Захар хмыкнул. Костя только сейчас заметил в его руке окровавленный меч.
– Это Игорь придумал. Дня три назад. Говорил, что нутром чует, что "чёрные" его кинуть хотят. Так и сказал. Улугбек Карлович с ним спорил, но твой дружок упертый, что тот осел. И хитрый, как шашок лесной. Вот он и придумал, если что случиться, действовать миром. Сообща, то есть.
– Это он придумал? А я где был?
Захар нагнулся к ближайшему арабу, проверил, жив ли тот.
– А ты как раз на разведку ускакал. Без тебя кумекали. Вот и придумали. Я, как увидел, что Игорь сигнал подает, так еле вспомнил, что делать. Вот, – он показал ладонь, на которой уместились пара затычек, скатанных из воска. – В ухи вставил и глаза приготовился зажмурить… А ученый наш подыграл здорово.
Костя, пошатываясь, подошел к Улугбеку Карловичу:
– Не ожидал от вас такого…
Археолог был бледен:
– Сам не ожидал… Как будто и не со мной все приключилось.
Малышев осмотрелся:
– А где шейх? Его людей, их трупы, вижу, а самого?
Сомохов показал кольцо с кровавым камнем:
– Он теперь живет жизнью джинна.
– Как это?
– Это то самое кольцо, в котором была душа Захара. Эниуку отдал мне его, чтобы больше копий никто не сделал. Я перед тем, как ибн-Саббах иницатор включил, кольцо в гак вставил. В этом случае, вместо переноса идет просто считывание души. Даже не так, идет изымание души. Если гак при этом настроен на перенос, то одновременно раскладывается тело. То есть тело остается здесь, но разложенное на атомы.
– Откуда такие знания?
– Вчера хозяин замка разоткровенничился. Кольцо подарил… У него тоже были на нас виды… Наверное.
– А где он, кстати?
– Зарубили его… Если живым взяли, я бы, честное слово, извинился и ушел, но теперь, видимо, так не получится.
Костя почесал голову, посмотрел на трупы нукеров исмаилита.
– У этого Эниуку должны быть друзья… Нам бы свалить отсюда побыстрей… Что там с шейхом?
Сомохов похлопал бок гака:
– Тело его тут, при желании можем восстановить за доли секунды, а душа закрыта в камне.
Малышев на секунду задумался:
– Не проще ли полностью решить эту проблему?
Он рубанул воздух ладонью.
– Уничтожить его?
Костя прислушивался к звуках боя, доносившимся из коридора.
– Он нас не пожалеет, если вернется.
Сомохов подбросил на ладони перстень.
– Пока душа его здесь, волноваться нечего. У владельца замка была забавная вещица. Если к ней приложить этот перстень, то можно разговаривать с тем, кто заключен в камне. Я собираюсь расспросить шейха… В конце концов, мне всегда нравилось с ним разговаривать… А тело… Тело его мы тоже используем. Причем, очень скоро.
…Через десять минут во двор замка вышел шейх. Ибн-Саббах в бою получил болезненную рану шеи, от громового удара колдунов, строживших замок, почти оглох. Но, несмотря на окровавленные повязки и потерю многих близких помощников, выглядел бодрым и деятельным.
Резню в крепости прекратили. Тех, кого не успели пустить под нож захватчики, свели во двор. В обуздании разошедшихся арабов активное участие принимал освобожденный в замке ученый, который, собственно, и переводил невнятное бормотание ибн-Саббаха.
На следующий день друзья прощались с отбывающим в свои края Игорем. Один из выживших слуг оказался помощником Эниуку. Седой мутант обещал настроить гак так, чтобы переход шел с этой установки на ту, что оставалось в экуре Мамми. Он показал таблицу с кодами всех гаков земли, божился, что сумеет не только отправить Тоболя в будущее, но и перенести его в ту самую машинку, что оставили в заброшенной военной базе. Это, по его словам, здорово сократит затраты энергии на перенос. Таким образом, второй сеанс можно было делать почти сразу.
Риск был, но Игорь не стал отступать. С ним вместе просилась канадка, не желавшая оставаться тут ни на минуту больше, чем необходимо. Решили рискнуть. Захар-1, решившийся поговорить с канадкой по душам, вернулся через полчаса. Красным и злым.
– Блин, ребята… Не хочется оставлять вас тут так… Одних.
Костя усмехнулся:
– У тебя ж там семья. Хотел сафари исторического? Получил. Думаю, надолго хватит. Лети домой, будешь нашим связным. Сам знаешь, без подачек оттуда, здесь жизнь не самая легкая.
Тоболь почесал заросший подбородок:
– Я к тому, что, может, после того, как от тварей этих отобъемся?
– Без тебя справимся, – Костя подбросил на ладонях автомат. – Твой ствол останется, а умельцев нажимать курок у нас хватает. Патроны мы отыскали – армию отбить сможем!
Тоболь полез обниматься. На широком обветренном лице блестели слезы.
– Держитесь тут.
Кати была сосредоточено-насупленной. Лишь сжатые в узкую полоску губы слегка подрагивали, выдавая бродящие внутри эмоции.
За инициатор они взялись одновременно.
Вспышка, свет.
Индикаторы батарей вместо приятного салатового засветились нежно розовым.
– Все прошло хорошо… Только восстанавливаться батареи будут не меньше недели.
– Даже на малый перенос не хватит? Ты ж говорил, что почти сразу можно будет и еще один перенос сделать?
– Неделя – это "почти сразу". Если бы пробой делали с этой же машины на ее же, то перерыв затянулся бы на месяцы… Разве что… Клочок ткани перенести сможет и сейчас. Если что тяжелее, то лучше обождать.
Костя протянул мутанту бумажку.
– Шамань!
Вспышка, свет… Вместо маленького клочка с традиционным "Как долетели?" на площадке лежит вырванный из тетради лист с трудночитаемыми каракулями: "Двадцать первый намного лучше одиннадцатого. Здесь лето! Кати ревёт".
Костя улыбнулся и похлопал мутанта по плечу. Вокруг улыбались друзья.
Неделю они провели, отбиваясь от подземных армий. Потерявшие властителя гагиинары и магалаши шли на приступ с остервенением, не прекращая штурмы ни днем ни ночью. Арабы и крестоносцы сражались плечом к плечу. Уже подошли к концу патроны, когда индикатор зарядки батарей установки приобрел нужный цвет.
Вспышка, хлопок.
На месте сваленных в кучу серебряных блюд и золотых украшений стояли два ящика зеленого цвета, сверток из промасленного холста и большая картонная коробка.
– Патроны, батареи к прибором ночного виденья, пара калашей и… медикаменты. Ничего не забыл, – резюмировал Костя, заглядывая внутрь. – Теперь можно и к побережью двигать.
– По трупам? – лицо "шейха" было покрыто копотью и выглядело усталым.
Вымотались все. Твари предпочитали атаковать ночью, но и днем защитникам не было покоя. У стен крепости крутились разъезды наемников тюрок, появившиеся уже на следующий день.
