Ознакомительная версия.
— Семен Иосифович вы звонили? Что-то случилось?
— Вы сами просили сообщить, как только все будет сделано, — возмутился на том конце провода Главбух.
— А, извините. Совсем из головы выскочило. Ну и как прошло?
— Простите меня за столь глупый вопрос, но что вы собираетесь делать с этой кучей бумажек? Нельзя держать на счету. И в помещении тоже. Люди будут спотыкаться о мешки. Разговоры пойдут. Нам же шум не нужен. Указания требуются.
— Куча это сколько?
— Ну, на каждый доллар набежало больше сотни. Точную цифру я сейчас, — в трубке раздалось шуршание. Он ответственно перебирал бумажки. Чтобы по памяти назвал цифру? Да не в жисть. Исключительно точную и зафиксированную.
— Не надо, я приблизительно представляю. И нормально отдали?
Наверняка там больше, чем числится по бумагам. Не такой дурак Семен Иосифович, чтобы к этому делу своевременно не подключиться и родственников не забыть. Хозяйской копейки сроду не украл. Зачем, если долю имеет. Пачкаться за мелочь в жизни не станет. А вот привлечь собственные средства к очередному многообещающему проекту всегда с удовольствием.
— Легко, — заверил финансист. — Не кассиры, конечно. Пришлось повыше пойти, но нужда в срочной покупке свечного заводика была принята и понята. Не очень обрадовались, но и не особо сопротивлялись. Проблема была увезти. Грузовики и охрана. Они ж не дураки, тоже понимают. Слухи обязательно пойдут. Повалиться может. Я начинаю понимать ваше беспокойство. Они считали на вес. Там комнаты забиты до верха. Ох… можно.
Андрей подумал, что слышит от него подобное выражение второй раз в жизни. Первый — когда они пролетели больше чем на миллион, в 1992 году на пустом месте. Все было очень хорошо посчитано, а нужного человечка неожиданно сняли и отправили поднимать периферию. Рыбное хозяйство Дальнего Востока крайне нуждалось в подтягивании. Он им там наруководит. Останется российская окраина без тепла и хлеба. Уже сообщали, про внезапно наставшие в прошлом году холода и про изумившее всех отсутствие запасов мазута. Не иначе, как продали господа-товарищи под правильным руководством.
— Прихлопнут это дело обязательно, — убеждено сказал Семен Иосифович. — Это не бизнес. Это не пойми что. Письмо счастья из моего детства. Число переписчиков ограничено и рано или поздно новых нет. А платить откуда? Он промычал что-то невнятное.
— Что? — переспросил Андрей.
— А еще подержать? Не все, а часть?
— Не надо быть слишком азартным. Нет у меня точной даты и быть не может. Но гарант Конституции уже сказал…
Он посмотрел на Вадима и не стал произносить знаменательную фразу: 'Лёня Голубков не купит себе дом в Париже'. Слишком прозрачно. У того и так уши повернулись, настороженно ловя звук.
— … ну, вы знаете. Потом вынуть будет невозможно. Так что хотите, играйте, но на свои. В рулетку тоже выигрывают. Изредка. А про остальное поговорим после совещания. Отдельно. И кстати, идеи выслушаю с интересом. Куда девать столько налички — это суровый вопрос.
Он отключился, слегка подумал. В Газпром что ли вложить? Если никому не ведомый бурильщик умудрится в будущем году прибрести 210 миллионов акций по цене 2,1 миллиарда рублей, так я и больше могу. Или лучше вкладываться в БиЛайн? В принципе одно другому совершенно не мешает. Главное не просто купить бумажки, потом черта с два с них что поимеешь. Важнее своего человечка в совет директоров для пригляда. Суммы ведь не маленькие и кому попало не доверишь. Посоветуемся с Семен Иосифовичом. Уж в своей области точно следует присмотреться к собственности. Что там еще полезного пропадает? Кстати, свой ход он уже сделал. Почему не помочь ближнему. Больше уважать будут. Для своих ничего не жалею. Директорам точно необходимо сказать. А гакнется Мавроди раньше, чем в Интернете, ему уже без разницы.
— В МММ вкладывался?
— Есть немного, — настороженно ответил Вадим.
— Забери. Считай, тебе бонус лично от меня. В любой момент лопнет. А болтать начнешь, и делиться со знакомыми и друзьями, упадет еще раньше. Тысячи сбегутся.
Телефон опять надоедливо зазвонил. Андрей взглянул. Номер был незнакомый. Достаточно странно. Немногие знали его прямой телефон.
— Да? — сказал он, специально не называясь.
— Андрюша — это я, — сообщил женский голос.
Секунду он размышлял кто 'я', потом дошло. Катерина (а как собственно ее отчество, он так и не удосужился выяснить), ну не важно. Катерина Батьковна выполнила свои зловещие обещания покорить Москву. Разоблачением партийного и таможенного начальства славного города Архангельска она прославилась не на шутку. Даже Горбачев что-то там вякнул, про молодое и честное дарование. Впрочем, почивать на лаврах не стала. Читатели моментально забудут, если не напоминать о себе регулярно. А имя для писаки важнейшее дело. Чтобы с придыханием восклицали: 'А! Та самая!'. Да и гонорары у известных людей совсем другие. Что очень приятно.
Взятая на работу первоначально 'Московским комсомольцем', она попала в обойму наиболее известных разоблачителей. Писать Катя умела, но ко всему еще, пошли неиссякаемой толпой разнообразные ходоки в поисках правды, со всевозможными занятными историями в зубах. Не будучи глупой, она проверяла и перепроверяла информаторов и прямого вранья в статьях не было никогда. Недоговорить или умолчать о каких-то нюансах могла, да не проверишь — специально или просто не в курсе. Знать всего не может никто.
Пару раз выходили очень любопытные репортажи и очень скоро, она прочно застолбила нишу борца с коррупционерами и экономическими аферами. И про приватизацию неоднократно писала. С изрядной ехидцей, но без особой злости. Популярно разъясняла читателям любопытные подводные механизмы работы власти и разнообразнейших махинаторов. Очень доходчиво строчила и мало знакомые с ней люди всерьез считали, что Мальцева имеет экономическое образование. Ну, добровольных консультантов хватало. И он сам старался, и были и другие желающие, норовившие обгадить конкурента. Для святого дела не жалко и показать краешек грязной простыни. От этого один, от другого другой. При желании и усидчивости со временем вырисовывается общая, достаточно занятная картина.
Чем занимательнее становились ее статьи, тем чаще на ее пороге появлялись уже не полусумасшедшие демократы с патриотами, делящиеся всякой мелочевкой, а солидные люди. У таких дядей и информация была рангом повыше. А значит, и очередной репортаж имел под собой серьезную почву и был интересен.
Насколько Андрей знал, заказных статей она не писала и денег на лапу не получала. Другое дело, оказанное уважение. Приехала на завод, поселили в приличной гостинице, накормили деликатесами. Сводили, куда захотела, показали, что пожелала. Все подробненько объяснили, и билет назад вручили с поклоном. Пакет с деликатесами на прощанье вообще упоминать не имеет смысла. По нынешним временам, вроде, как и не взятка. Так… Исключительно любовь к журналистам.
Ознакомительная версия.
