- По моей милости? - пролепетал сбитый с толку францисканец.
- Ну, а по чьей же? Конечно по вашей, не по моей же!
Тем временем подчиненные Будилы вышли из ворот, но, в отличие от людей Струся не бросали сабли, а сгрудившись в кучу, размахивали ими. Как я потом узнал, фон Гершов успел завести уже разоруженных жолнежей внутрь своего каре и, тем самым, отделил от жаждущих их крови казаков и ополченцев. Но тем, кто не сложил оружия, так не повезло. Увидев, что часть поляков не сдалась, и их не прикрывают ни мекленбуржцы, ни другие ополченцы, казаки кинулись на них, как почуявшие кровь волки. Те пытались сопротивляться, но тщетно. Казаки рубили их саблями и кололи копьями. Скоро все было кончено, а ошалевшие от крови казаки попробовали ворваться внутрь кремля, но пока они рубили жолнежей Будилы, воеводы подтянули к месту побоища сотни дворянского ополчения и стрельцов. Те первыми успели войти и тут же стали занимать башни и стены, а также расставлять караулы у палат и приказов. Так что заняться грабежом у донцов не получилось.
Ко мне, наконец, прорвались Казимир и Аникита с рейтарами и удивленно уставились на стоящих в полном порядке немцев.
- Ну чего уставились? - усмехнулся я на их недоумение, - пехоты герцога Мекленбургского никогда не видели? Надо бы вывести их отсюда от греха, да покормить, а то непонятно, как и оружие-то держат.
Вождей ополчения та легкость с которой я перевербовал наемников тоже удивила, причем некоторых неприятно. Впрочем, виду они не подавали, а поскольку сдача гарнизона означала долгожданное освобождение, то настроение у всех было праздничное. По такому случаю стали звонить во все колокола, стрелять из ружей и пушек и всячески выражать свою радость. Здраво рассудив, что мозолить глаза победителям видом вооруженных немцев и пленных поляков, дело не самое разумное, я скомандовал своему воинству "marsh" и мы двинулись в сторону моего острога. Впереди шли драбанты во главе с фон Гершовым, потом гнали пленных поляков, за ними строем немцы и замыкали колонну рейтары Вельяминова. Я немного задержался в Кремле, столкнувшись и разговорившись с князем Трубецким.
- Ну что, - спросил он меня, - одолели ляхов, что теперь?
- Как что, - отвечал я ему, - посылайте по городам и землям гонцов, о том что Москву отбили и собирайте собор, царя выбирать. Вот как выберете, тогда, считай, победили.
- А что с немцами делать будешь?
- Да ничего, война еще не кончилась. Мало ли кто налететь может, так что крепкая пехота не помешает. А то, хотите с вами до Смоленска сходим?
- Экий ты скорый, царя выбрать дело не быстрое.
- Это верно, только слышно что после того как Сигизмунд весь порох потерял, взять другой ему негде, а сейм ему денег не дает. Так что наемники его злые да голодные, а шляхта разбегается. Только так ведь не всегда будет, и порох со временем найдется и деньги, тогда Смоленск куда как труднее отбить будет.
- Да ты что, князь, виданное ли дело, дожди идут, распутица до зимы рукою подать, не получится ведь сейчас ничего.
- Эх, боярин, знаю что не получится, но помечтать то можно!
- Тьфу ты, господи прости, и не поймешь когда ты, князь, серьезен, а когда шутишь.
- Шутки шутками, а когда тут утихнет, пришлите стрельцов или еще кого, поляков забрать, мне они без надобности, а вам на своих обменивать. Опять же, кормить мне их нечем, да и незачем, а вам надо.
- Сделаем князь, сейчас скажу Минину чтобы харчей вам подкинул, а как тут успокоится, так и ляхов заберем.
Едва мое разношерстное воинство тронулось в путь, я послал нарочного к Климу, чтобы готовились принять моих новых подчиненных. Варили еду, ставили палатки, поскольку внутри форта такая орава вряд ли поместилась. Клим как всегда проявил похвальную распорядительность и к нашему приходу горели костры под котлами и в воздухе разносился ароматный запах, сводивший с ума изголодавшихся наемников и пленных. Вскоре они сидели вперемешку и жадно хлебали горячее варево, кто из чего горазд. У одних оказались миски, другие приспособили свои шлемы, а у кого не нашлось ничего, хватали еду руками. Убедившись, что здесь все в порядке, я пригласил полковника и нескольких его офицеров пройти со мной внутрь форта, где отобедать со мной. Надо сказать, руководствовался я не только учтивостью. Струсь и его приближенные пользовались среди своих жолнежей непререкаемым авторитетом и потому их надо было контролировать, чтобы не случилось какой беды. Увы, мои предосторожности мало помогли в этом случае. Беда пришла, откуда я ее меньше всего ждал.
Мы уже сидели за столом когда в горницу вошел Клим, которого я послал приготовить все к торжественному обеду. Мне приходилось видеть Рюмина в разных ситуациях, мы дрались с ним бок о бок на качающихся палубах кораблей и на твердой земле. Я перевязывал его раны, когда молодой Юленшерна едва не отправил его на тот свет, и пил с ним обжигающий аквавит, когда он принес мне весть о рождении сына. Короче, я видел его и в горе и в радости, но в тот момент он показался мне страшным.
- В чем дело Клим? - Спросил я его так, чтобы не слышали поляки.
- Беда, ваше высочество.
- Господа, - обернулся я к Струсю и его людям, - прошу меня извинить, но я присоединюсь к вам позже.
Вслед за мной из-за стола поднялись и вышли Кароль и Аникита, но я уже почти бежал за Рюминым , слушая его рассказ.. Когда мы отправились утром к кремлю в форте оставался только самый минимум драбантов стоящих в карауле и следить за наемниками перебежавшими ко мне накануне было некому. Оставшись предоставленными сами себе они спокойно занимались своими делами приводя в порядок амуницию и оружие. Но, как нередко случается в жизни, в стаде нашлась паршивая овца. Один из пикинеров, полувенгр полунемец по имени Золтан Енеке, очевидно, почувствовав прилив сил, отправился на поиски галантных приключений. К несчастью единственными женщинами в форте были Настя с Ксенией, несколько служанок и Авдотья. Вот последней и предложил свою любовь горячий мадьярский парень, а когда она отказала бравому военному, попытался взять ее силой. Однако пока он одной рукой зажимал ей рот, а другой задирал подол на непонятный шум обратила внимание моя ключница. Увы, Настя не стала звать никого на помощь, а подхватив первый же попавшийся ей под руку тяжелый предмет, опустила его на голову незадачливого Казановы. К сожалению этого удара оказалось недостаточно чтобы прибить мерзавца, отключившись на секунду и выпустив свою жертву, он придя в себя рассвирепел и пустил в ход кинжал. Успевшая вырваться из рук насильника Авдотья уже бежала по двору, оглашая его своими истошными криками. Уже переполошенные караульные в том числе товарищи Золтана бежали на шум. Увы, все что они успели, это застать негодяя с окровавленным кинжалом над телом Насти и скрутить его. Самое ужасное, что я в этот момент был совсем рядом, занимаясь размещением своих новых подчиненных.
