– Так, кто из вас хозяин машины? Командировочное предписание свое гони!
Взяв в руки мое предписание и достав из кармана ручку, майор некоторое время с сомнением оглядывает мой тюнингованный до неузнаваемости внедорожник, видимо, пытаясь определить его изначальную модель. Потом, махнув рукой на это бесполезное занятие, прямо на капоте УАЗа вписывает в графу 'Автотранспортное средство': УАЗ-вездеход, гос. номер '11-16 ТФ'.
– Когда возвращаться будете, снова к нам заезжайте – сдадите, – сообщает майор мне, перенося данные из моего удостоверения в толстенный гроссбух, вытащенный из недр все той же сумки, и исчезает в клубах пыли и выхлопных газов.
– Интересно, Миш, тут весь этот бардак надолго? – задумчиво обращается ко мне Толя.
– Думаешь, успеем ли до банка? Считаю – вполне! Опять же банк тут, если я все правильно помню, должен быть минутах в пяти езды.
Я не уточняю, что тот банк, о котором я помню, существовал тридцать лет назад. Просто банки – это не палатки со жвачкой и сникерсами, они с места на место переезжают редко. Быстро прикрутив номера (я – передний, Толя – задний), мы снова садимся в машину, и я гоню к ДОСу[117], где некогда располагалось отделение 'Сбербанка'.
Интуиция меня снова не подвела. Банк стоял на прежнем месте и выглядел почти так же, разве что вывеска над входными дверями поменялась: вместо 'Сбербанк' теперь висела 'Государственный банк Югороссийской Республики'. Хотя, мне-то какая разница, лишь бы деньги приняли. Вклады мы с Толей решили делать по очереди, чтобы не оставлять на улице без присмотра УАЗ с пулеметом и вещами. Первым в гостеприимно распахнутые двери вошел я.
Похоже, девушки-кассирши, увидев сквозь большие витринные окна подъехавший к банку внедорожник с ПК на турели, а потом – вооруженного до зубов посетителя, серьезно напугались. Да и охранник, смотревшийся на моем фоне довольно жалко со своим ПМом, выглядел не лучше. Но, когда выяснилось, что ограбления сегодня не будет, девчушка-операционистка сразу ожила, бойко объяснила мне правила приема вкладов у граждан, шустренько отстучала данные из моего служебного удостоверения на клавиатуре своей непонятной (то ли кассовый аппарат, то ли компьютер) машины, приняла у меня банковский чек и еще пару минут спустя выдала мне сберкнижку. Совершенно обычную, синевато-серую, с зеленоватого цвета листочками внутри. Только логотип на обложке был тот же, что и на вывеске над дверью.
– Снять или положить деньги можно в любом отделении нашего банка при наличии любого удостоверения личности государственного образца. Распишитесь здесь и здесь, – она подала мне два бланка стандартного договора о приеме вклада.
– До свидания, приходите к нам еще! – с почти искренней улыбкой прощебетала она на прощание.
– Давай, Толик, твоя очередь, там ничего сложного, – сказал я напарнику, подойдя машине.
Еще чрез пятнадцать минут мы снова вернулись к ЦОУ, где продолжался тот самый, хрестоматийный, 'пожар в бардаке во время наводнения' со всеобщей беготней, суетой и матерщиной, в которой, впрочем, мы с Толей никакого участия не принимали. Однако, ничто не вечно под луной, и примерно через час колонна все-таки тронулась в путь. Я с наглой рожей пристроился вторым, аккурат между 'Хантером' старшего колонны и первым из БТРов сопровождения, а то что-то вообще не климатит мне в открытой машине поднятую грузовиками да бронетранспортерами пыль глотать.
Ну, что ж, прощай Терской Фронт, до скорой встречи! И, здравствуй Югороссийская Республика. Не пройдет и двух суток, как мы будем в твоей столице, столь-граде Ростове-на-Дону. Почему так долго? Ну, вы и спросили! Да, согласен, расстояние от Моздока до Ростова прямо скажем – не впечатляет: километров семьсот, нет, скорее – шестьсот пятьдесят. На хорошей легковушке, да с толковым водителем за рулем – часов семь-восемь пути. Откуда ж двое суток-то? А тут надо принимать во внимание особенности движения армейских колонн. Во-первых, им запрещено двигаться в темное время суток. То есть пробили часы восемнадцать ноль-ноль, все – 'стоп колеса' до утра. Во-вторых, это одиночке на легковой машине хорошо – втопил педаль в пол, и гляди, как километровые столбы по обочинам мелькают. А вот скорость армейской колонны определяется скоростью самой медленной в ней машины. Так что может она ехать и на шестидесяти, а то и ползти на сорока километрах в час. А уж если кто закипит, пробьет колесо, или, не приведи боже движок у кого 'клина словит' – все, пиши пропало! Вся колонна выстроится вдоль обочины, ощетинится стволами автоматов часовых и будет стоять, пока не починят сломавшееся. Именно для таких случаев и входят в состав любой колонны, помимо 'брони' охранения, еще и минимум пара 'Уралов'-ремлетучек. Вот отсюда и получается, что двое суток на шесть с половиной сотен километров марша для армейской колонны – не такой уж плохой результат.
Дорога после Моздока была уже совсем не такой, как на Терском Фронте. Была она какой-то… мирной, что ли? По ней хоть и редко, но проезжали нам навстречу (обгонять-то явно не решались) гражданские легковушки, в основном 'классика' российского, а то и советского еще автопрома разной степени дряхлости. Ничего, в общем-то, странного: все навороченные иномарки с их набитыми электроникой 'потрохами' разом погорели в момент первых же ядерных взрывов. Электромагнитный импульс, господа, еще никто не отменял. А от него даже современные линкоры и авианосцы не шибко-то защищены были, что уж там про всякие 'Мерседесы' да 'Тойоты' говорить… Вот и катается народ на том, что еще ездить может. Латает без конца и катается. Но, не все так плохо: вездеходы, вон, уже свои на 'Ростсельмаше' делать начали, глядишь, лет через сорок и до автомобилей премиум-класса дорастут, кто знает… Одним словом, километров через сто пятьдесят я даже разрешил Курсанту снять 'броню' и, оставив в покое пулемет, пересесть на переднее пассажирское сиденье, держа, правда, автомат под рукой. Во избежание…
С грузовиками нам повезло: шли ходко, движение не тормозили и ломаться, вроде, не собирались.
Остановились только один раз и по совершенно уважительной причине. Как сказал некий безымянный, но прославившийся своей мудростью солдат: 'Война войной, а обед – по распорядку'. Вот на обед-то мы всей колонной дружно и встали на берегу речки Кума, неподалеку от села Левокумка, под Минеральными Водами. Первые несколько секунд я с откровенной завистью разглядывал водителей и бойцов охраны, достававших из кабин сумки и корзинки с домашней снедью. Но тут во всей красе проявился хозяйственный характер Анатолия. Тот недолго порылся среди наших вещей и извлек на свет божий вполне приличных размеров сидор, из которого, стоило только развязать лямки на горловине, одуряющее пахнуло едой.
