— Тащите его к окопам, — сказал я бойцам и не узнал своего голоса.
Дым и пыль совершенно окутали противоположный берег, так что мы могли уже не опасаться выстрелов противника. Разглядеть хоть что-нибудь сквозь клубящуюся пыль было невозможно. Предупрежденные мною по телефону, взяли мост на прицел пулеметчики. Но со стороны немцев не последовало не только атаки, смолкли даже одиночные выстрелы. Наползающее от холма облако несло с собой какое-то мрачное ощущение. Это чувствовали все, и наши бойцы в том числе. Сколько там зараз погибло фрицев? Рота? Нет, там уже были солдаты, когда подошедшее подкрепление полезло в расщелину. Во всяком случае, на оставшихся это должно было произвести самое гнетущее впечатление.
Почти не пригибаясь, бойцы донесли тело сапера до наших окопов, но я махнул им рукой — несите дальше. Как бы все ни повернулось, но он заслужил нормальную могилу. И мне хотелось успеть сделать хотя бы это. Наблюдая приготовления противника, можно было понять, что на этот раз они никуда не уйдут, а значит, времени на то, чтобы по-людски похоронить погибших, у нас оставалось не так уж и много. Бойцы уже начали приспосабливать для этой цели воронку от бомбы.
Всех, кто погиб при бомбежке, мы уложили в импровизированную могилу. Чуть сбоку саперы положили своего командира. Ковальчук вопросительно на меня посмотрел.
— Командир… Сказать что-то надо…
— Не мастер я речи говорить… — голос мой оказался неожиданно хриплым. Прокашлявшись, я продолжил: — Но нельзя товарищей своих просто вот так в землю зарыть! С кем-то из них я уже не первый день воюю, кого-то только вчера и увидел. А все равно — все они товарищи мои. Каждый из нас на их месте оказаться мог. Но выпало им. Не увидели они победы нашей, но все, что могли, для этого сделали. Так как же можем мы их старания и надежды не оправдать? Мало нас… Немцев сейчас на том берегу больше и намного. И что с того? Еще пару часов их там и вовсе до хрена было. Где они все? Здесь — в земле! И все остальные в ней будут! Сколько бы их сюда ни пришло! Вот это я товарищам нашим могу обещать! Так что пусть будет вам земля пухом. Вы ушли — мы остались. Значит, теперь и вашу ношу нам нести. Ничего… Мы русские — выдюжим!
Пыль осела на землю примерно через час. Все это время немцы не подавали признаков жизни. Какая-то возня у них была. Но глядя на их берег сейчас, никаких признаков подготовки к атаке рассмотреть было невозможно. Маловероятно, что они будут вот так сидеть до темноты. Но что же они постараются сделать?
Звонок на НП ясности не внес.
Движение по дороге почти прекратилось. Во всяком случае, никаких подкреплений к немцам так и не подошло. В окопах на берегу оставалось около сотни фрицев. Для лобовой атаки на мост этого было недостаточно. А никакого другого варианта у них тут пока что не просматривалось. После подрыва танка других очевидных целей у противника не было. Казалось бы — чего голову ломать? Танк разбит, пулеметы молчат. Один бросок — и их пехота уже на этом берегу! Но еще дымящийся холм наводил всех на самые мрачные размышления. Это была не та война, к которой уже привыкли немцы. Единственный живой противник, которого они видели за сегодня, это был я. Пулеметы еще не открывали огня, работали только минометы с закрытых позиций. Да и мины взрывались в самых неожиданных местах. После двойного удара под дых — камнеметами и братской могилы в расщелине, немцы могли ожидать чего угодно. Вот только чего? Заминированного моста? Очень даже запросто. В таком случае все, на него взошедшие, становились кандидатами на тот свет. Энтузиазма это прибавить не могло… Даже по самым грубым прикидкам, противник потерял сегодня полнокровный батальон, если не больше. Счет, если учитывать и наши потери, был явно не в его пользу. А фрицы этого не любят… Утешало меня одно обстоятельство. Пока сидим вплотную к мосту — бомбежки не будет. Первого попадания в него, как я полагаю, было достаточно для отрезвления противника. Второго мост не выдержит. А значит, все жертвы, понесенные при его штурме, — коту под хвост! Подобный расклад, как я полагаю, немцев не устраивал…
Чу! Что-то произошло на том берегу! Слитно взревели моторы. Танки?
Бегом к телефону.
— НП! Что там, на дороге?
— Танки, командир! Те самые, трое. Нет, четверо уже! Тому гусеницу починили! Идут в направлении моста.
— А мины? На дороге же мины есть!
— Нету их, командир… Видать, пока пылища стояла, сняли их фрицы.
Так… Танки двинулись, и похоже, что к мосту они подойдут. Ну и что? Пусть подходят. Пересечь его все равно не выйдет — там подбитая машина раскорячилась. Но зачем-то они ведь идут? Что-то мы просмотрели… Или недопоняли? Занимались же немцы какой-то возней последние полтора часа? Даже стрелять перестали… Ох, чует мое сердце подлянку!
— Товарищ командир!
— Чего тебе? — буркнул я, не отрывая бинокля от глаз.
— Тут к вам товарищ майор…
Опять особист? Там был капитан, тут целый майор пожаловал.
В отличие от особиста, майор производил впечатление нормального мужика. Форма не новая, но аккуратная. Что немаловажно — камуфлированная! То есть не штабной, что уже само по себе хорошо.
— Здравия желаю, товарищ майор! Командир сводной группы старшина Леонов!
— Здравствуйте, Александр Павлович! Присядем в сторонке, поговорим, если вы не возражаете?
— Я бы и рад, товарищ майор! Только у нас с вами неблагодарные слушатели появились! Так что разговор наш придется чуток попозже продолжить, малость не до этого мне сейчас… Вот с ними разберусь — милости прошу!
Майор легко перепрыгнул через бруствер и поднес к глазам свой бинокль. Откуда он его вытащил, я и рассмотреть-то толком не успел.
— Гости, говоришь? Да… серьезные. Чем встречать надумал?
— По поведению гляну. Ежели в ворота долбить башкою станут — одно дело, ежели вокруг них хороводы водить начнут — уже другое. Тут и помолчать можно, не время пока.
Танки тем временем производили какие-то странные маневры. Один из них съехал в ложбину, и теперь оттуда торчала только башня. Второй заныкался за груду камней, которая почти до половины закрыла его корпус. Два других рычали моторами где-то в глубине, кустарник мешал их получше рассмотреть.
— Какие соображения, старшина?
— Черт их поймет… Похоже, что от вероятного огня они спрятались… А остальные тогда что делают?
— Смотри, старшина, немцы из окопов повылазили.
— Где?
И точно: из окопов, маскируясь складками местности, к мосту продвигалось около десятка фрицев. На штурм собрались? Бред! Такими силами они даже на этот берег не добегут! Стоп… Немцы не дураки, так? Так. Значит, бежать через мост эта группа не собирается. Значит, их задача на той стороне. Какая же? К мосту они не идут, копошатся метрах в двадцати от него. Что они там делают?! Не видно…
