Олег Дивов - Лучший экипаж Солнечной (авторская редакция 2008 г.)

Ознакомительная версия.

Так получилось, что герои этой книги почти не говорят по-нашему. Те немногие их слова, которые все-таки звучат на ломаном русском, я выделил латиницей. На мой взгляд, разумнее всего воспринимать язык «Экипажа», как очень вольный (а местами и фривольный) перевод с английского, французского и немецкого. Иногда уже по контексту можно догадаться, когда именно люди перешли на французский, чтобы подчеркнуть обращение на «ты». А употребляемые ими эпитеты, как правило, хорошо нам знакомы, поскольку английские. Конечно, русское сквернословие на слух куда веселее (а главное — сквернее). Признаться, концепция «переводной книги» родилась у меня именно в тот момент, когда за одной яркой сценой я вдруг разглядел всего-навсего унылое fuck you, произнесенное раз десять кряду.

Кому-то может показаться странным, что я не перевел все без исключения англоязычные термины. Но тут автор сам загнал себя в ловушку. Ведь контр-адмирал — это при любых обстоятельствах «задний адмирал», и ничего больше. А вот коммандер далеко не всегда командир и даже куда реже командир, нежели коммандер. Спирт, который пьют герои, он и в Африке спирт. Но когда персонажи разливают нечто, обобщенно поименованное «самогон», то в реальности это каждый раз что-то новенькое. Пару-тройку слов автор, на беду свою, просто выдумал. Какая жуткая вещь мегадестроер, я догадался, лишь когда увидел эту штуку в бою. Признаюсь, был слегка ошарашен.

Сомнительную ценность для читателя, слабо знакомого с фантастикой, имеют и дорогие мне имена. Лейтенанта Хелен Рипли многие у нас знают, можно сказать, как родную. Некоторые даже в нее влюблены. Но, допустим, с Локом фон Реем дружны не все. И не каждый сразу поймет, что «Лучший экипаж Солнечной» — низкий поклон милитаристской спейсопере, оммаж, книжка с картинками. Короче говоря, закончив роман, я набросал к нему именной указатель. А потом еще и небольшой словарик. И если не дает покоя вопрос, что за звери такие «круизер» и «бэттлшип», чем известен Г. Роканнон и страшен Шворц и где же в конце концов нашла приют «синагога бесплодная», смело ныряйте в приложение. Никаких секретов.

Еще меньший секрет, откуда взялась такая банальная трактовка будущего Земли. Признаюсь — не сам выдумал. Меня вообще ДЕТАЛИ нашего «завтра» волнуют мало. Основные мои претензии на этот счет укладываются во фразу «лишь бы не было войны». Те из читателей, у кого над головой хоть раз пролетала фугаска в полтораста кило весом, такую позицию, я думаю, в состоянии оценить. Скажу больше: прорисованное в этой книге будущее автору отвратительно. Но лучшего поля деятельности для интересных мне персонажей было просто не найти. Именно в кондовой «постхолокостной» ситуации эти характеры могли раскрыться ярче всего. Я хотел силой вырвать из них то лучшее, что они прятали где-то в глубине души.

Поэтому, не мудрствуя лукаво, я взял за основу самую популярную на сегодня расшифровку предсказаний Нострадамуса, опубликованную в 1963 году в Кёльне доктором Люстрио. Вам эта расшифровка знакома как минимум по газетным публикациям. Одна из самых завораживающих ее особенностей — указание (с точностью до месяца) срока, отпущенного Советской империи. Посему наши журналисты полюбили доктора Люстрио куда больше прочих толкователей пророческих центурий и довольно мощно отрекламировали именно его труд. При этом упорно замалчивался тот факт, что если верить Нострадамусу в трактовке Люстрио, то некто Генрих Счастливый родился 21 января 1981 года, а значит, братоубийственная война в Европе, на Средиземноморье и в зоне Персидского залива, в которой Генрих победит, уже не за горами.

Эта война коснется России только краем и принесет за собой 57 лет прочного мира для всех. Но в XXII веке она начнется по новой, что особенно интересно — на той же основе, религиозной и этнической. И, судя по географии боевых действий, русским придется туго.

Осознав это, я поиграл с датами, слив две войны в одну и отнеся на триста лет вперед другую — ограниченный Апокалипсис, еще не смертельный, но такой, после которого жить по-старому уже не получится. Жить нужно будет умно и расчетливо. Осторожно, чтобы не дай Бог опять…

Удивительно, но смоделированное мной по указке Нострадамуса битое-перебитое человечество, став умным, расчетливым и осторожным, снова развязало войну. Только уже межпланетную.

Эта война родила своих героев. Точнее, моих героев. Даже неприятно их так называть, потому что они терпеть не могут слово «герой». Надеюсь, вы поймете их.

Искренне Ваш

Олег Дивов.

1998 г.

Из одежды на дежурном навигаторе Иве Кендалл имелись только боевой спецкостюм и ниточка от тампакса. В принципе, рабочую форму военного астронавта даже рекомендуется надевать иногда на голое тело. Лучше чувствуешь, как работают усилители. Спецкостюм в некоторой степени оружие, и эффективно пользоваться им учатся годами. Еще в спецкостюме нельзя выходить за ворота наземных баз. Иначе, вздумай ты дать кому-нибудь в лоб, у противника отвалится голова, а тебе нужен будет протез кисти.

С пристегнутыми ботинками костюм мгновенно превращается в скафандр — стоит только поднять капюшон и опустить маску. Ботинки Ива сунула под cвой пульт. Астронавты любят на работе ходить босиком. Во-первых, пол на корабле стерильный, слегка подогретый и очень приятный на ощупь. Во-вторых, ботинки страшно тяжелые. В-третьих, шляться по кораблю разутым категорически запрещено.

Но когда на судне такой бардак, что за его подвижность отвечает женщина, у которой месячные начнутся с минуты на минуту, сидеть на посту можно хоть нагишом.

По сравнению с тем, что бомбардир Фокс третьего дня сломал нос старшему технику, это вообще не будет считаться за проступок.

Тем более что в сейфе оперативного штаба нашли канистру самогона.

И контроль отражателей барахлит.

А на дне рекреационного бассейна какой-то самородок очень реалистично нарисовал активной краской двухметровый фаллос. Краска намертво въелась в покрытие, а бассейн такой здоровый, что выбрасывается только вместе с кораблем. И замазать безобразие невозможно: сквозь другой цвет активная краска мигом просочится, а в бассейне с радикально красным дном беззаботно плещутся только утопленники.

Под давлением таких печальных обстоятельств старпом Боровский, который еще полгода назад скорее удавился бы, чем поставил на дежурство женщину в критические дни, только сказал: «Ты, Кенди, поаккуратнее, да?» А Кенди именно одного дежурства в этом месяце не хватало, чтобы в платежной ведомости нарисовался лишний нолик.

Ознакомительная версия.