взаимное истребление для них это просто блажь, а вот непрошеные помощники – вполне ощутимый враг для всех.
– Что это могло быть? – спросил Евпл, глядя, как убитых утаскивают подальше в лес.
– Да что угодно, – ответил Алкин Салаку. – На эту деревню могли напасть местные разбойники, или же это деревня пиратов, к которой пришли мстить люди.
– Ну или как ещё один возможный вариант, – добавил Лименарий. – Одни жители этой деревни не поделили что-то с другими жителями и началась народная забава проткни соседа копьём и забери его добро.
– Я слышал, – добавил капитан Ламброс Минелли. – Что люди к югу от Сахары живут по простому принципу: если я украду корову соседа, то это добро, а если сосед украдёт у меня корову, то это зло.
– Отдавайте приказы всем сходить на берег для ночёвки, – закончил небольшое обсуждение Евпл. – Мы тут заночуем.
– Вот только жители ближайшей деревни, если таковая имеется, могут подумать, что это мы напали на их соседей, – начал осторожничать Лименарий.
– Ну пусть приходят, если жизнь не мила, – воинственно заявил Салаку.
– Может, будет разумнее сразу уплыть, – Ламброс Минелли поддержал Димитрия. – Мы всех поубиваем, конечно, но затем лишний раз провоцировать?
– Эта деревня не похожа на бедное поселение, – стал пояснять Евпл. – Дома справные, вокруг нет грязи. Рыбачьих лодок на берегу не очень много, что означает культивирование жителями фруктов и овощей.
Моряки разошлись по домам и стали выносить найденное к берегу. В результате получилась немаленькая такая куча продовольствия. Отряды пехотинцев и абордажников, вооружённых лучше, чем обычные моряки, начали прочёсывать местность, а оставшиеся же на берегу приступили к делу, которое никогда не надоедает проголодавшимся людям, – приготовлению еды.
Но поесть в спокойной обстановке не получилось, поскольку где-то поблизости раздались крики и свист моряков, зовущих на помощь. На этот раз биться пришлось в лесу, где росли не очень высокие деревья с широко раскидистыми кронами, что вызывало определённые трудности у тех, кто оказался здесь впервые. Но исход столкновения, как и в первой стычке, решило лучшее вооружение и лучшая защита… ну и наличие амулетов исцеления, конечно же. Чернокожие опять бились очень храбро, безрассудно бросаясь в одиночку даже на нескольких врагов. К сожалению для них, солдаты и абордажники не оценили такую странную отвагу, и изрубив одного дикаря, деловито направлялись кромсать других.
Поле боя опять осталось за пришельцами, которым эта лесная стычка не принесла никаких полезностей в виде трофеев, поскольку брать с этих чернокожих было нечего, кроме различных ожерелий из человеческих зубов и звериных клыков. Расставив посты охраны, все вернулись в прибрежную деревню, чтобы, наконец-то, пообедать, обсудить с капитанами сложившуюся ситуацию и планы на остаток дня.
– Если мы остаёмся тут на несколько дней, то предлагаю разведать откуда сюда пришли эти безрассудные и покарать других, – рубанул с плеча Алкин Салаку.
– Зачем? – удивился Ламброс Минелли. – Вряд ли кто ещё сюда заявится. Отдохнём и поплывём дальше. Если хорошенько подумать, то не факт, что они пришли убивать именно нас, а не тех, кто тут жил.
– Я тоже за то, чтобы обезопасить себя, – подумав немного сказал Димитрий Лименарий. – Дикари признают лишь силу, а если мы не продемонстрируем её, то подумают, что их испугались.
– Ну раз большинство за небольшую карательную вылазку и победоносную стычку, то так и сделаем, – подытожил Евпл.
Понятно всем, что вечером и ночью в неизвестной местности лучше оставаться на месте, поэтому большой отряд вышел из деревни ранним утром, оставив охранять корабли части матросов. Солдаты и абордажники двигались в ту сторону, откуда пришли отважные, разумно предположив, что вряд ли они беспокоились о своих следах на земле. Где-то через полчаса стало слышно кукареканье петухов – другая деревня оказалась довольно близко.
Поселение решили если не окружить, то, хотя бы, атаковать с нескольких сторон. Через четверть часа раздался условный свист и все двинулись к домам. На удивление, сопротивление им мало кто оказывал, и Евпл понял, что именно отсюда вышли многочисленные храбрецы, а вот женщин было полно – в каждом домике спало не менее полдюжины. Устраивать резню не хотелось абсолютно, но и оставаться без трофеев тоже никто не собирался. Раздавались голоса, что надо забрать на корабли всех животных, чтобы иметь провиант на долгое время, ну а женщинами попользоваться и отправить к их убитым мужьям и отцам, чтобы не вздумали мстить.
Пришлось приструнить особо кровожадных, а женщин кое-как разделили на тех, кто живёт здесь, и тех, кто из прибрежной деревни. Пока происходило перераспределение мелкой живности и аборигенок, Евпл ходил из дома в дом, поскольку одна неоформившаяся мысль не давала ему покоя. И лишь когда часть отряда уже собиралась возвращаться, набрав трофеев и ведя с собой связанных пленниц, парень понял – дубинки, которыми пользовались чернокожие, были какими-то несерьёзными.
Взяв одну из них, Евпл осознал, что ошибался – дерево было тяжёлым и плотным. Теперь понятно, чем туземцы проламывали черепа своих врагов. Цвет дубинки был довольно интересным – красно-коричневым. Евпл, как мог, жестами спросил о древесине, и одна женщина показала рукой на дерево диаметром в логоть. Ну что же, это не розовое дерево, о котором ему рассказывали, но тоже может быть дорогим. Да, придётся остаться здесь на несколько дней и погрузить в корабли какое-то количество таких стволов. Не обращая больше внимания ни на что, парень отправился в прибрежную деревню, оставив подчинённых самим организовывать своё передвижение.
Те вернулись в поселение позже часа на два. Оказалось, что кто-то перед уходом предложил восполнить убывшее население тем способом, каким солдаты всегда отмечали свою победу, и пехотинцы с абордажниками отнеслись к этой идее со всей ответственностью, не особенно обращая внимания на возраст туземок. Капитаны, конечно же, высказали своё недовольство случившимся, но, поскольку, прямого запрета не было, то и наказывать по-сути было не за что.
Следующие два дня всем было не до удовольствий – деревья спиливались с большим трудом и под вечер все были настолько уставшими, что даже лишний раз пошевелить рукой или ногой казалось чуть ли не подвигом. В итоге, каждый из трюмов был на треть загружен тяжёлой древесиной, дабы в случае чего можно было бы взять чего-то ещё.
Евпл же в эти дни занимался поиском хранилищ силы у оставшегося в
