Василий пригласил нас к себе переночевать, так как в деревне гостиницы не было. Лыков жил в небольшой деревянной избе, в сенях которой мы оставили свои рюкзаки. Марья Петровна, жена водителя-камазиста, не особо обрадовалась гостям, считала, что мы очередные собутыльники ее непутевого мужа. Тем не менее, через минуту на сковородке шкворчала яичница, а из подвала были принесены миски с квашеной капустой и солеными огурцами. Васька во дворе еще немного поковырялся в машине, помыл руки и зашел в избу. Когда мы уселись на лавки, перед нами на столе «материализовалась» чуть запотевшая поллитровая бутылка самогона. Мутного, как в фильмах показывают. Пропустили по первой, я демонстративно закашлялся и начал запивать водой из предусмотрительно поднесенного хозяйкой чайника. Ну, раз уж мы выдаем из себя городских туристов-студентов, то вполне будет правдоподобным показать свою непривычность к спиртяге. «Шмурдяк» скажу вам, еще тот. Хотя после чистого «шила» в окопах Севастополя – это пойло еще ерунда, только в нос шибает сивушным духом. Лыков посмотрел и насмешливо ухмыльнулся. Типа, студенты-салаги. Зарубин тоже немного закашлялся, но не запивал. После третьей беседа оживилась и мы начали «качать» хозяина дома.
– – А что, Вася, много ли у вас тут достопримечательностей в округе? – хмельным голосом спросил Валера.
– – Да что тут примечательного-то? Леса да озера. Охота у нас тут знатная, рыбалка также хороша. А по осени грибов да ягод – чертова прорва.
– – А где ты работаешь? – спросил я
– – Да на лесозаготовках. А где здесь еще работать-то? В воинской части – все места давным-давно заняты.
– – А что за часть? – стараясь не выдавать подлинный интерес спросил я.
– – Да ракетчики-стратеги. Тока я вам ничего не говорил, други мои. Это военная тайна! – сказал захмелевший водила, наставнически устремив указательный палец в потолок.
– – Хорошо, Вася, заметано. Давай-ка за военных выпьем. Они щас кровушку проливают за хохлов. – сказал Валера и разлил по стаканам.
– – А что, давай выпьем. – пьяно согласился Лыков.
– – А далеко они вообще находятся? – хрустя огурцом поинтересовался Зарубин.
– – Да под Большими Казармами. Километров с шестьдесят отсюдова. Только туда лучше не ходить – вмиг загреметь можно в кутузку, там с пропускным режимом строго. В Мавзолей попасть легче.
– – Да ну их, этих вояк! А что, Вася, есть тут у вас красивые девчата? – сказал я, наливая в в стаканы остатки самогонки.
– – А как же! Вот в Больших казармах и есть самые красивые бабы в округе. Хотите я вас завтра туда свезу?
– – Куда ты свезешь, алкаш несчастный! – вмешалась в разговор Марья Петровна. – Или забыл, что завтра тебе на шестой лесоучасток?!
– – Молчи, старая, студенты не видели еще наших настоящих сибирячек, надо ж помочь молодежи.
– – Их дело молодое, а тебя куда понесло, кобель старый?! – не унималась хозяйка.
– – Ну, так помочь надо! Опыт, так сказать передать. – с пьяным смешком поведал Василий.
– – Я тебе передам! Ишь учитель херов выискался!
– – Да ладно, Вася, мы сами. – примирительным тоном сказал Зарубин.
– – Давай-те лучше спать, а то не один десяток километров намотали за сутки по лесам, – сказал я, непритворно зевая.
– – Давай-давай, хрен старый, ложись спать, а то завтрева не добудишься тебя. Вишь, люди с дороги притомились, – сказала Лыкова и благодарно посмотрела на меня.
Утром мы распрощались с гостеприимными хозяевами, взяли «тормозок» на дорожку и пошли на остановку ждать автобуса на Большие казармы. В принципе, мы могли бы и машину угнать, но зная то, что все здесь друг друга знают, не рискнули. Решили не привлекать внимание, уж лучше пусть нас принимают за туристов-экстрималов. От вчерашнего самогона немного раскалывалась голова и сушило. Через час мы уже тряслись в видавшем виды ПАЗике на Большие Казармы. Народу набилось достаточно. Ну, за то не пешком. Часа через два были на месте.
Поселок городского типа был каким-то серым, бесцветным. На площади, возле небольшого универсама стоял армейский «УАЗик», возле которого стоял и курил солдат. Тут же, неподалеку было кафе «Лесной» откуда доносились звуки громкой музыки.
– – Ну, что, Володя, пойдем посмотрим, чем в кафе кормят? – спросил Валера.
– – Пойдем, даю сто пудов, что там вояки сейчас отдыхают. Хоть время и раннее, но сам знаешь, какой бардак у ракетчиков в таких «жопных» местах.
– – Согласен. Только давай без драки. Кстати, надо немного бабла раздобыть.
– – А нафига?! Спорим, сейчас нас эти же чуваки укатывать будут!
– – Та не буду. Пошли, короче.
Мы зашли во внутрь. В полумраке кафе за столиком сидело трое людей в камуфляжах и одна женщина. Все были уже на изрядном подпитии. Мы подошли к стойке, за которой стояла барменша лет под сорок. Заказали себе бутылку водки и два бутерброда с колбасой. Сели рядом с изрядно шумящей камуфлированной компанией. По ходу они ЕЩЕ бухали, а не уже. Женщина-бармен принесла наш заказ. Разлили и выпили по первой. Я сидел спиной к столу где бушевало веселье. Как бы нечаянно отодвинул назад стул и задел одного из военных.
– Эй, мужик, ты чего?! – возопил задетый вояка.
– Ой, братан, извини, не хотел, – повернувшись к нему, сказал я.
– Какой я тебе нахрен братан?! Ты чего, мурло, давно по роже не получало?! – продолжал яриться военный, на погонах заметил защитного цвета звездочки старлея.
– Мужик, давай не будем, ругаться. Предлагаю бахнуть «по стописят» мировой. Ты как? – примирительным тоном сказал Зарубин.
– Ну, давайте, салаги, наливайте. – смилостивился старлей.
А вы хто такие ваще?! – спросил нас один из его собутыльников, со звездами прапорщика.
– Да студенты мы, от своей геологической партии отстали, заблудились, ни денег, ни жратвы. Вот на пузырь только и наскребли. – плаксивым тоном сказал я, чтобы вызвать жалость у слушателей.
– Не ссы, студент, солдат ребенка не обидит. – сказал третий, с капитанскими погонами. – Давайте к нам за стол. Эй, Валечка! – крикнул он официантке-барменше. – Принеси там пожрать студентам что-нибудь!
– Спасибо, мужики! – сказал Валера и мы пересели к ним.
– Запомните, салаги! Мы, русские, своих не бросаем! – с пьяной патетикой заявил старлей.
Мы поели, несколько раз выпили за ракетчиков, через полчаса мы уже были своими. Женщина, что была с ними, откровенно начала пялиться на Зарубина. При этом пила водку наравне со всеми и выражалась так, что даже при всем моем казарменном опыте «уши в трубочку сворачивались».
– Да ты знаешь, студент! – с пьяным упорством доказывал мне капитан. – Что ракета моего дивизиона через полчаса может стереть Лос-Анжелес?! Видишь, какая силища! Ну, это если повезет конечно, если не собьют. А ты говоришь, десантура да десантура.
