Ознакомительная версия.
Уходя, я сунул в карман початую бутылку, и пока шел домой, пил водку прямо из горлышка. А когда пришел, я сказал Варе сразу, прямо на пороге – с Юлей было плохо.
И рассказал ей почти все. То и дело сбиваясь, бессвязно, но рассказал. И закончил словами:
– Прости меня, Рукавишникова! Ну, не мог я уйти и бросить ее одну!
А Варя вздохнула, подошла и обняла меня. И сказала:
– Бедный ты мой! От тебя Юлькиными духами несет! Иди в ванную, мойся – и спать! На тебе ведь лица нет…
И вот в этот миг я понял, что вижу высшее проявление женской любви. Особой сердечности, особого понимания, особого проявления дружбы и супружества…
И я ушел спать, и никогда после этого ни она, ни я, ни сама Чудновская не вспоминали Юлькин «прощальный поклон»…
Через два дня я зашел в комитет комсомола Университета и сказал Варшавнину:
– Все, Боря! Ищи новых солистов для «Белых крыльев»!
Варшавнин глубоко затянулся дымом сигареты и сказал, затушивая ее в пепельнице:
– Да уж понял вчера! Давно вас надо было гнать! Репертуарчик у вас еще тот!
И тут же добавил:
– Как она?
– Да ничего, уже отошла…
Борис с любопытством уставился на меня. И спросил:
– Слушай, Монасюк, а за что тебя такие бабы любят?
– Да не «за что», а «вопреки»! Вопреки моему сучьему характеру!
– Почему именно сучьему?
– Да потому, что все отдаю одной женщине, а мучаю другую…
– Думаешь, нужно и второй часть себя отдавать? Это ты ошибаешься – тогда первая догадается, и будет мучиться уже она…
Я лишь махнул рукой. А потом сказал:
– Жизнь вообще штука мерзкая. Помнишь Есенина?
– Ты о его трамвае? «Как трамвай последний»? Да, бывает…
И когда я уже выходил, он окликнул меня:
– Ты вот что, Толь, ты заходи ко мне. Не теряйся! Понял? Всегда, по любой нужде!
Я молча кивнул. И он махнул мне рукой:
– Давай, будь!
Вспоминая то время, не забыть бы упомянуть и о том, что случилось однажды с Варей. Но об это, наверное, все же лучше рассказать чуть позже.
1972—1982 гг.
Закончив в 1971 году Университет, я пошел служить в милицию – заранее нашел место следователя в Железнодорожном райотделе. Хотя мне предлагали целевую аспирантуру в Москве, я отказался – я сказал, что как наука юриспруденция меня не интересует. На самом деле две причины были у меня для отказа от дальнейшей учебы.
Во-первых, в нашей семье задолго до этого наукой решила заниматься Варя.
Во-вторых, именно в это время мы пытались решить проблему появления у нас первого ребенка.
Так что в начале сентября я приступил к работе в милиции.
В следственном отделении Железнодорожного отдела уже были наши выпускники, так что моя адаптация прошла незаметно и быстро.
И даже вскоре после начала моей работы приехавшая с проверкой министерская комиссия мне ничем не помешала.
Варя в это время занималась усиленно, у нее был последний курс, после чего следовала интернатура, где она должна была окончательно освоить специальность психиатра, а затем, проходя ординатуру, закрепить практические знания и получить, кроме диплома, свидетельство о специализации.
Кроме того, мы, как я уже упоминал, пытались решить проблему «первого деторождения». Кстати, Юлька, конечно же, узнала об этом, и теперь прибегая к нам утром по воскресеньям, не обвиняла нас в бездеятельности, а надоедала Варе вопросом: «Ну, как?»
И очень огорчалась, услышав в ответ: «Да пока никак!»
Ну, а я очень скоро сдружился с ребятами из уголовного розыска.
Здесь нужно сделать пояснения.
Я пришел именно в этот райотдел милиции, потому что в той, другой жизни, работал здесь, и из всех многочисленных работ именно служба в милиции в течение около пяти лет была светлым пятном. Я очень любил ребят, с которыми дружил, и вот теперь в нынешней жизни хотел именно в этой ее части ничего не менять. Точнее, изменения, конечно, я внес, но только в лучшую для себя сторону.
В той жизни у меня было педагогическое образование. И это мешало работе в милиции, а вот нынешнее (юридическое) открывало дорогу и для успешной работы, и для возможного служебного роста.
Хотя второе… вряд ли, я хотел еще одно действо из прошлой жизни осуществить и теперь, в нынешней.
Но об этом – чуть позже.
Итак, я сдружился с ребятами из угрозыска, и произошло это так.
В районе было совершено убийство. После планерки стол начальника отдела окружили инспектора угрозыска, шел бурный спор: как раскрывать убийство, с чего начать…
Я стоял рядом, так как мне нужно было подписать санкцию на задержание в соответствии со ст. 122 одного подозреваемого, проходящего по делу, которое я расследовал.
И пока я стоял, а ребята спорили, мне пришла в голову одна мысль. И я ее озвучил. И она оказалась ценной, ее реализовали и в результате преступление было быстро раскрыто.
Так я привлек внимание начальника отдела полковника Петрова. Причем не как следователь, а как перспективный розыскник.
Через месяц, когда было совершено еще одно похожее преступление, меня уже приказом нашего начальника райотдела Петрова включили в следственно-розыскную бригаду. Тут есть один нюанс.
Дело в том, что убийства подследственны не милиции, а прокуратуре, и поэтому следствие ведет следователь прокуратуры. А розыск преступника – инспектора угрозыска.
То есть вообще-то мне места в группе вроде как и нет.
Но есть такая лазейка – меня могут откомандировать в следственно-оперативную группу в качестве помощника следователя прокуратуры. И в этом случае у меня нет официального статуса следователя по данному делу, но я могу выступать от имени прокурорского «следака».
Честно говоря, меня все это мало волновало – я любил работать по раскрытию убийств и в прошлой жизни, любил и теперь. Единственное нюанс – когда после успешной работы по делу членов группы награждали, меня старались не упоминать – ну, чтобы не дразнить гусей.
А я и не был столь уж честолюбив.
Вот после второго успешного раскрытия преступления с моим участием, ребята однажды впервые пригласили меня на «посиделки» – а проще говоря, после работы выпить и отдохнуть в мужской компании. А когда выяснилось, что я играю на гитаре и пою, цены мне отныне не было.
Кроме того, на таких сабантуйчиках мне помогала моя эрудиция – помните, я упоминал, что в школьные годы интересовался всякими загадочными вещами, читал для этого журнал «Наука и жизнь», «Вокруг света» и прочее?
Так вот, многие интересные загадки так и не получили объяснения до сих пор. И если заходил вдруг о них разговор, мне было что опять-таки рассказать «об интересненьком».
Ознакомительная версия.
