тебе личное и по головке погладят. Детдомовским семья самое первое дело. Они за нее удавятся. Каждый мечтает найти мамку с папкой. И насрать, что алкоголичка мамаша, сама его в мусорный бак выбросила, после рождения. Все равно знает, а мечтать будет. А тут ему дают… вот семью и дают. Мы — свои, за забором чужие. За своего из отряда, всей кодлой встанем. И вписывались не раз. Причем трогать кого не моги без команды, они чужие, но тоже люди. А вот если поступило 'можно', то на куски порвем.
Нас, детдомовских и раньше не любили, за воровство, за то, что сделать могли что угодно, но тут бояться всерьез начали. А новый начальник в милиции сю-сю со Зверем и за ручку здоровается. Понятное дело не сразу все это было и со стороны не заметно, но мы по ментовским заказам работали. Так дань удобно собирать с разных магазинов, где они светиться не хотят. Пару раз серьезно с местными бригадами схлестнулись и никаких последствий. Похрен, что головы пробитые. Приехали к нам с разборками толпой и прямо на въезде в лесок, а в детский дом, через парк заросший ехать надо, их ОМОН поджидал и всех повязал. Кой кто сел за наличие оружия, кой кому почки отбили, но все прекрасно намек поняли. Особенно, когда старшего в бригаде прямо на пороге дома застрелили, а еще двое исчезли в неизвестном направлении. Надо думать, следствие все в мыле, до сих пор, стрелка ищет. Он ехидно рассмеялся.
— Да, насчет секты… Потом из общей кучи выделяются ступени посвященных. Вроде все вместе, но нет… У части совсем отдельные дела. Таких во второй корпус отселяли, где раньше начальство квартиры имело. Уже не общага почти что. Комнаты на одного — двух, отдельные душевые и туалеты. Хочешь тоже наверх — старайся.
Среди воспитателей очень странные типы появились. Все больше бывшие военные, но без этого… солдафонства. Про прошлую жизнь помалкивали, но зуб даю, на них кровь была. И это еще в те времена, до Чечни. Мимоходом брякнет про Анголу, как в джунглях выживать — понимай, как хочешь. То ли был, то ли проверяет. За лишние вопросы могли и погнать из компании. Зато учили драться, стрелять и в лесу на подножном корму жить. Все время фиксируют поведение и проверяют на вшивость. Отдельные занятия проводят. Кому детский сад, а кому и всерьез. Уж завалить из 'ТТ' кого, без проблем, многие смогут.
Раньше если кто-нибудь из воспитанников жаловался на плохое самочувствие, был фельдшер, который, не разбираясь давал аспирин и амнизин. Дергаться будешь и права качать, получишь укол магнезии. Второй раз не обратишься, даже если серьезно болен. Противная такая штука, температура поднимается страшно и все тело болит. Ходишь потом как избитый. Половина хрен знает, чем могла болеть и других заражать, никого это не волновало. Теперь стало не так. Всерьез лечили, и аппаратура появилась серьезная, но все время ощущение, что тебя проверяют, не пойми на что.
— Экстрасенсы?
— Не, — уверено отвечает, — ничего такого. Рентген, если надо к специалистам в город отправляют, но никаких глупостей с потусторонними энергиями и замогильным голосом.
Наверное, меня уже не переделаешь, — помолчав, сказал он. — Недаром большинство привозили малолеток. Этим можно внушить что угодно. Мне нет. Не умею, и не буду ходить, в общем строю. Не собираюсь никому подчиняться. Я сам по себе. Поэтому старался держаться от всего этого подальше и очень быстро понял, что к разным интересным и денежным делам меня не привлекают. Ну и правильно делают. Камня за пазухой за это не держу, сам не очень рвался. Вот пришел в открытую со Зверем поговорить. Отпустил без проблем.
Не я один такой был. Натикало тебе шестнадцать — гуляй Вася. Даже положенные по закону двенадцать квадратных метров или место в общаге давали. Зверь это дело выбил реально. В начале 90-х попробуй, получи, а нам давали. Не хоромы, но все-таки свое жилье. Никого не обманывали, кто уходил в самостоятельную жизнь. Некоторые потом возвращались, обычно детдомовцы не могут нормально зацепиться и приспособиться, да и в сравнении, даже с обычными подростками, изрядно проигрывают. Очень много не знают и не понимают, если только не требуется украсть или лапши на уши не навешать. У нас совсем другие школы и воспитатели были. Порезать кого влегкую. Ограбить тоже, а работать, мы слабо приспособлены. Не так воспитаны. Из детдомовских непременно больше половины сядут, а еще половина от не загремевших за колючку или сопьются, или от наркоты загнутся. Недолго музыка играет. Так что кто умный, назад приползал к Зверю, но возвратники уже на подхвате были, ни к чему серьезному их бы не допустили. Такие к Мусе шли. Не просто так, с рекомендацией. Он брал охотно. Родственников нет, голодные и злые. Были у них совместные дела. Вот не помню, чтобы Зверь в Архангельске светился, но наших там, в бригадах, больше сотни будет.
В первые годы, в городе, весело было. Муса под ружье почти три сотни поставил и планомерно вышибал всех чужих из порта, аэропорта и рынка. Ни местных, ни залетных не жалели. Или под него идти, или пробкой вылетаешь. У него всегда численность больше, а потом и огнестрел появился. И не надо на меня смотреть жадными глазами! Ничего конкретного не скажу. Не было такого уговора. Да и все равно одни слухи. Не видел, не присутствовал, не участвовал. По-пьянке много чего наболтают. Три бочки арестантов. Ни разу не видел и не участвовал, когда валят кого-то. Разве что на рынке, когда ларьки сносили, ну да это все видели. Дурак Костян, кто ж при свидетелях из калаша палит? Вот и зарезали его потом. А в отместку и 'Грузина' завалили. Вор в законе, не вор в законе, кому какое дело? Нашего убили. А Муса руками в изумлении разводит. Он тут не при чем.
Ознакомительная версия.
