– если на участке будут расти яблоки или смородина, тебя в дом затащить будет трудно. Пока не лопнешь от обжорства, не…
Арина замолчала, потому что из калитки выскочила красивая девушка. Даже не столь красивая, как эффектая – толстая коса ниже пояса, фигура на заглядение и на огромной «полянке» веснушек аккуратный чуть курносый носик. Но главным были губы незнакомки – свежие и удивительные по красоте, которые любой помадой можно только испортить… Незнакомка, сделав шаг, обернулась к невидимому собеседнику.
- Что значит, не знаете где мой смартфон? Я была с ним, а сейчас, оказывается, меня обокрали? Чёрт знает что. Вот тебе и благодарность за всё, что сделала. Да что б Вас… Что б Вы…
Арина, услышав странный звук, повернула голову к брату. Тот стоял с совершенно дурацкой улыбкой на лице. Был похож на дибила, только слюни не пускал. А нет, уже потекли…
Сделав пару шагов, парень встал прямо за девушкой, убрав руки за спину и когда та перестала ругаться с уже запертой калиткой и обернулась, неволько прижалась к парню грудью.
- Да что за хренотень? Не успеешь обернуться, как тут же… ТОШКА!!!!!
Казалось, её оглушительный радостный вопль пронёсся по всему городу так, что Арина непроизвольно закрыла уши руками. А дальше… Дальше незнакомка едва не сшибла с ног парня, запрыгнув к нему на руки. Обняла и ткнулась носом в шею.
Антон, потискав девушку, принюхался и, посмотрев на сестру, тихонько что-то шепнул незнакомке. Та, явно без желания, сползла с рук, встав на землю, широко расставив ноги.
- Кать. Ты что, пьяная? – Антон рассматривал девушку.
- Чуть-чуть. Просто мы вечером хорошо посидели с девчонками. Поели, выпили, песни пели.
- С какими такими девчонками? – Антон сделал шаг назад от девушки, убедившись, что та твёрдо стоит на ногах.
- С подружками. Слушай, они такие кла́ссные! – на Антона посмотрели два мутных прожектора-глаза и, сфокусированные явно с трудом, скрестились на его переносице. В красивой головке мысли шевелились с задержкой. – Тебе сообщили, что бы меня встречал? Это здорово. Они такими милыми оказались. Побеспокоились, значит, а я-то о них думала плохо.
- Нет, Кать. Мы сюда пришли совершенно по другому поводу. Не встречать тебя, а хотели выяснить, когда ты вообще вернёшься.
- Во. Видишь, а я тут как тут.
Арина, наблюдая эту сцену, поняла, что девушка не настолько пьяна, как хочет показать. Вот только непонятно было - для чего весь этот спектакль? Но додумать не успела – глаза Кати сфокусировались уже на ней. Последовал мгновенный обмен взглядами и обе поняли, оценили и просчитали друг друга в полной мере.
- Антон, это твоя сестра? Представишь меня? А то нагло вешаюсь тебе на шею, изображая невесть кого.
- Артистка. – Антон обнял девушку и кивком головы показал на сестру.
- Арина, моя половинка. А эта артистка, Рин, которая, пытаясь скрыть свою радость или испуг, уж не знаю, чего было больше, старательно изобрала из себя алконавта. Правда, скажу, не очень убедительно, хотя вчера выпила много, причём довольно крепкого алкоголя. Да, главное забыл, представить. Екатерина Сергеевна Соколова. Вообщем, птичка-невеличка, хотя эта птичка явно выросла за те две недели, что её не видел. И на сколько?
- Пять сантиметров, - похвалилась Катя и покраснела как помидор.
- Ну, наконец, вижу ту, кто мне…
- Всех милее, всех румяней и белее. – Арина чудом сдерживалась, что бы не рассмеяться. – Только вот конопушки явно из другой сказки.
- Ну и что? – Катя с вызовом посмотрела на девушку и неожиданно показала язык. – Вот.
И, через секунду, хохотали все.
- Ладно, малыш. Ответь на один единственный вопрос – почему тебя вернули столь внезапно? Без объяснений и извинений? Настолько неожиданно, что мы, честно говоря, были к этому совершенно не готовы.
- Ну это… Понимаешь, меня выдворили из той страны, ну, как бы правильно сказать, ну… за неподобающее поведение, подрывающее моральные устои общества. Это строчки из официального уведомления, которое мне зачитали перед тем, как пинком отправить домой.
- Неподобающее? В смысле? – Антон растерялся. – Ты что там натворила? Голой, что ли бегала по столице? Или матом ругалась?
- Не, матом, вроде, не ругалась, а всё остальное... Нет, Антон, ты только не думай, я голой нигде не ходила. Ну, разве что, мы все разделись перед тем, как прыгать через костёр. Понимаешь, мои подружки очень заинтересовались русскими обрядовыми танцами, хороводами, ну и другим… Вот и просили рассказать об этом как можно подробно. Я им рассказала о хороводах, даже все походили вокруг костра, в потом рассказала о том, что, загадав любимого, девушкам надо было трижды перепрыгнуть через костёр. Вот… и стали прыгать. Ты уж прости, но не я такое предложила первой, другие. Честное слово – другие, вот клянусь. Ты же знаешь, чувствуешь, что я тебя не вру.
Антон понимал, что девушка говорит хотя и не всё, но правду.
- А почему разделись? Что бы не сжечь одежду?
- Ага. Ну да, молодец, сообразил. Там коридор узкий, а мангал, что нам сделали, был высотой в полметра. Вот и приходилось разбегаться издали, а уж потом…
- Катя. Прости. Какой мангал? Какие стены и коридор? Ты можешь рассказывать внятно?
Катя, посмотрев сначала на Антона, потом на его сестру, даже не засмеялась, захохотала так, что вскоре присела на корточки, схватившисьза живот.
- У тебя живот болит? Где? Сильно? – Антон тревожно наклонился к девушке и та его сразу обхватила за шею.
- Нет, милый. Точнее, да. Болит от смеха. Кажется, я никогда в жизни не хохотала столь долго и от души. Да и не только я. Вообщем, рассказывать долго, но скажу главное – я оставила о себе довольно противоречивое впечатление. Мои подруги остались в восторге, а вот другие… Думаю… в недоумении, особенно пожарники. Особенно в последний раз, когда мы сшибли, прыгая, пару каких-то датчиков. Ну и… ворвались к нам мужики в спецодежде, а тут четыре дамы в обнаженном… вообщем, голые. Вроде тем и надо было что-то тушить, а глаз отвести от нас не могли, пока старшая, самая отвязная, не перехватила у одного какой-то там распылитель и не засунула особо говорливому за шиворот. Вообщем, через несколько секунд мы продолжали играть.
- Играть? Во что?
-
