Совершая плавания, Белавенец обнаруживал большую любознательность к наукам кораблевождения и в особенности остановил свое внимание на девиации компасов, по каковому предмету еще в 50-х годах перевел с английского языка краткую теорию этой науки, развитой английским ученым Арчибальдом Смитом, с которым лично познакомился в 1861 г. на Лондонской всемирной выставке, а также и с новейшими исследованиями этого ученого.
В силу убедительных доводов, приведенных Белавенцом для распространения в нашем флоте сведений по девиации компасов, а также для наблюдения ее (девиации) на судах, выходящих из Кронштадта, и для поверки самих компасов - в 1865 г. учреждена в Кронштадте Компасная обсерватория, начальником которой назначен Белавенец.
Белавенец изобрел девиационный прибор, посредством которого можно было, исследовав девиацию судна и распределив магниты и железо, уничтожить девиацию на корабле (см. Девиация и Компас).
Этот прибор Белавенец с большим успехом приспособил в 1864 и 1865 г. к подводной лодке полковника Герна, а в 1866 г. к такой же лодке Александровского.
Иногда к Белавенцу обращались за советами иностранные правительства; так например, по его указаниям в Лиссабоне устроены девиационные знаки. Во внимание обширных организаторских и ученых трудов, и в особенности за установку компаса внутри подводной лодки, Белавенец получил в 1865 г. Высочайшую награду, состоявшую из золотого компаса, осыпанного 32 алмазами.
Восемьдесят седьмая запись в дневнике ЕИВ Николая второго.
Идём на бутаковском катере по Финскому заливу. На борту Бутаков и Белавенец Иван Петрович, подходим самым малым ходом к большим буям. Их только недавно поставили, ещё не известно, как они себя зимой поведут, когда залив льдом покроется. Иван Петрович, что бы сохранить ценное оборудование с моей лёгкой руки, на малой верфи Бритнева специальный кораблик построил. В задачу того кораблика входит снятие и установка буёв "станции размагничивания". Вообще-то это измерительные буи, но они являются частью станции. Железные суда, проходя между буями, своим приобретённым магнитным полем воздействуют на их катушки, а на берегу по величине того воздействия измеряют поле и считают какими токами его уничтожить, но для того уже другие буи предусмотрены.
Сейчас мы в сторонку отойдём, а на нашем месте будет ходить "Казацкий атаман Ермак Тимофеевич", потом он другие устройства пройдёт в результате всех этих манёвров его собственное магнитное поле изничтожено будет. Это конечно теоретически, на практике оно станет просто значительно меньше и не так сильно будет на компасы судовые своё вредное влияние оказывать.
На барке уже и гирокомпас установили. Это один из первых наших гирокомпасов, потому так важно произвести все измерения. В этом плавании гирокомпас впервые "главным" будет. Асланбегов к нему ещё с недоверием относиться, но то особенности человеческой психики, а потому они в расчёт берутся, с КОЭФФИЦИЕНТОМ КОСТНОСТИ. Хотя капитану ещё и привыкать придется, в отличие от магнитного компаса гирокомпасы не реагируют на магнитное поле корабля и, что весьма важно, они указывают не на магнитный, а на географический полюс Земли. Ничего пусть привыкает, чем раньше он и его штурманы привыкнут, тем будет лучше.
Какой у нас, однако, с Авраамием Богдановичем интересный разговор вышел. Когда на судне дополнительный генератор смонтировали, аккумуляторы поставили и матку гирокомпаса. Он стоически терпел все эти нововведения. Но когда на мостике репитеры от гирокомпаса поставили, рядом со штурманской смонтировали большой металлический шкаф, а справа от штурвала тумбу с огромным круглым отверстием в центре. Капитан не выдержал и ко мне обратился с просьбой:
- Ваше Величество, как бы от всего этого избавиться?
- Это же, в конце концов, капитанский мостик, по святцам называется, а не гальваническая лаборатория.
Пришлось мне объяснять и показывать нашему герою, что такое "беспроводная связь", для которой тот большой шкаф установили. Что такое локатор, Асланбегов так, по-моему, и не очень понял, а возможно просто не поверил, что такое возможно. Тумба с большим отверстием осталась на своем месте, только после того, как я сказал, что на фок мачте выше фор-трюм-рей появится ещё такая круглая вращающаяся штука. Слов приемо-передающая антенна я уже не произносил. Авраамий Богданович сдался, на милость технического прогресса!
При следующем возвращении барка в Кронштадт все эти устройства станут на свои места, и команда пополнится новыми членами экипажа. Кстати, что бы связь обеспечить, на борт загрузили ещё массу железных конструкций, которые на Владике, Уналашке и Ново-Архангельске в радио мачты превратятся. В больших деревянных ящиках покрытых полотном с гуттаперчевой пропиткой начинка для тех устройств, что радиопередатчиками называться будут. Если всё удастся, то через пол года связь с Русской Америкой будем пробовать!
Не царское это дело такой ерундой заниматься, хотя это и важная часть науки о судовождении, просто я устал и сбежал от дел государственных в любый мне Кронштадт. Это если по честному говорить. Захотелось проветриться и прогуляться. Вот я и нашёл повод сбежать, да с приятными людьми пообщаться.
Больше здесь делать нечего идём к берегу. Ивану Петровичу, перед посадкой в шлюпку, Бутаков напутствия даёт, он его на Чёрное море отправляет, там тоже надо станции размагничивания строить и людей учить.
Что-то совсем во дворец не хочется. Интересно сколько топлива на катере?
- Григорий Иванович, сколько топлива на борту?
- Сейчас уточним Ваше Величество.
Оказалось, что адмиральский катер имеет полный запас не только по топливу, о чем через минуту мне и было доложено.
- А не рвануть ли нам на Ладогу? Как вы считаете? Господин адмирал!
- Есть рвануть на Ладогу! Ваше Императорское Величество!
Весело с задором ответствует, беспокойный адмирал, он и сам не прочь там побывать.
- Только вам желательно вниз спуститься, здесь прохладно будет.
Я забрался "вниз", как рекомендовал беспокойный адмирал, а катер явно не малыми ходами скользнул в сторону Невы. На мачте адмиральский вымпел, видать торопится по делам. Ничто не говорит о нахождении Е.И.В. на борту и мы "летим" на Ладогу!
При входе в Неву судёнышко сбавило ход и только когда городские строения остались позади его снова увеличили. Через два часа мы должны быть на месте.
- Ваше Величество, господин Краббе попросил меня, при удобном случае, выяснить ваше мнение по поводу работ полковником Герном в Ревеле проводимых.
