Ознакомительная версия.
Хайме закрыл глаза, вспоминая. Он словно заново ощутил твердые пальцы брата, легшие на плечо, а в уши ворвался полушепот, звучавший в абсолютной тишине громоподобно:
– Идем домой. Здесь нельзя долго находиться. Это место не принадлежит нам.
– Где ты был? Я так беспокоился!
– Сходил к Серому замку, говорил с мудрыми и праведными людьми, до времени живущими в нем, – Тьерри кашлянул и зачем-то повторил со странной интонацией: – Да, живущими… Мне рассказали, что делать. Возвращаемся. К счастью, твоя помощь не понадобилась. Забудь об этом месте и никогда не проси у меня ключей от него. Посчитай, что оно тебе приснилось.
…Беренгария устала охать от удивления. Рассказ Хайме более всего походил на мрачную сказку, но рассказывалась она в твердой убежденностью в истинности этого приключения.
– Вы вернулись в Ренн-ле-Шато, – принцесса подстегнула задумавшегося Хайме… – Что было потом?
– Мы ушли рано утром, – продолжил младший сын графа Редэ. – А возвратились глубокой ночью. Тьерри заставил меня собрать вещи в дорогу, оседлать коня, взять заводную лошадь, отдал кошелек с деньгами и выпустил через подземную галерею, выводящую к окраинам Куизы. Но Тьерри помогал мне отнюдь не в одиночестве. Вместе с ним был другой человек, незнамо откуда взявшийся. Брат просто сбегал в свои покои и привел его оттуда.
– И кто же это был?
– Я. Я сам. Одинаковая одежда, оружие, жесты. Я сотни раз видел себя в зеркалах, в водных отражениях… Тьерри сказал, что это существо не живое и не мертвое, это не адский демон, взявший мое обличье, а просто невинное волшебство, способное отвести глаза Рамону и графу Бертрану. Вроде бы двойник должен быть полностью послушен воле Тьерри. К дню Всех Святых это существо вроде бы исчезнет, я тогда буду далеко, а, значит, меня не ждет погоня со стороны старшего брата и отца. Сегодня я узнал от одного человека, мессира де Гонтара – это приятель Рамона, ты его не знаешь – что в Ренне царит невероятная кутерьма. А ты мне рассказала, будто видела мою смерть. Значит, Тьерри ведет свою, особенную игру, и ради нее он пожертвовал мною, точнее, моим двойником. Ничего не понимаю!..
– Тайны, секреты, заговоры, – Беренгария поморщилась, ибо запуталась окончательно. – Ваше семейство кого угодно сведет в могилу своими безумными играми! Хайме, может быть, оставим эти глупости? Забудем? Посмотри, сегодня чудесный день…
– А ты завтра выходишь замуж, – индифферентно добавил Транкавель. – Этот мир чудесен!
Они прошли мимо маслобойни, стен храма и, наконец, свернули в сторону двора. Собаки, валявшиеся в тени, узрев Хайме, поднялись, встряхнулись, повиляли хвостом, будто завидели хозяина, и зачем-то побрели следом. Беренгария, воображение которой было распалено диковато звучавшими байками о сумрачных лесах в подземелье Ренн-ле-Шато, серых замках, таинственных воротах, ведущих в никуда, совершенно успокоилась – собака, как и лошадь, всем нутром чувствует заложенное в человеке зло, а монастырские волкодавы относились к Хайме благосклонно.
– О, смотрите! – воскликнула Беренгария, завидев старых знакомцев. Сэр Мишель, Гунтер и мессир Серж бодро шествовали к конюшням. – Наши друзья куда-то собрались. Хайме, давай спросим, что они собираются делать? Господа! Вы намерены прогуляться? Сегодня, между прочим, последний день, когда я свободна от обязанностей верной супруги короля! Да-да, господин фон Райхерт, я напрашиваюсь! Разве вы откажете благородной девице?
– Мы хотим поехать в сторону от Мессины, на побережье, – улыбнувшись, ответил Гунтер. – Отдохнуть и покупаться в море.
– Может быть, вы, ваше высочество, и мессир Хайме присоединитесь? – неожиданно предложил Казаков, переборов, наконец, чувство ни на чем не основанной ревности. В конце концов, Хайме, хоть и Меровинг, не такой плохой парень. И даже казаться плохим не хочет. – Хайме, соглашайся!
Транкавель-младший подумал секунду и кивнул.
Седлали лошадей, Гунтер с Мишелем (даром что барон и баронет!) запросто сбегали за вином и пирогами про запас в трапезную, промелькнула госпожа аббатиса, более занятая приготовлением к завтрашнему торжеству, нежели наставлениями неразумной молодежи в благочинии… Элеонора Пуату спала в своей опочивальне, оглашая сводчатую прохладную комнату невыносимым храпом. Ричард пререкался с Бертраном де Борном в своем собственном шатре и пытался посчитать, хватит ли ему одолженных матушкой у тамплиеров денег, чтобы рассчитаться хотя бы с частью долгов и прокормить войско на пути к Святой земле. Иоанна Сицилийская, урожденная Плантагенет, с помощью камеристок собирала вещи и готовилась к скорому отбытию в родную Англию вместе с матушкой. Райнольд де Шатильон беседовал в припортовом кабаке с тремя темными личностями, стараясь не повышать голоса и изредка оглядываясь – вдруг подслушают?
Где находился мессир де Гонтар – не знал никто, кроме него самого. Вроде бы в этот день Гонтара видели в маленьком городке Безье, что в нескольких лигах от Ренн-ле-Шато – якобы он околачивался возле мрачноватого каменного здания командорства Ордена Храма, не смея туда войти. Знал, что выставят взашей. А вот Дугала Мак-Лауда, сэра Гая Гисборна и мессира Франческо Бернардоне туда пустили запросто, причем проводили со всем почетом и охраной в виде нескольких рыцарей-тамплиеров.
Рамон де Транкавель, наследник графа Редэ, был при смерти. Отец Ансельмо – библиотекарь Ренн-ле-Шато – и капеллан крепости отказали ему в последней исповеди и причастии, невзирая на гнев графа Бертрана.
Этим днем происходило множество интереснейших событий, но пятерых людей столь разного происхождения и разных сословий, что ехали сейчас к галечному пляжу к полудню от Мессины, все это абсолютно не волновало. Беренгарии Наваррской, Хайме де Транкавелю, и троим приятелям принцессы – Гунтеру, Мишелю и Сергею – был куда более интересен день завтрашний.
КОНЕЦ ИСТОРИИ ЧЕТВЕРТОЙ
Меровинги и родословное древо
Общеизвестно, что история, а особенно история так называемых «Темных веков» эпохи варварских завоеваний, есть наука крайне запутанная, неточная и создающая любому исследователю массу проблем. Собственно, на базисе дошедших до нас отрывочных сведений можно строить любые, самые безумные предположения, и по методу бузины в огороде истолковывать любое событие и его последствия в угодной вам интерпретации. Я полностью согласен с известным высказыванием, гласящим, что истории как таковой вообще не существует, а есть множество взглядов на одно и то же событие. Достаточно вспомнить трактовку советских учебников относительно «великой октябрьской социалистической революции» и нынешний взгляд на большевистский переворот, который, в общем-то, по историческим меркам случился едва ли не вчера. Что же в таком случае говорить о временах полуторатысячелетней давности, откуда, собственно, и произрастает развесистое родословное древо исчезнувшей династии Меровея – Хлодвига?
Ознакомительная версия.
