Ознакомительная версия.
– Товарищ Вартаган, – поправил меня Арнольд Агеевич, но и возразил:
– Именно господин! Ведет он себя, не как товарищ, а как господин Вартаган! Так вот, у меня ей возможность связаться напрямую с нашим замминистра генерал-лейтенантом Чурбановым…
Чурбанов был зятем Генсекретаря ЦК КПСС Брежнева, одной из влиятельнейших политических фигур нашей страны того времени.
Я только начал работать в Железнодорожном РОВД, и в Алтайский край приехала комиссия, в составе которой был капитан Гуркин – сослуживец бывшего капитана Чурбанова и его близкий друг. Когда Чурбанов женился на Галине Брежневой, он быстро пошел наверх и став замминистра, друга не забыл – перевел в министерство. И вот Гуркин как раз сразу после перевода поехал в свою первую командировку с проверкой, и чувствовал себя поэтому несколько стеснительно среди «министерских», и по этой причине мы с ним сошлись – я тоже только начал работать, тоже чувствовал себя стесненно, и когда мы разговорились, то быстро почувствовали симпатию друг к другу и потом я два дня водил его по городу, знакомил с Барнаулом, и он даже был у меня дома, причем ему очень понравилась Варвара…
Уезжая, он оставил мне рабочий и домашний телефоны и велел обязательно по приезде в Москву ехать прямо к нему, у него останавливаться, а если «будут проблемы» – он готов любую решить через генерала Чурбанова…
Когда я коротко пояснил, как и почему могу связаться с Чурбановым, Арнольд Агеевич изменился в лице. И попросив меня подождать, вышел из кабинета.
Я знал, что его не будет долго. Сейчас он сидит у завотдела крайкома по науке и учебным заведениям, потом они пойдут к секретарю крайкома. Я не сомневался, что будет немедленно вызван в крайком профессор Вартаган, и…
И я нахально придвинул к себе телефон, позвонил Варшавнину и сказал ему: «Все в порядке!», а потом достал из кармана свежую газету «Комсомольская правда» и принялся читать.
Вернувшийся в кабинет через полтора часа Арнольд Агеевич сел на свое место, и сказал:
– А вы знаете, ведь доцент Ваал вчера пришел в деканат с подбитым глазом, подал заявление на увольнение и настоял, чтобы его рассчитали срочно! Сегодня он уже получил расчет и трудовую книжку! Анатолий Васильевич, это не вы его…
– Зачем? – сказал я, пряча в карман газету. – Перед тем, как идти в краевой комитет партии? Я же не идиот!
– Кстати, в приемной первого секретаря я забрал ваше заявление, ну, зачем теперь мы будем беспокоить товарища Осипова? Так вот, мне сказали, что в приемную крайкома звонили по вашему вопросу несколько раз, и очень ответственные товарищи! А из Москвы звонил из Министерства тяжелого машиностроения сам замминистра товарищ Чудновский! Ну, зачем такой шум? Я и сам сразу же, как прочитал ваши с супругой заявления, решил – в мединституте мы будем говорить серьезно и жестко о нравственном облике советского преподавателя! Это – не шутка! Склонять к сожительству беременную студентку, угрожая «двойкой» на экзамене – это вообще уже из ряда вон!
– Все серьезнее, Арнольд Агеевич! – сказал я и достал из внутреннего кармана маленького формата Уголовный кодекс РСФСР. – Тут ведь состав преступления. Вот смотрите… Склонение к сожительству женщины, по своему служебному положению зависящей…
– Анатолий Васильевич, бога ради! – он замахал руками. – Нам только не хватало т а к о г о уголовного дела! Ну, зачем вам это? Пострадает ведь и имя вашей супруги, да и в положении ведь она – нужна ли ей такая нервотрепка?
– Ну, хорошо. Но скажите ректору института, что если я узнаю, что мою жену хоть как-то в чем-то ущемляют…
– Не беспокойтесь! Я прослежу за этим. Так вы не знаете, – тут он прыснул от смеха, – кто подбил глаз товарищу Ваалу?
– Нет! – отрезал я. – И никакой он не товарищ!
Много лет спустя Веселов, Селезенкин и Стариков признаются мне, что они, когда я на другой день рассказал в отделе ребятам о приставании доцента Ваала к Варе, в этот же день встретили сексуально озабоченного доцента возле мединститута и предложили ему немедленно увольняться «на хер» и «мотать»из города.
– Я тебе за Варьку Монасюк жопу порву в лоскуты! – проревел Стариков и «дал» доценту в глаз…
А многочисленные звонки в крайком были от родителей и других родственников наших с Юлькой товарищей по ансамблю «Белые крылья»… Которых обзвонила Юлька. И поднявшая тем самым бучу на весь город!
Вечером после всего этого мы лежали в постели, донельзя уставшие, и уже засыпали. И тут Варька, тесно прижавшись ко мне, пробормотала:
– Толюсик, я тебя так люблю… Так люблю…
Я прижал ее к себе и стал тихонько шептать ей на ухо:
– Ласточка ты моя любимая, сказка моя белокурая, радость моя светлая…
– Ты меня возбуждаешь… – тут же зашевелилась и зашептала Варя, но я ей тихонько сказал:
– Да ты просто спи…
– Я не могу… – и она крепко обняла меня и забросила на меня ногу.
– Нельзя быть такой сексуальной…
– С тобой – только такой и нужно…
– Тогда возбуди меня! – и я принялся с интересом ожидать, что придумает моя женушка.
Варька соскочила с постели, встала перед кроватью, подняв сомкнутые в замок руки над головой.
Беременность еще не повлияла на ее фигуру, и я с нескрываемым удовольствием смотрел на свою любимую женщину.
Она, конечно, сознавала это. Неожиданно она вдруг тихонько запела:
– «Он так и не узнает, кто ей открыл букварь,
С кем спит и с кем гуляет – Варя-Варь, Варя-Варя, Варь»!
И, взвизгнув, бросилась на меня, крича: «Я наверху! Я-на-вер-ху!»
А потом шептала мне: «Я так тебя люблю… Спасибо тебе, мой родной… Ты только никогда не оставляй меня… Не бросай меня, Толичка…»
А я шептал в ответ: «Никогда не брошу… Ну, что ты, глупая…
А про себя думал: «Лишь бы ты меня однажды не бросила, Варюша…»
Так разрешилась эта серьезнейшая наша проблема, и так проявили в то время себя в этой ситуации все наши друзья.
Глава 5-я. И вновь о Варе-Варь…
1982—1992 гг.
После 1982 года я некоторое время работал юрисконсультом небольшого предприятия – канифольно-терпентинного завода. Завод этот перерабатывал живицу – сок хвойных деревьев, получая скипидар, а также сырье для лаков и прочее.
Работы у меня было немного – завод этого профиля был единственным в городе. Проблемы возникали чаще всего в связи со срывами поставок сырья – добывать живицу было непросто.
Но с этим я справлялся.
Зарплата у меня был 140 рублей в месяц, правда, завод почти всегда перевыполнял план и мы получали премии. И тем не менее основную тяжесть по зарабатыванию денег в семью в то время несла на себе Варюша.
Ознакомительная версия.
