— Считая от первой встречи с Мамбору — двое суток, — ответил Новиков, уже догадавшийся, о чем идет речь.
— Ну, а на «большой земле» — почти три недели. Вот и пожалуйста. Думаю, ваши товарищи начали беспокоиться отсутствием вестей. Надо бы кому-нибудь удалиться от гор километров на двадцать и передать сообщение. Что же касается экземпляров, в руках которых находится сейчас Лариса, очень вероятно — они понятия не имеют, что вы уже встречались с их «родственниками» в иных обстоятельствах.
— Как же они тогда вообще на нас вышли? — не выдержал обстоятельности профессора Левашов.
— Это нам и предстоит выяснить. Сходим и посмотрим, только взять с собой я могу кого-то одного, Андрея или Александра. На двоих у меня сил не хватит. Тут другие обстоятельства, чем при вашем предыдущем походе «по местам боевой славы», действуют другие законы. Но вы не беспокойтесь, — сделал он вежливый жест в сторону дам, — мы уложимся в час, если не меньше. А уже потом решим, что делать дальше…
Новиков с Шульгиным переглянулись. Особых слов не требовалось. Опять в астрал погружаться, от чего они совсем недавно зареклись категорически? А какой выбор? Ларису выручать нужно, здесь безвариантно. И идти, наверное, Сашке. Для любого вида боя подготовлен он лучше, устойчивость к психоволновому воздействию — выше. Да и в слоях и сферах разных порядков наловчился последнее время действовать так, что немного теоретической подготовки — самому Удолину не уступит.
Они давно миновали ту стадию отношений, когда хорошим тоном считалось «принимать удар на себя». Кто считает себя крепче — тот и примет, славою другой раз сочтемся.
Левашову было обидно, что его кандидатура для участия в спасении Ларисы даже не рассматривалась. Все правильно, уровень не тот, а все равно обидно.
— Тогда мы, Константин Васильевич, — сказал Андрей, — пока переберемся к месту стоянки фургонов. Туда и возвращайтесь.
Тут ему пришла в голову интересная идея, парадоксальная, как водится, но все же.
— Что, если вам попробовать одного из роботов с собой прихватить? В виде средства технической поддержки? Бутылки и пистолеты через астрал проходили без потери свойств и качеств. Александр вон целый бронетранспортер на Валгаллу переправил. С людьми. А?
— Умный вы человек, Андрей Дмитриевич, но не в этом вопросе. Откуда же у роботов — тонкие структуры? Железо, резина, электрические схемы. Ничего другого. Телесную оболочку переместим, никаких препятствий, но кто же так называемые «электронные программы» удержит и восстановит? Механика и мистика увы, пока не сочетаются.
— Нет так нет. Мое дело — предложить. Тогда отправляйтесь. И мы — в свою сторону.
— Сначала вы. Уйдете — нам с Александром легче будет сосредоточиться. Условия здесь, прошу заметить, далеки от идеальных. Куда прибывать — мне все равно, а для отбытия специальная настройка требуется. И ментальная тишина. Не будете же вы слушать камерный концерт на одной площадке с духовым оркестром.
— В таком случае — удачи вам и скорейшего возвращения, — со всей искренностью ответил Новиков. — Отделение — становись! — шутливо приказал он оставшейся на его попечение команде: Левашову, Ирине, Анне и трем роботам. — За мной, с песней — шагом марш!
Юмор, пожалуй, не самого высокого качества, но бывают ситуации, когда чем примитивнее поведение командира, тем лучше. Остальные, про себя или вслух, шепотком, разрядят лишние эмоции по его адресу, одновременно отвлекаясь от куда более вредных мыслей.
Шульгин с Удолиным, оставшись вдвоем, минут пять сидели просто так, покуривая и внутренне сосредотачиваясь.
То, что Сашка вызвался идти «на дело» потому, что считал себя лучше к нему подготовленным, было правдой. Но — не всей. Скорпион по гороскопу, кроме всех положительных качеств, присущих этому знаку, в том числе и предрасположенности ко всякого рода мистике, он отличался упрямством в достижении личных целей, обостренной тягой к противоположному полу, ревнивостью и скрытностью.
Потому Шульгину удавалось столько лет успешно маскировать свое влечение к Ларисе, иногда становящееся почти непереносимым. Не любовь — именно физическое влечение. И возникло оно с момента их первой встречи на празднике новоселья в форте на Валгалле. Но экстравагантная девушка тогда предпочла Левашова, и Шульгин не стал перебегать товарищу дорогу.
Он считал Ларису как бы своим аналогом в женской части Братства и исподволь культивировал в ней это сходство, с переменным, впрочем, успехом.
По многим позициям она его даже переигрывала — своеволием, независимостью, авантюризмом, пренебрежением к условностям. Он, допустим, не мог позволить себе держаться с Анной, как Лариса с Олегом, хотя нередко этого очень хотелось.
И Лариса, единственная из всех, чувствовала свою внутреннюю власть над Шульгиным. Одно время вызывающе дразнила его своей мнимой доступностью, не позволяя при этом перейти некую грань. А однажды в идущем через охваченную Гражданской войной Россию бронепоезде устроила Сашке феерическую «ночь любви», первую и последнюю. Так и сказала:
— Получилось у нас просто здорово. Но на этом — все. Побаловались — и хватит. Раз мы теперь знаем, где у кого что и как действует, — останемся друзьями и союзниками…
Ему ничего не оставалось, как согласиться на ее ультиматум.
Еще через час они попали в засаду, и Лариса, возможно, спасла ему жизнь, прикрывая снайперским огнем из карабина. Какое-то время увлекшись Анной и по многу месяцев не пересекаясь с Ларисой, Шульгин слегка подзабыл о своих чувствах. Но стоило им увидеться в Кисловодске, где Лариса исполняла обязанности резидента Братства в две тысячи пятом году, под маской богатой вдовы, баронессы Эймонт, как влечение вновь вспыхнуло с прежней силой. Если не с большей — сейчас ведь перед ним была не двадцатитрехлетняя девчонка, пусть фигуристая и сексуальная, а эффектная, вызывающе эффектная молодая дама, все свои силы прилагающая, чтобы в местном бомонде выглядеть самой-самой… Не зря Майя Ляхова поначалу приняла ее за русский вариант гейши международного класса[103].
Но удобного случая попытаться возобновить давно прерванные отношения (точнее — отношение, так как было оно единственным и неповторимым) никак не представлялось.
И вдруг — случай таки представился.
Лариса его в свое время спасла от пуль красных диверсантов, теперь он ее спасет из плена. И как-нибудь в подходящий момент небрежно скажет:
— Не вспомнить ли нам прошлое, дорогая? «Те битвы, где вместе рубились они»? Зачем отказывать себе в маленьких радостях? Они так редки в этой жизни…
