— Сэр…
— Выполнять приказ, мать твою!
Окрик оказался кстати — оставшиеся в живых морские пехотинцы и тюлени под пулями поползли к лесу, вытаскивая раненых. Убитые оставались здесь, вытащить их не было ни сил, ни возможности. Их учили — нельзя оставлять за спиной своих — и он, первый лейтенант Хейз никого не оставил. Он остался здесь со своими убитыми.
Сменив магазин в автомате, он пополз вперед. Туда, где оставался его товарищ, Бен Симмонс.
Симмонс лежал на самом дне канавы, рядом — Стоунер с расстрелянной до конца лентой, автомат, в котором он не успел сменить магазин…
— Бен. Бенни — ты чего…
Первый лейтенант попробовал нащупать пульс — пульса не было. Отложив в сторону свое оружие, он достал из аптечки сильнодействующий стимулятор, воткнул иглу шприц-тюбика в шею. Затем — принялся делать искусственное дыхание и массаж сердца, резко, с остервенением, едва не ломая ребра.
— Давай… Давай, сукин ты сын… Давай! Мать твою ты слишком тупой, чтобы так подохнуть. Давай, Бенни, русские идут! Вставай!
По щекам первого лейтенанта медленно катилось что-то горячее. Возможно, кровь. Возможно и слезы…
Стафф-сержант Эндрю Гордон пошарил по разгрузочному жилету, нашел кармашек с патронами. Принялся доставать и вставлять их по одному в винтовку… если бы не этот идиотизм, винтовка с ручным затвором и внутренним, несъемным магазином — он один бы выиграл эту хренову войнушку. Но и так неплохо.
Пули щелкали по стволам, сбивая ветки — но это его мало заботило. Раз щелкают, значит — не твоя, свою пулю не слышишь…
Стафф-сержант был в какой-то мере фаталистом…
Плюс двенадцать. Двенадцать точных попаданий, Клайд хоть и не корректировал, но подтвердит, своим пулеметом он не более чем создавал плотность огня и давал ему нормально работать. Он гарантированно выбил двенадцать целей… со времен Вьетнама не было такой славной работенки и ни одному снайперу со времен Вьетнама не удавалось так пополнить свой рейтинг. У него было двадцать семь до сегодняшнего дня… сейчас получается тридцать девять, а веселье еще не закончилось. Вполне возможно он наберет сегодня сорок — а это значит, что он будет в первой двадцатке. Еще пара таких деньков и он подберется к легендарному Карлу Хичкоку с его легендарными девяносто тремя.
Но и так неплохо.
Последний патрон скользнул на место — маленькая блестящая ракета. Он запер и закрыл затвор и приготовился стрелять…
— Дин, какого хрена ты стоишь под деревом и не стреляешь? — крикнул он напарнику
— Патроны кончились, сэр — ответил капрал Дин Клайд.
— В таком случае, двигай к остальным. Нечего тут стоять как свинья с початком в заднице!
— Я должен вас прикрывать, сэр.
— Ты меня демаскируешь, п…р! Пошел отсюда!
Едва слышные шаги — капрал пошел по направлению к месту сбора уже вышедших из боя…
Стафф-сержант навел прицел на неосторожно подставившегося русского — и выстрелил. Поправка была постоянной, каждый раз одна и та же — и сейчас, после пятнадцати выстрелов на одну и тут же дистанцию он помнил ее наизусть и…
Сорок.
Есть сорок. И как минимум один русский снайпер. Он достал его в самом начале двумя выстрелами с расстояния не менее семисот метров.
Он передернул затвор, досылая новый патрон. Сорок — и он в клубе. Лучшем в мире клубе элитных убийц, снайперов морской пехоты США. Мы торгуем смертью, дружище…
Движение на поле привлекло его внимание — он отвлекся, навел прицел и понял, что это драпают те, кому не повезло оказаться на дороге и кому повезло остаться в живых. Печальное зрелище…
Он снова прицелился по русскому пограничному посту — его сегодняшний опыт подсказывал ему, что он найдет там сорок первую цель — и увидел, как русские снова подставились. Выдвинули на позицию какое-то орудие с коротким стволом и небольшое и один комми — какого-то хрена лежал спиной к нему, цель — лучше не придумаешь, мать твою…
Он прицелился и выстрелил. По красному облачку — отметил попадание…
Сорок один, мать твою…
Странное русское оружие плюнуло огнем.
Это что еще за…
Он передернул, прицелился и снова выстрелил по тому же самому русскому.
Почему он не умирает? Почему этот козел не умирает? Сорок один — это его цель, его трофей, он четко видел попадание. Сорок один, мать твою…
Он четко видел, как пуля снова попала в цель. Но русские продолжали стрелять.
Он передернул затвор, досылая очередной патрон, излишне резко и нервно — в школе снайперов-разведчиков в Куантико он получил бы замечание. Ну же, сорок один…
И тут — на русской стороне что-то забухало, стафф-сержант вместе со своей винтовкой полетел на землю — дерево почему-то разлетелось под ним, хотя оно было достаточно прочным, чтобы выдерживать его вес. Об землю он хрястнулся так, что свет в глазах померк…
— Они стреляют! Черт, сэр, они стреляют!
Сержант морской пехоты Дариус Гектор и сам видел, что происходит — столбы разрывов в поле ложились точно по цели. Снайпер — вывести из строя расчет группового оружия противника, скорее всего автоматический гранатомет не смог — хотя они четко слышали выстрелы…
— Прикрывающий огонь! Цель — русский расчет! Хони, давай!
Они открыли огонь по русской заставе, прикрывая тех, кто оставался в поле, хотя помочь им теперь мог либо фельдшер, либо священник. Они четко видели накрытие — первой же очередью русских…
— Сэр, им надо помочь!
На русской заставе ожил БТР — раскатисто громыхнуло, пулемет или крупнокалиберная пушка, потом еще раз. Как раз по той стороне, где засел снайпер — их последний козырь в игре.
— Вот черт… — второй номер с пустым, бесполезным пулеметом, пригнувшись, метнулся за своим напарником…
— Сэр, это…
Третья очередь русского бронетранспортера пришлась точно по местоположению морпехов — и первый лейтенант Макс Хони увидел, как сержанта Гектора разорвало пополам пулей, он упал на землю в собственной крови, и винтовка отлетела в сторону. Пулемет бабахнул еще раз, посыпались ветки, кора, какие-то обломки…
— БТР! БТР!
Первый лейтенант Макс Хони, специалист-эксперт по стрельбе из винтовки и пулемета, офицер элитного DAT, спецподразделения морской пехоты США — не выдержал и бросился бежать. Во время учений НАТО они схватывались с германскими горными егерями и британскими коммандос и побеждали — но тут было страшнее. Тут было по-настоящему — он видел, какая судьба постигла сержанта Гектора, и такой судьбы для себя не хотел.
— Уходим! — крикнул он
Оставшиеся в живых американцы — бросились бежать…
