Командование РККА в лице Тимошенко и Жукова тоже внесло свою лепту, вывалив на Верховного кучу своих проблем которые требовалось решать срочно.
— Вот видел Лаврентий, этих деятелей? — Встретил он Берию вопросом с порога, кивая при этом на закрывшуюся дверь. — Трех лет им не хватило чтобы подготовиться к войне, а сейчас они просят три месяца, чтобы провести внутреннюю мобилизацию и накопить резервы. Благодаря своевременной информации известного тебе лица нам удалось вовремя отвести войска от границы и создать мощный рубеж обороны на линии Сталина. Мы также знаем планы германского командования и направления их ударов. На угрожаемые участки стянуты дополнительные силы и судя по уверениям командования РККА линию обороны мы удержим! А вот сил для контрнаступления у нас нет! И взять их негде! Мобилизационные запасы армии и производственные мощности промышленности не позволяют решить эту проблему ранее чем за три месяца! Они забыли как доказывали мне необходимость создания мобскладов непосредственно у новой границы! Дескать возить ближе! Хотели войну выиграть на чужой территории! И где сейчас эти запасы? Где?! Хорошо хоть уничтожили, а не оставили врагу! Только вот что нам делать в этой ситуации? А? Может быть ты подскажешь?
— Могу и подсказать, — ухватившись за этот шанс одновременно прояснить ситуацию и перевести разговор на актуальную тему, который ему давал прямой вопрос Сталина. — Я, можно сказать, именно за этим сейчас и пришел!
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересованно протянул Верховный, — проходи-ка! Проходи, проходи! Присаживайся. — Он махнул рукой, с зажатой в ней потухшей трубкой, в сторону стола. — Садись и рассказывай, что сегодня интересного накопал?
— Да я так, просто хотел предложить рассмотреть вопрос о переброске нескольких дивизий дислоцированных в Сибири и на Дальнем Востоке.
— Так, так… — Сталин задумался, видимо мысленно уже рассматривая этот вопрос, который первоначально не вызвал у него отторжения, но зато порождал множество других вопросов. — И на основании чего ты пришел к такому мнению? Обоснуй!
— Ну-у, здесь все очень просто и очевидно. — Берия заторопился пытаясь поскорее донести свои мысли до первого лица государства, — вновь формируемые по мобилизационном плану части, как впрочем верно отмечают и сами военные, по определению имеют более низкую слаженность. Поэтому сильно рассчитывать на их боеготовность не приходится. А дальневосточные дивизии все кадровые. Хорошо вооруженные и оснащенные. И, самое главное, имеют реальный боевой опыт. Полученный ими в ходе приграничных конфликтов с Японией на озере Хасан и, особенно, на Халхин-Голе.
— В этом ты конечно безусловно прав, — Сталин ухватился за последние слова наркома, — и на счет боеготовности и на счет опыта. Вот только как насчет милитаристских планов той самой Японии? Которая спит и видит оттяпать у нас весь Дальний Восток, Забайкалье и Сибирь, вплоть до Урала! Их аппетиты нам хорошо известны еще по гражданской войне. И что мы сможем тогда им противопоставить? Если заберем оттуда самые боеготовые войска?
— По имеющимся у меня сведениям, — хитро прищурился Берия, — в ближайшее время не стоит опасаться нападения Японии на Советский Союз. У них совсем другие планы!
— И откуда тебе стало известно об этих планах? — голос вождя был наполнен сарказмом — Как всегда получены агентурным путем из достоверных источников? И много нам пользы принесли агентурные сведения о нападении фашистской Германии? Ведь были же такие? Скажи были?
— Были, товарищ Сталин, — Берия горестно вздохнул и огорченно развел руками, — но….
— Вот именно, что но! — Раздраженно перебил Сталин. — И сведения были, и агентура работала! А все равно оказались не готовы!
— Как бы и здесь не обосраться! — Добавил в сердцах по-грузински.
— Я думаю, — вкрадчиво начал Берия, — что в этот раз прокола не будет. Потому что эти сведения получены не от Токийской резидентуры… — Он интригующе помолчал, — А совсем из другого ИСТОЧНИКА! — И он многозначительно посмотрел на Сталина.
Тот, в свою очередь, на интуитивном уровне почувствовал изменившееся настроение собеседника и уже о чем то догадываясь спросил:
— Ну-ка, ну-ка, неужели наш Игрок опять объявился?
— Точно так, — Берия не стал отрицать очевидное. — Объявился!
— Ну и?
— Сегодня ночью у меня с ним состоялся телефонный разговор…
— Что? — Удивлению Сталина не было предела. — Вот просто так взял и позвонил?
— Ну-у, не совсем так, — нарком действовал по принципу: «сам себя не похвалишь, никто не похвалит», — я организовал ряд мероприятий и вынудил его пойти на это. Правда, — он немного замялся, но потом все таки решил рассказать все, — что удумал стервец! Позвонил ко мне в приемную и потребовал у моего секретаря соединить его с кабинетом. То есть со мной!
— И?
— Бедный секретарь чуть заикой не стал! Впрочем я его понимаю. Звонит Берия и просит соединить его с Берией! Тут у любого ум за разум зайдет!
— Ладно, хватит про твоего секретаря! — Шутка сразу оборвалась. — По делу давай.
И Берия подробно рассказал Хозяину, как он ловил Игрока на живца. После того как рассказ был закончен Сталин ненадолго задумался анализируя сложившуюся ситуацию, а потом спросил напрямик:
— Ты ему веришь? — И пристально посмотрел в глаза.
У Берии, как это уже не раз бывало в схожих ситуациях по коже пробежали мурашки и прошиб внезапный озноб. Он понял, что если ответит неправильно, то это будет его самая большая ошибка в жизни.
— Да! Верю! — Наконец-то он решился. — И тут даже дело не в том, что он говорил, а как говорил. Чувствовалась этакая обеспокоенность положением дел и внутренняя убежденность в своей правоте. И еще…
Чтобы убедить Сталина в своей искренности он, скрепя сердце, дословно передал диалог с Игроком о собственной смерти, и лицах к этому причастных.
Внимательно его выслушав Сталин неопределенно хмыкнул и констатировал:
— Хм, да-а! Чувствуется, как говорится, твоя личная заинтересованность. — Потом добавил, — Чтобы заполучить такую информацию ты наизнанку вывернешься! Вот только не надо путать свою личную шерсть с государственной! Смотри у меня! Если узнаю что ты информацию от Игрока используешь во вред…
Дальше можно было и не продолжать. Взгляд его глаз, редкого тигриного оттенка, говорил больше слов!
— Что предлагаешь?
Берия выложил свой немудренный план с которым, после недолгого раздумья, Сталин и согласился.
— Ну хорошо! Действуй. И если МОЕГО слова ему достаточно, то можешь от моего лица гарантировать ему неприкосновенность. Я тоже думаю, что он может нам представить много чего интересного. С его то возможностями. Если уж наркому внутренних дел звонит как к себе домой! — И не удержался от колкости, — Странно что еще мне не позвонил? Сталину от товарища Сталина! — И снова неопределенно хмыкнул, как бы представляя себе такую ситуацию. — Боюсь, что и у меня, Поскребышев заикаться начнет.
