Марина Казанцева
Свободный Волк
Стайс Чевинк вышел на околоземную орбиту немного позднее заданного программой времени. Он удивился, обнаружив ошибку. В принципе такого быть не должно, поскольку точность расчетов не допускает ни малейших сбоев. В противном случае межгалактическая комиссия немедленно приняла бы меры по предотвращению выхода в непосредственной близости от населенных планет. Тем не менее, ошибка была налицо, и Чевинку ничего более не оставалось, как только принять это во внимание. Он принял. И послал импульс-пакет, оповещающий о прибытии. После чего оставил все дела на милость и заботы посадочной программы модуль-приемника и отправился на камбуз, приготовить себе кофе по-минойски. Это была его личная традиция. Тем самым он как бы демонстрировал кому-то невидимому свою независимость. Свободный Волк Стайс Чевинк подчиняется лишь необходимости терпеть мелочные детали встречи челноков, вроде него.
Разведывательный корабль по своим параметрам и задачам призван справляться с проблемами гораздо сложнее той, что сейчас выполняет посадочный модуль лунной станции в отношении его челнока. Сам Стайс сделал бы это с не меньшей точностью и грацией. Но правила есть правила, и сердиться на это было бы глупо. Поэтому Стайс отправился на камбуз, чтобы приготовить себе горячий кофе так, как он любил, то есть по-минойски.
Он прислонился к неподвижно закрепленной переборке, поднося к губам дышущий паром пластиковый стакан, и приготовился сделать первый глоток, привычно ожидая едва заметного вздрагивания корабля. Это должно означать, что модуль плавно повел челнок по заданной им траектории. Толчка не последовало. И Стайс с ленцой подумал, что работнички на станции совсем расслабились и уже целых шесть минут бездействуют, хотя приемка импульса должна побудить их к немедленной посадке челнока. Впрочем, говорить о «работничках» было бы совершенно излишне. Никаких «работников» не было. Были приемно-посадочные обслуживающие модули. Чистая техника, которой безразличны и Стайс Чевинк, и все его претензии, и его кофе по-минойски.
Стайс невольно продолжал ждать толчка. Всем видом он выражал, что ему глубоко плевать на проблемы станционной техники. Уж если его взялись сажать, как ребенка на горшок, то, по крайней мере, должны проделать это аккуратно. Он допил кофе и выкинул стаканчик в утилизатор. Толчка не последовало.
Пилот неторопливо шел в рубку, но внутри он весь уже напрягся. Ничего хорошего ожидать не следовало.
Стайс Чевинк был одним из множества Свободных Волков, разведчиков Дальнего Космоса. Частное предприятие, лично пилотируемый корабль, оснащенный дорогостоящей техникой межпространственного перехода. Гильдия Разведчиков не имела конкретно локализованного штаба, чтобы качать права на межгалактическом совете. Фактически они были бесправны. Их привилегией была лишь разведка, полная непредсказуемости и опасностей. Все дивиденды огребали солидные компании, которым Свободный Волк сбывал данные, добытые нередко ценой жизни другого такого Волка. Разведчики ревниво относились к своей добыче. И ни один Волк не подарил бы сведений о вновь открытой планете типа С, не выторговав при этом некоторой доли участия в последующих разработках. Но в случае его гибели все менялось. У Волков не было другой семьи, кроме Стаи, то есть Гильдии. И погибающий Волк мог передать права на поиск любому другому Волку. Когда Вендрикс Юсс, примат, падал на сгорающем челноке в атмосферу еще никак не названной планеты, он послал своему другу, Стайсу Чевинку последний, предсмертный дар Волка. Координаты планеты.
Поэтому Волк Чевинк прервал свой путь и вернулся с пакетом данных о находке Юсса к заказчику. Порт прибытия – Луна. Место – третья планета. Название – Земля. Номер солнца в маленькой спиральной галактике. Теперь он ждет, когда его изволят принять. Это планета его предков, один из беднейших, экономически угасающих миров. Заказ, выданный Юссу ее правительством, предполагал поиск планет типа С, пригодных для колонизации.
Стайс мельком взглянул на экран и понял, что сообщения со станции не последовало. Это значит, что его импульс-пакет по каким-то причинам не принят. Еще минут десять, и ему придется маневрировать, чтобы захваты станции могли дотянуться до удаляющегося по орбите корабля.
Он снова послал пакет, недоумевая, что бы такое могло случиться с его передающим устройством, предвидя те многие упреки, которые ему придется выслушать по данному поводу. Возможно, что за неисправность придется платить. Луна была перед ним. Темный круг в тонком сияющем обруче. Ночная сторона спутника.
Глядя на этот темный провал, в котором не светилось ни одного огонька, Волк дал голос подсознанию, которое давно уже стучалось в его мозгу. Обретя связь, подсознание не стало тратить времени на ругательства, а сразу сообщило: «Стайс, ты кретин!»
Рецессивной половиной мозга Стайса был не кто иной, как Вендрикс Юсс, примат, ныне погибший Волк. Побратим.
Стайс мог бы сбросить его личность в компьютер, но он предпочитал всегда чувствовать приятеля поблизости и держал его в подсознании. Это позволяло Вендриксу иметь некую иллюзию жизни.
– Я и без твоих замечаний вижу, что выскочил не на той стороне Луны. Это все задержка. «Пальцем в Космос, Волк! Не туда смотришь! Смотри на Землю!»
Стайс забеспокоился. На Земле ему разговаривать было не с кем, все переговоры обычно ведутся через станцию. Да и какие могут быть переговоры? Обычно он даже и не высаживался, не было нужды. Все формальности можно совершить, не покидая челнока.
Земля была сплошь закрыта облачной пеленой.
Челнок двигался по орбите и перемещался на ночную сторону планеты. Стайс еще раз бросил взгляд на приемное устройство. Ответа на второй импульс не последовало. Это значит, что его челнок получил повреждение. Когда и где?
«Давай-давай! Прикидывайся дурачком!» – издевался Юсс, нисколько не заботясь о том, что его снова могут лишить голоса.
Чевинк поморщился и продолжал нащупывать весс-передачи. Пространство было первобытно пустым. «Вот именно! Первобытно!» – глубокомысленно заметил побратим.
– У меня такое впечатление, что мы вообще не на Земле! – пробормотал пилот, проглядывая данные бортового компьютера, и включил вербальную связь.
– За двадцать две минуты корабельного времени с момента выхода в заданной системе никаких передач в диапазоне весс, кроме одной, не обнаружено. – холодно доложил голос бортового компьютера.
