Кассандра Клэр - Город стекла

– Сегодня праздник, знаешь, да? – Клэри обернулась. Изабель стояла у нее за спиной, держа в руках два платья: голубое и серо-стальное. – Какое мне лучше надеть?

Изабель по-прежнему искала утешения в новых нарядах.

– Надень голубое.

Изабель отложила наряд на кровать:

– Ты что наденешь? Ты ведь пойдешь на праздник, правда?

Клэри вспомнила милое, изящное платье на самом дне сундука Аматис. Хотя вряд ли хозяйка даст его поносить.

– Не знаю. Джинсы, наверное, и зеленый плащ.

– Отстой. – Изабель посмотрела на Алину, которая читала, сидя в кресле у кровати. – Скажи же: отстой?

– Пусть Клэри носит что хочет, – ответила, не отрываясь от книжки, Алина. – К тому же она не обязана наряжаться.

– Ничего, для Джейса принарядится, – сказала Изабель, словно констатируя факт. – Обязана принарядиться.

Алина наконец оторвалась от книги и, немного поморгав, улыбнулась:

– А… ну да. Постоянно забываю. Непривычно сознавать, что он тебе не брат, правда?

– Нет, – твердо возразила Клэри. – С этим-то порядок. Считать Джейса братом – вот что было непривычно. Хотя… я не видела его с тех пор, как обо всем узнала. С тех пор, как мы вернулись в Али канте.

– Странно, – заметила Алина.

– Чего тут странного? – Изабель метнула в Алину многозначительный взгляд, которого та словно бы не заметила. – Джейс в лечебнице валялся! Его только выписали.

– Он не примчался к тебе? – спросила Алина у Клэри.

– Он не мог, – ответила Клэри. – Нельзя же было пропустить похороны Валентина.

– Как знать, – озорно улыбнулась Алина. – А вдруг ты ему больше неинтересна? Ну то есть запретный плод больше не запретен… Некоторых интересует лишь то, чего они получить не могут.

– Не Джейс, – сказала Изабель. – Он не такой.

Алина встала, бросив книгу на кровать:

– Пойду оденусь. До вечера, девочки. – С этим она ушла, мурлыча что-то себе под нос.

Глядя ей вслед, Изабель покачала головой:

– Думаешь, она невзлюбила тебя? В смысле, ревнует? Джейс вроде ей не нужен.

– Ха! – Клэри слова Изабель слегка позабавили. – Нет, Джейс ей неинтересен. Просто у Алины что на уме, то и на языке. И кто знает, вдруг она права?

Распустив волосы, Изабель тоже подошла к окну. Небо успело расчиститься; дым ушел.

– Ты серьезно считаешь, что Алина права?

– Понятия не имею. Надо с Джейсом поговорить. Спрошу его обо всем, когда увижу на вечеринке. Или параде победы. Или как это здесь называется? – Клэри посмотрела на Изабель. – Как думаешь, на что будет похож праздник?

– Парад устроят, – подтвердила Изабель. – И салют, фейерверки. Будет музыка, танцы, игрища… ну, всякое такое. Как на большой уличной ярмарке в Нью-Йорке. – Изабель печально посмотрела в окно. – Максу понравилось бы.

Клэри погладила ее по голове, как погладила бы родную сестру:

– Да, понравилось бы.

Джейс постучал в дверь дважды, прежде чем за ней раздались торопливые шаги. Сердце подпрыгнуло и успокоилось; на порог вышла Аматис Эрондейл в длинном серо-голубом платье и отливающих металлом серьгах, которые выгодно оттеняли седину. Хозяйка удивленно посмотрела на Джейса.

– Тебе чего? – спросила она.

– Клэри… – начал Джейс и умолк. Все острословие и красноречие, которые не раз выручали, куда-то разом запропастились. Он не сумел подобрать ни единого умного слова и потому просто спросил: – Я думал, может, Клэри у вас. Хотел поговорить.

Аматис покачала головой и пристально посмотрела на Джейса, отчего тот немного занервничал.

– Нет, Клэри не здесь. Она, должно быть, у Лайтвудов.

– А-а… – удивленный собственным разочарованием, произнес Джейс. – Простите за беспокойство.

– Ты меня ни капельки не побеспокоил, – возразила Аматис. – Напротив, я рада, что ты пришел. Хочу спросить тебя кое о чем. Подожди в прихожей, я сейчас.

Озадаченный, Джейс прошел в дом. О чем хочет поговорить Аматис? Может, Клэри Джейса больше знать не желает и выбрала Аматис в качестве вестника?

Вскоре хозяйка вернулась, неся – нет, слава богу, не записку! – небольшую металлическую шкатулку, покрытую чеканкой в виде птиц.

– Джейс, Люк передал, что ты… что Стивен Эрондейл приходился тебе отцом. Люк все рассказал.

Джейс кивнул, предполагая, что большего от него и не требуется. Слухи расползаются медленно, и это лишь на руку: Джейс успеет вернуться в Нью-Йорк еще до того, как все в Идрисе узнают о его происхождении и станут пялиться на него.

– Ты ведь знаешь, я была первой женой Стивена, – натянутым голосом произнесла Аматис, как будто слова ранили ей горло. И что теперь, она перенесет на Джейса обиду на его мать, которую парень даже не видел? – Из тех, кто дожил до сего дня, я, наверное, помню его лучше всех.

– Да, – ответил Джейс, жалея, что пришел. – Уверен, так оно и есть.

– И ты, скорее всего, испытываешь к отцу смешанные чувства? – продолжила Аматис, удивив Джейса тем, как точно определила его состояние. – Ты Стивена не знал, и вырастил тебя не он, однако ты похож на отца. Только глаза у тебя от матери. Может, я чокнулась на старости лет, может, тебе и знать ничего о Стивене неохота, но… он твой отец и если бы видел тебя… – Она так резко протянула ему шкатулку, что Джейс невольно отпрянул. – Здесь вещи Стивена, я сохранила их на память: письма, фотографии, родословная, его ведьмин огонь. Сейчас у тебя нет вопросов, зато когда появятся – у тебя будет эта шкатулка.

Аматис протягивала ящичек так, словно дарила Джейсу нечто невероятно драгоценное, и Джейс молча принял подарок. Шкатулка была тяжелая и холодная.

– Спасибо, – только и смог сказать он. Потом добавил: – Я кое-что хотел знать…

– Что же?

– Если Стивен – мой отец, то выходит, что Инквизитор, Имоджен, моя бабушка?

– Да… тяжелая женщина, но она тебе бабка, да.

– Она спасла мне жизнь. Сначала ненавидела до мозга костей, зато, увидев вот это… – Джейс обнажил звездообразный рубец на плече. – Увидев его, Инквизитор спасла меня. Что ей мой шрам?

Аматис округлила глаза:

– Ты помнишь, как обзавелся им?

Джейс покачал головой:

– Если верить Валентину, шрам я получил еще совсем маленьким. Хотя Валентину верить…

– Это не шрам. Это родимое пятно. Есть старая семейная легенда о предке Эрондейлов, которому во сне явился ангел. Ангел коснулся плеча вашего пращура, и наутро тот проснулся с такой вот меткой. Ее наследуют все в роду Эрондейлов. – Аматис пожала плечами. – Не знаю, так ли на самом деле, но у всех Эрондейлов есть такое родимое пятно, и у твоего отца на правом плече было точно такое. Говорят, оно – символ связи с ангелом. Его благословения. Имоджен увидела родинку и догадалась, кто ты на самом деле.