— Пока что у нас не очень получается сделать это, — Грант пожал плечами. — Сегодня Советы отправили в космос женщину. Их луноходы успешно достигают Луны и возвращаются обратно. По нашим данным, в следующем году Советы планируют провести выход человека в открытый космос. Советские гражданские роботы заполонили весь мир. Даже смерть Сталина никак не повлияла на скорость научно-технического прогресса Советского Союза. Простите, сэр, но одних диверсий, чтобы выиграть лидерство, нам недостаточно. Тут требуется научный подход. Необходимо создать более эффективные, чем у русских, кибермеханизмы, которые вытеснили бы советские в силу своего качественного превосходства.
— Вы правы, генерал, — кивнул Даллес, — но сказать легче, чем сделать. Наши учёные ведут интенсивную работу в данном направлении, однако результатов пока нет. Всё против нас: сильное отставание в области ноу-хау и фундаментальных науках подкрепляется нежеланием частного бизнеса вкладываться в научные разработки.
— Не удивительно, сэр, — вздохнул Грант. — Советские роботы обходятся бизнесу в гроши. Советы распространяют бесплатно то, что в условиях рыночной экономики стоило бы очень больших денег. Это как героин. Наш бизнес попробовал бесплатных роботов, подсел на них и больше не желает ничего другого. Платить Советам за сервисное обслуживание гораздо выгоднее, чем живым рабочим за их труд.
— И тем не менее мы обязаны найти решение этой проблемы, — заявил Даллес. — Нам необходимо переломить общественное мнение — это могло бы стать неплохим началом. Особенно сейчас, когда для этого возникают крайне удобные предпосылки.
— Разве Конгресс и президент не начали заниматься этим? — вежливо уточнил Грант.
— Они делают это, — согласился Даллес, — но ситуация складывается гораздо сложнее, чем мы ожидали.
Он принялся обрисовывать возникшую картину:
— С одной стороны, массовое внедрение частным бизнесом бесплатных советских роботов привело к отказу предприятий от живой рабочей силы и взрывному росту безработицы. Количество нищих и бездомных резко выросло, особенно в крупных промышленных центрах. Людям это не нравится, профсоюзы протестуют против роботов, недовольства всё чаще переходят в волнения, выливающиеся в открытые бунты и погромы. С поджогами, жертвами и столкновениями с полицией. Нельзя отрицать серьёзность разрастающейся проблемы. В этой связи правительство США сделало то, о чём вы говорите, генерал: в целях заботы о своих гражданах был принят ряд законодательных актов, ограничивающих импорт советских роботов. Мы ввели квотирование импорта и повысили налоги всем, кто использует кибермеханизмы СССР сверх недавно установленных пределов.
Даллес сделал паузу, давая понять, что самое важное прозвучит сейчас.
— Но есть и другая сторона! Повсеместное внедрение советских роботов привело к беспрецедентному снижению себестоимости производства, одновременно повысив скорость и качество строительства. Благодаря этому фактически стало возможным невозможное: строительство глобальной сети АЭС в рамках программы «Энергия для всех» вступило в завершающую стадию. А ведь это не только атомные электростанции, известные обывателю. В первую очередь это ядерный щит США — подземные аэродромы и пусковые шахты для носителей атомного оружия, уничтожить которые одним ударом Советы не смогут даже с орбиты. При иных условиях мы строили бы всё это десяток лет! Используя же роботов, мы запустим «Энергию для всех» уже в следующем году. Пуск сети АЭС запланирован на следующий год официально и безоговорочно, президент и правительство возлагают на это большие надежды.
Новый директор ЦРУ сделал свои интонации ещё более убедительными:
— И наконец, самое главное: мы не можем полностью отказаться от роботов потому, что это выгодно в глобальной перспективе. Большой бизнес, используя роботов, зарабатывает гораздо больше. Настолько больше, что он готов платить повышенные налоги без возражений, ибо всё равно остаётся в большей прибыли. Именно из этих налогов собирается бюджет США, в том числе наша с вами зарплата, генерал.
— Вы хотите сказать, — подхватил Грант, — что роботы как таковые уже являются данностью не только для всего остального мира, но и для США? Разница лишь в том, что нам нужно избавиться от роботов Советов и заменить их своими? Поэтому нельзя полностью потакать профсоюзам?
— Именно! — авторитетно кивнул Даллес. — Если запретить сейчас советских роботов полностью, как потом разрешать роботов собственного производства, когда они появятся? Ведь для голодранцев нет разницы, где изготовлен робот, в СССР или в Детройте! Они протестуют не против страны-изготовителя, а против самого робота в принципе! Гораздо разумнее отыскать золотую середину и убить одним выстрелом двух зайцев сразу: приучить массы к роботам и в то же время взрастить в толпе недоверие и враждебность к любым роботам, изготовленным за пределами США! Мы с вами должны найти решение, как сместить градус ненависти с самих роботов на их изготовителя. Сейчас самое удобное время сделать это, пока в мире есть всего один такой изготовитель и роботы в массовом сознании ассоциируются только с СССР…
Селектор на столе Даллеса издал короткий зуммер, и директор ЦРУ нажал кнопку:
— Сэр! — раздался голос помощника. — Пресс-конференция Советов началась!
Даллес поблагодарил, потянулся к телевизору и переключил канал. На экране возникла прямая трансляция из Кремля. На официальной правительственной трибуне под прицелами десятков камер стоял академик Сеченов и торжественно вещал:
— …Первая женщина-космонавт Виолетта Терешкова успешно вышла на орбиту и приступила к запланированной программе экспериментов! Весь прогрессивный мир ликует вместе с Советским Союзом! В этой связи советское правительство подчёркивает, что СССР не собирается останавливаться на достигнутом. Мы с вами стоим на пороге новой, космической эры! И вступать в неё необходимо всем вместе, одним единым, дружным и высокоинтеллектуальным обществом! Обществом, в котором всё подчинено науке, прогрессу, высочайшему уровню жизни, совершенствованию, покорению космоса! Пройдёт несколько лет, и мы с вами воочию увидим непривычные и чарующие пейзажи других планет! И начало этому уже положено! Сегодня я официально объявляю о старте создания глобальной, общемировой единой сети, в которую объединятся люди и роботы! Сеть, которая сделает все знания мира доступными каждому! Сеть, не нуждающаяся в проводах и розетках! Сеть, управляющаяся силой мысли! Сеть, именуемая «Коллектив 2.0»!
Армия репортёров взорвалась вопросами и блеском фотовспышек, поднялся гул, в котором тонули голоса людей, и Даллес убавил громкость. Секунду он молча смотрел на экран, после чего произнёс:
— Вот теперь мне по-настоящему страшно.
Ноябрь 1953 г. СССР, «Предприятие 3826», подводный город «Нептун», Академия последствий, сверхсекретный сектор профессора Лебедева «Радио Будущего»
Стальные балерины-близнецы синхронно вошли в помещение Расчётно-вычислительного центра, расходясь в стороны, и следом за ними появился Сеченов. Мощная стальная дверь тридцатисантиметровой толщины закрылась за его спиной, надёжно блокируя сектор, и академик направился в личную лабораторию Лебедева. Профессор ждал его в одиночестве, сидя в широком операторском кресле, со всех сторон окружённом новейшей электроникой, жидкокристаллическими мониторами и сенсорными экранами ввода данных. Голову Лебедева венчал нейроинтерфейсный шлем, напрямую соединённый с массивной трёхметровой вертикальной тубой нейрополимерного преобразователя волн. Глаза профессора были закрыты.
— Дима, ты один? — Лебедев скользнул взглядом по стальным близняшкам и посмотрел за спину Сеченова, убеждаясь, что более в лаборатории никого нет. — Это хорошо. Присаживайся.
Он молча кивнул роботу-ассистенту, и тот немедленно прикатил для академика такое же операторское кресло. Сеченов уселся в него и надел на голову второй нейроинтерфейсный шлем, подключаясь к тубе преобразователя.
