Вот от Насти он и узнал подробности, о которых не писали газеты и не говорили в Адмиралтействе. Она позвонила ему ближе к вечеру прямо в служебный кабинет, и уже по первым ее словам, - по голосу, по интонациям, - Виктор понял, что стряслась какая-то беда. Так все, как тут же выяснилось, и обстояло. Оказывается, перехват осуществляли пилоты из испытательного центра в Устье Вологодском на предсерийных и опытных машинах, оказавшихся на тот момент в ангарах аэрополя. И группа эта, наспех сколоченная буквально в последнюю минуту, понесла в бою серьезные потери. Три машины из боя не вернулись, а два пилота, несмотря ни на что все-таки добравшихся до аэрополя, тяжело ранены. Одна из раненых – Лена Жихарева, а одна из не вернувшихся – Ара.
- Подожди плакать! – остановил он Настю. – На чем она летела?
- Не знаю, что это такое, но Авенир Никифорович сказал, что на «Горбунке».
Что такое этот самый «Горбунок», Виктор знал очень хорошо. Более того, он на нем тоже летал.
- Взрыв кто-нибудь видел? – спросил он поэтому.
- Ее ведомый сказал, что видел взрыв на земле.
- Наверняка, успела катапультироваться! – успокоил он подругу.
«Если конечно была на тот момент жива и в сознании», - добавил мысленно.
- Ее ищут? – Было бы странно, если бы не искали, тем более, в Устье Вологодском, где ее отец - и царь, и бог, и воинский начальник.
- У нас с утра пурга, - сказала в ответ Настя. - Метет так, что не видно ни зги. Полеты запрещены. На линиях связи обрывы, но Авенир Никифорович говорит, что Ара в зимнем лесу не пропадет. Умеет выживать.
«Если есть кому выживать…»
- Я знаю, - сказал он вслух. – Она, Настя, опытная охотница и знает, что и как надо делать в пургу. Не вешай носа. Ара вернется. Я же вернулся.
- Пойду в церковь, - не совсем логично ответила на это Настя, но тут же и объяснила. – Тебя вымолила, ее тоже вымолю!
Следующим, но уже часа через два, после Настиного звонка, с ним связался врач из Горне-Успенской больницы в Вологде. Телефонировал он по просьбе, находящейся в больнице на излечении, Елены Борисовны Жихаревой. Господин мичман сама пока говорить по телефону не может, объяснил врач, но велела передать, что она верит в то, что Варвара жива. И что надо, чтобы кто-нибудь связался с ее мужем и крестной, поскольку Ариному отцу сейчас, по-видимому, не до этого.
- Это все, - сообщил доктор Бобовников.
- Извините, доктор, - сказал тогда Виктор, - как вы сказали, вас зовут по имени отчеству?
На самом деле, доктор ему этого не говорил. Забыл, наверное, так как сильно нервничал.
- Александр Львович…
- Прежде всего, спасибо, Александр Львович, что телефонировали, - поблагодарил Виктор. – А теперь будьте любезны, скажите, какого состояние мичмана?
- Это не совсем этично, наверное… - засомневался доктор.
- Тогда спросите ее, разрешает ли она информировать меня о состоянии ее здоровья, - предложил Виктор.
- Боюсь, сейчас это невозможно, - смутился врач. – Она, видите ли, перенесла серьезную операцию и сейчас спит.
- Осколки? Снаряд? – нажал Виктор.
- Осколки снаряда… двух… Третий задел по касательной, сорвал кусок кожи с левого предплечья.
- Осколки куда попали?
- В живот и грудь… - Врач отвечал нехотя. По-видимому, он не привык рассказывать о своих пациентах вот так – по телефону.
- Осколки вытащили? – Виктор уже понял, Бобовников ему все расскажет, но не сразу, а, отвечая на наводящие вопросы.
- Да.
- Важные органы задеты?
- Желудок… и большая кровопотеря… Внутреннее кровотечение…
«Как же она до базы-то добралась? – удивился Виктор. – Умеет Ара подбирать себе подруг!»
- Она выживет? – спросил о главном.
- Полагаю, что да, - успокоил его врач. – Прямой угрозы жизни нет, но ранение тяжелое…
- На ноги встанет? – настаивал Виктор.
- По идее, должна…
На том и закончился разговор, а Виктор еще минут пять сидел молча и ничего не делал. Смотрел на стену напротив, где была повещена большая карта Себерии с флажками, отмечавшими движение фронтов. Смотрел и ничего не видел. Собирался с силами, чтобы позвонить Олегу. В конце концов, он телефонировал на базу в Будё и стал первым, кто сообщил кавторангу Шкловскому о том, что случилось в Устье Вологодском. Тяжелый получился разговор. Никому такого не пожелаешь, но чуть позже Виктору пришлось первым сообщать новость и адмиралу Браге. Так что не удивительно, что, завершив разговор, он поднялся к себе в квартиру, налил граненый стакан водки, выпил его в три глотка, закурил и стал вспоминать Ару и молиться, чтобы она осталась жива.
***
История повторялась. В этот раз, Виктор поднял тревогу, как и тогда, в самом начале войны с Ниппонией. Он сообщил адмиралу, что, возможно, с Арой случилась беда, но, как и в первый раз, именно Елизавета Аркадиевна, в конце концов, развеяла его страхи и опасения. Она связалась с ним вечером двенадцатого февраля по телефону.
- Отбой тревоги! – сказала в трубку своим жестковатым командным голосом. – Жива наша девочка. И, как ни странно, даже здорова, хотя и беременна.
- Что? – не понял Виктор.
- Ара нашлась, - объяснила адмирал Браге. – Пересидела пургу в снежной норе. Не помню, как это называется, но я тоже когда-то умела такое делать. В общем, жива и даже не простудилась. Но, когда дошла до жилья, ее, разумеется, тут же эвакуировали. Поместили в госпиталь. Вот там и выяснилось, что здорова эта дура условно, так как надо быть сумасшедшей на всю голову, чтобы беременной лететь на перехват чужих бомберов! Впрочем, черного кобеля, в смысле, суку не отмоешь до бела. Сама такая была, и только одного не понимаю, как могла в чужой семье уродиться моя собственная копия?
- Где она сейчас? – спросил Виктор, вполне оценив откровенность адмирала Браге.
- В Шлиссельбург едет. Так что сможешь навестить.
- Олег знает?
- Знает и тоже летит в Шлиссельбург. Настасью твою я, к слову, тоже выписала. Сынок ее пока остался в Устье Вологодском, - там квочек хватает, уж обиходят как-нибудь, - а Настя сопровождает в столицу нашу героэссу. Они на Арином драндулете едут. Ведут по очереди…
- Почему сюда? – заинтересовался Виктор. – Не то, чтобы я был против, но…
- Потому что я запретила ей летать, пока не родит, - жестко отрезала адмирал. – Поработает твоим заместителем и заодно будет представлять Кокаревых в Промышленном совете и еще в паре мест. Ну, и кроме того, ожидается звездопад…
- В каком смысле? – не понял занятый своими мыслями Виктор.
- Девка в одном бою сбила семь великобританских бомберов, - хмыкнула Елизавета Аркадиевна.
- Сколько, сколько? - Не поверил своим ушам Виктор. – Семь штук?
- Семь! – подтвердила Елизавета Аркадиевна. – Дралась, чего уж там, отменно. Проявила героизм, то да се… Опять же отечество нуждается в героине без страха и упрека, а молодые себерянки - в модели для подражания. Юна годами, не уродина, храбра и образована. Опять же пилот… Замужем за офицером-торпедоносцем и ждет ребенка… Беременная в бой пошла! Чуешь, куда ветер дует?
- Это вы ее так? – на всякий случай уточнил Виктор, который уже сообразил, что из Ары будут лепить настоящего военного героя.
- Да, нет, - снова хмыкнула адмирал. – Это адмирал Ксенофонтов очнулся от спячки, и его вдруг пробило на немереную щедрость.
- Опасаюсь даже спросить, чем он ее хочет наградить, - аккуратно выразился Виктор.
- Полярную звезду не дадут, - явно поморщилась Елизавета Аркадиевна, - проявят щедрость в разумных пределах, так сказать. Но вот внеочередные звания для вас обоих я из него под это дело выбью!
- А я-то здесь причем?
- Может быть, конкретно в этом случае и ни при чем, но иногда важен не факт, а момент! Так что готовь плечи под новые погоны!
- Елизавета Аркадиевна, - опешил Виктор, - да мы с Варей и так, за какие-то три года сколько ступеней перескочили!
