Боляхный, подобно деревянному стулу, предмет на ножках и со спинкой поместился посредь того зала и на нем, в напряженной позе сидел, старший брат- близнец Небо, Бог Перший. Его черная кожа, отливающая золотом, едва зримо поблескивала, будто покрытая потом, на голове не было положенного венца, и большие очи с темно- коричневой радужкой занимающей почти все глазное яблоко не блистали как прежде. Бог казалось, весь осунулся, еще сильнее похудел с последней встречи с младшим братом, и, прикрыв левой дланью и перстами изогнувшиеся полные губы, встревожено слушал стоящего напротив него Седми. Небрежно одетая, слегка задравшаяся с правого бока и вроде помятая черная рубаха до щиколоток с рукавами, плотно облегающими руки на запястьях, свидетельствовала, что Перший не задолго до этого откуда-то вернулся, с тем весьма торопился и днесь был весьма расстроен увиденным, али услышанным.
- Небо, просил передать тебе это известие, Отец,- вельми мягко дополнил свою речь Седми.- И он просил тебя повиниться перед Родителем. Тем паче Родитель тебя ждет и звал... Иначе мы не сумеем защитить лучицу и не столько в этой, сколько, как ты сам понимаешь, в последующих жизнях, когда быть может сразу и не удастся ее найти. Антропоморф укравший девочку успел запечатлеть, воспроизвести и передать облик лучицы маймыру...- При этих словах губы Першего и того пронзительней искривившись, дрогнули.- И теперь если не Родитель,- продолжил меж тем Рас.- Покров Родителя над всей системой, над Галактикой, над лучицей будет всегда нависать опасность от замыслов маймыра.
- Зачем... зачем он это сотворил,- едва слышно протянул старший Димург и голос его порывчато заколебался.- Ну, как же так... почему... почему вы не уберегли лучицу, бедное мое дитя. Могли бы... Могли бы догадаться, что малецык такое может содеять, тем паче дотоль были нападения на Огня и Стырю.
Перший, судя по всему, не в силах того воспринимать, приподнял еще выше руку и как раньше прикрывал губы, прислонил длань к своим очам, ноне схоронив их и медлительно оперся спиной об ослон стула.
- Даже страшно подумать, что антропоморф мог сделать с девочкой... Страшно подумать как могла пострадать лучица,- все также горестно немного погодя продолжил он.- Если бы он окончательно потерял связь со своим хозяином. Вы рисковали... рисковали жизнью девочки так плотно прикрывая Землю от зова.
- Мы бы нашли девочку, Отец. Непременно нашли бы,- ответил Седми, уже не впервой величая так Першего и вкладывая в сие величание какой-то особый, доступный одному ему смысл.- Словута нашел бы... Просто понадобилось немного больше времени, но от его порученцев скрыться бы ни антропоморфу, ни принесенной капельнике не удалось. Просто наша дорогая девочка опередив, убежала сама.
- Как она?- Перший похоже не спрашивал, а токмо дыхнул, и той самой переполняющей его тревогой всколыхал не только материю своей рубахи, но и придал зяби полотнищам испарений, плотно обступившим его трон.
- Девочка вельми хрупкого здоровья, слабенькая, при том достаточно порывистая, горячая. Лучица слишком подвижная... И я о том толковал тебе Отец не раз... И, знаешь, мне кажется плоть слишком быстро теряет свои силы,- пояснил Седми и подле него в воздухе заискрилась россыпь огня, в доли секунд наполнившая не только кожу его лица легкой марностью, но и усыпав собой пшеничные волосы.- Не уверен, Отец, не уверен, что нам удастся ее уберечь от скорой смерти. Тем более у нее нет настоящего мастера... И судя по всему не будет, ибо мне сложно переубедить Небо, а ты, не можешь того потребовать.
Это Рас, видимо, сказал, нарочно... упомянув, как одного, так и второго из старших Зиждителей, чем вызвал раскатистый вздох последнего. Волнение медлительно нарастало подле Седми, посему, чтобы как-то остановить данное состояние, он принялся фланировать по залу, повдоль трона Першего, каждым движением своих золотых сандалий вспенивая серебристый дым, прикрывающий пол. Острые лоскутки, которого не только цеплялись за долгий подол серебристой рубахи Бога, но и за края накинутого золотого плиссированного плаща, проходившего подмышками рук одним своим полотном и схватывающимся на груди крупным марно-синим сапфиром.
- Надо почаще с ней говорить... голубить ее, так как не только девочка, но и лучица вельми хрупкие,- наконец произнес Перший, и убрал от лица руку, обеспокоенно и одновременно огорченно потухшее взглянув на прохаживающегося Седми.- Столько времени потеряно, не мудрено, что связь ее с телом так слаба... Поколь не решилось с ее наставником... Прошу тебя, мой бесценный малецык, пусть альвы будут особенно к ней внимательны, заботливы, предупредительны.
- Они делают все...все, Отец, что умеют, что знают, но этого мало... Для девочки, я уже не говорю про лучицу... для девочки это мало, неужели не ясно,- старший сын Небо резко остановился и повернув голову в сторону Димурга дюже расстроено на него зыркнул, осыпав пространство округ себя багряно-желтыми брызгами огня.- Ты... Ты, Отец. Это должен сделать ты. Если лучица тебе дорога, защити ее и убеди Небо принять наставника, а посему ты должен отправиться к Родителю.
- Конечно,- не раздумывая, отозвался Перший и легохонько качнул своей мощной головой, одначе при том явственно заколебались на ней черные кучеряшки волос.- Я конечно отправлюсь к Родителю... незамедлительно... Не думал... не думал, мой бесценный малецык, что все так плохо. Ты, моя любезность, дождешься меня,- теперь волнение в голосе Бога осело сменив там место просьбе. Седми порывчато кивнул.- Спасибо, мой дорогой, побудь поколь в пагоде. Я возвернусь скоро и тогда мы с тобой обо всем потолкуем, как того оба желали.
Седми, неотрывно, смотрел на старшего Димурга, не отвечая. Впрочем, в его взоре сквозило столько теплоты в отношении Бога, что не оставалось сомнений он и сам жаждет того, чтобы побыть подле Першего и поговорить с ним.
- Девочка надеюсь, сейчас в безопасности?- вопросил старший Димург, не торопко поднимаясь со своего трона, и все поколь встревожено рассматривая Раса, ибо искры и цвет его кожи, наполняющиеся марностью почти не чем не отличимой от сияния сапфира на груди свидетельствовали о увеличивающимся волнение.
-Да, в безопасности. Девочка поколь будет жить в капище..,- точно пробуждаясь от взора Першего и стремительно передернув плечами, абы тем самым погасить аль сбросить с себя искристость, молвил Седми.- Там ей будет спокойнее. Но ей нужно, как ты понимаешь, небо, даль лугов и природа Земли, ей нужен воздух.
- Я не задержусь, мой милый, обещаю... обернусь быстро,- голос Першего тягостно сотрясся. Он медленно шагнул навстречу стоящему Расу и протянув в его сторону обе руки, вельми нежно сказал,- ты так утомлен, малецык... Похудел... взволнован... взволнован так, что не можешь справиться с охватывающей тебя тревогой. Небо тебя не бережет... не бережет моего любезного, дорогого малецыка.
Старший сын Небо с трепетом взглянул на направленные в его стороны руки Зиждителя, и, не мешкая шагнув к левой из них, склонив голову, приник к подушечкам пальцев губами. И тотчас искристость в воздухе, на волосах Бога иссякла, будто это Перший одним своим выдохом согнал ее на пол, прямо в стелющиеся слоями пары дыма. Димург также скоро обхватил правой рукой Седми за плечо, и, потянув на себя, крепко обнял, бережно проведя по волосам и спине Бога.
-Тебе надобно утишиться... отдохнуть, поколь меня не будет. Ты вельми ослаблен,- добавил Перший все тем же ласковым голосом и днесь он звучал не бас-баритоном, а вроде переливался серебряными струнами журчащей воды.
Кожа на лице Седми, сызнова побелев, затеплилась изнутри золотым сиянием, а Перший все поколь продолжал гладить его волосы, словно голубя там каждую прядку, вскинувшуюся из-за пляса искорок по ним. В мочке левого уха Раса ярко замерцали махими капельками бледно-синие сапфиры, украшающие ее по всему окоему, несомненно радуясь близости старшего Димурга.
- Отец, если Родитель позволит тебе вступить в соперничество за лучицу,- произнес Седми уже более спокойным тембром своего высокого звонкого тенора, все поколь будучи в объятиях Димурга.- Небо просит воздержаться о заявлении тех прав. Он хочет проучить Асила и не дать ему возможности прикоснуться к лучице.
- Это не надобно делать... зачем, мой милый?- тотчас отозвался Перший и по лицу его пробежала тонкая рябь, будто скрутившая их черты корчей.- Зачем так поступать к Асилу?
- Также как Асил когда-то поступил в отношении Круча с нами, в частности со мной, Отец,- обидчиво дыхнул в направлении Першего Седми и тягостно дернулся, словно жаждая вырваться из удерживающих его объятий.- Прошу тебя, Отец... Прошу. Разве я часто о чем тебя прошу. Пусть Асил на себе испытает то, что когда-то пережил я.
Перший еще плотнее прижал к себе Раса так, что лицо последнего и склоненная голова вроде вдавились в его плечо, и замер... Лишь пару мгновений в зале царила тишина, а после по лицу Димурга легкой зябью пробежало золотое сияние, и выплеснулось на полные губы, оные самую малую толику изогнулись в улыбке, так словно Бог принял для себя какое-то решение, али нашел выход из создавшейся неприятной для него ситуации.
