Ознакомительная версия.
Уложив на третий подоконник «дорожную записушку», Дмитрий с некоторым удовлетворением отметил, что у него появилась новая «штанга». Очень вовремя, потому что прежняя, под названием «Жития святых», совсем перестала его устраивать своим весом…
«Так, ну и что дальше? Потренироваться с железом?».
С некоторым сомнением встав на пороге Опочивальни, и поглядев на небольшой круг из толстой липы, щетинившийся торчавшей из него девяткой метательных ножей, мальчик чуть тряхнул тяжелой гривой волос.
«Пожалуй, в другой раз».
Вместо одного развлечения он выбрал другое, и где-то с четверть часа отрабатывал равновесие, расхаживая по толстому ковру на руках. Время от времени падал на спину, ловко перекатываясь, один раз довольно ощутимо стукнулся о ложе — но, в общем и целом, все же остался доволен. Потому что еще месяц назад не мог толком даже и от стены отойти, а недели с две назад бурно радовался, когда удалась «прогулка» в целых пять шагов.
Шлеп!
Мягко погасив инерцию, десятилетний мальчик на мгновение замер, потом медленно выгнулся в мостик. Гибко перетек в поперечный шпагат, и опять замер, на сей раз подольше. Сделал несколько плавных наклонов-«потягушек», вновь выгнулся в мостике, кувыркнулся через голову назад… Примерно через полчаса тягучей гимнастики Дмитрий внезапно остановился, а затем по-простому завалился на ковер, раскинул руки-ноги в стороны и счастливо засмеялся. Как же хорошо быть отроком всего лишь десяти лет!..
— Господин мой?..
Довольно тихий и робкий девичий голос заставил наследника немного унять веселье — а так же разом вздеть себя на ноги и выйти в Комнату, где его низким поклоном встретила его первая (и пока единственная, увы) ученица. Нет, официально юная Дивеева была всего лишь еще одной его личной челядинкой — а неофициально, митрополит Макарий и царственный отец с самых первых дней были в курсе. Остальным же, даже если они о чем-то и догадывались, следовало свои догадки запихать в… Глубоко и далеко, одним словом. Потому что постельничие сторожа, отличаясь редкой неразговорчивостью, слух имели все как один — преотличнейший. А уж каты Разбойного приказа и вовсе не знали такого слова — сверхурочная работа. Им сколько не приведи, всех обслужат, качественно и в срок.
— Господин мой, я все сделала.
Отсутствие ежедневных истязаний определенно пошло будущей целительнице на пользу — с ее лица пропала вечная печаль и бледность, а в глазах заиграла жизнь и любопытство. Жаль только, что в эмоциях девочки постоянно звучали отголоски страха — она боялась, ужасно боялась того, что спит и видит всего лишь сладкий сон. Который вот-вот должен закончиться — сразу, как только Домна надоест своему новому господину.
— Вот.
Раскрыв поданную ему книжицу, десятилетний наставник углубился в изучение девичих каракулей. Перелистнул страницу, затем другую, и внезапно спросил:
— Сколько будет семь, умноженное на девять?
Пару раз хлопнув карими глазами, старательная ученица торопливо ответила верное число. Затем еще раз. И еще.
— Вижу, таблица Пифагорова тобой выучена. Похвально. А вот буквицы и цифирь ты выводишь просто ужасно!..
Не успев толком порозоветь от похвалы, девочка едва заметно побледнела от недовольства учителя. Тот же, досадливо вздохнув, вернул книжицу хозяйке и ненадолго задумался, подбирая правильные, и самое главное — доходчивые слова.
— Представь, что путешествуя по дороге, ты увидела большой драгоценный камень. Ты его возьмешь?
Растерявшись от столь плавного перехода от учебы к камням, Домна на мгновение замерла.
— Да, господин.
— Твоя находка еще не была в умелых руках, она довольно неказиста и у нее нет красивой оправы. Наверное, ты бы повертела ее так и сяк, поразглядывала, а потом и выкинула — ведь края ее остры, сама же она тяжела и неудобна. Или оставила?
— Я… Я бы завернула ее в малый плат и положила в калиту, господин!..
— Правильно. Только дурак или слепец выкинет такое.
Усевшись на стол, хозяин покоев поманил ученицу к себе. А когда она подошла, немедленно завладел ее ладонями:
— У тебя есть дар целить. Пока слабый. Со временем и после должного обучения он станет сильнее, и ты сможешь излечить от хворей телесных множество православного люда. Спасти десятки, или сотни жизней. Разве подобным разбрасываются? Так почему же постоянно думаешь, что я выкину тебя?..
Глаза двенадцатилетней сироты подозрительно заблестели.
— Ш-шш!.. Не надо слез. Просто запомни — ты МОЯ драгоценность.
Освободив девичьи ладони, Дмитрий едва заметно улыбнулся:
— А теперь закрой глаза и покажи мне вторую часть своего урока.
Послушно зажмурившись, Домна заодно и успокоилась — потому что эта наука давалась ей заметно проще, чем чистописание и упражнения с цифирью. И удовольствия доставляла неизмеримо больше.
— Медленнее.
Наблюдая, как линии девичьего Узора наливаются светом, десятилетний наставник одобрительно кивнул. Сияние усилилось, затем собралось в небольшую жемчужную сферу — с тем, чтобы пару мгновений спустя тоненькими струйками брызнуть в руки и ноги. Вновь стали наливаться силой духовные линии…
— Довольно. Руку.
Без малейших сомнений или вопросов будущая целительница протянула десницу вперед, но не смогла удержаться от еле слышного писка — видя, как от мимолетного касания царевича чуть повыше ее запястья проявляется след, более всего похожий на легкий ожог.
— Представь, что твой дар — это малый котенок. Он очень мил и забавен, но при этом еще и крайне своеволен. Ты его хозяйка, он должен беспрекословно тебе подчиняться, и делать то, что хочешь ты. В любое время.
Говоря это, наследник провел кончиком пальца по ожогу, и он тут же побледнел, пропадая буквально на глазах. Новое касание вызвало его к жизни вновь — но на сей раз, убирать его должна была сама Домна. Выдавая ей остальные задания (читать-то она умела, а вот с остальным было откровенно плохо), десятилетний наставник заметил, как девочка пару раз поглядела ему куда-то за спину. Причем с таким мечтательным выражением глаз, что…
«Господи, какая же она еще маленькая!».
Предметом неожиданных вожделений целительницы были всего лишь вторые тома «Сказок».
«Ну да, мороженого нет, шоколада тоже, восточные сладости продаются на вес серебра — только сказки да игра в куклы и остаются».
— Научишься писать первые десять буквиц алфавита ровно и без помарок — возьмешь почитать. А теперь ступай!
Проводив долгим взглядом юную Дивееву, Дмитрий перевел взор на окошки, обнаружив, что за оными как раз начался плотный снегопад. Как-то само по себе вспомнилось, как многие годы назад, в прошлой жизни, он так же смотрел в окно на бушующую метель, а строгая учительница литературы знакомила пятиклассников с творчеством поэта и дуэлянта Пушкина. Кажется, потом он на перемене хихикал с дружками, и старательно переделывал бессмертные строки на новый лад? Да, точно. Как там было?..
Ознакомительная версия.
