Посвящается профессору Дэйву Флори, который когда-то перевел несколько абзацев из книги «Сигнал сбора» на испанский и тем самым побудил меня записаться на его занятия. Я никогда не верил, что осилю курсы иностранного языка и сбудется моя мечта — я получу докторскую степень. Дэйв, благодаря тебе это случилось, так что книгу я посвящаю тебе.
Было ужасно холодно. Генерал-лейтенант Патрик О'Дональд, командующий Восточной армией, стоял посреди бушующей вьюги. Мир вокруг него растворился, и на мгновение Пэт словно провалился в леденящую пустоту, белое покрывало, которое не оставит ни капли тепла в его душе.
— Генерал, посмотрите туда.
Слова прозвучали тихо и глухо и тут же унеслись в заснеженную темноту.
Резкий порыв ветра с северо-запада развеял снежную пелену, приподнявшуюся, словно занавес, над горизонтом.
Пэт посмотрел в свой полевой бинокль туда, куда указывал адъютант. Ничего. Он опустил бинокль и взглянул на адъютанта.
— Поверьте мне, сэр, они там. Я почти чувствую их запах.
Пэт кивнул. Адъютант был молод и зорок, и Пэт решил положиться на него.
— Мы ждем ваших указаний, сэр.
Пэт ничего не сказал и снова посмотрел в бинокль. На мгновение на вершине холма он совершенно ясно увидел гигантские сосны с темнеющими на фоне вьюги стволами. Было там что-то еще или нет — трудно сказать. На фоне деревьев виднелись грязно-белые пятна — дым от костров, а может, и от броневиков тоже.
И вдруг Пэт разглядел чью-то тень среди сосен. Кто-то топтался на месте, размахивая руками. Ему тоже было холодно. Он был высокого роста — восемь или даже девять футов. Бантаг! Он поднес к лицу полевой бинокль и посмотрел в сторону Пэта. Пэт не двигался. Бантаг опустил бинокль и что-то сказал стоящему у него за спиной. Тот, другой, находился на заднем склоне холма, поэтому Пэт его не видел. Их караульные наверняка были сильно утомлены долгой бессонной ночью, мечтали об отдыхе, костре и теплой еде.
Пэт не хотел думать о том, что они едят. Вчера 6-й Русский полк конной пехоты попал в засаду. Бантаги, эти сволочи, устроили настоящую бойню. Вот уж, наверное, у них был пир.
Снова подул сильный ветер, и видимость ухудшилась. Сняв с себя белое покрывало, которое он накинул в качестве камуфляжа, Пэт скатился с горы и, по колено в снегу, стал пробираться к роще, где его ждали офицеры.
Деревья в роще были редкими, и Пэт видел сквозь них всадников, линейный флажок, развевающийся при каждом порыве ветра, и золотое полковое знамя, которое, казалось, вот-вот запутается в ветках сосны, согнувшейся под тяжестью снеговой шапки. Запорошенные всадники в своих черных фетровых шляпах, в тяжелых темно-синих шинелях с белыми погонами выглядели призрачно и нереально.
Пэт почувствовал запах конского пота, потертых седлом лошадиных спин, сырой кожи и шерсти и едва уловимый аромат алкоголя — некоторые уже успели заглянуть в войсковую лавку. «Хорошо, что бантаг, стоя на соседнем склоне, не сможет уловить этих запахов, — подумал он. — Если бы они что-то заподозрили, уже послали бы сюда патруль. И все-таки они чертовски непредусмотрительны. Обычно эти гады осторожнее, особенно когда совершают набеги на наши оборонительные рубежи. Что-то они совсем обнаглели. Истребили целый полк, сожрали его, как будто никого не было рядом. Мы им скоро покажем. Если это всего лишь диверсионный отряд, мы им выпустим кишки еще до завтрака. Но если их больше — умен или, того хуже, целое соединение, оснащенное броневиками, — мы не удержим линию у Капуа. Они за десять миль от нашего левого фланга. И что потом? Отступать обратно к Риму? Мы должны были сохранять свои позиции до весны».
Пэт решил пока не думать об этом и не показывать ребятам, что он встревожен. Просто сделать то, что задумано, — отомстить за потерянный полк, а уже потом беспокоиться обо всем остальном.
Завидев Пэта, бригадный генерал, молодой русский офицер, сын старого боярина и прекрасный наездник, выпрямился и приветствовал его. Он жаждал мщения. Вчера он потерял полк, почти треть всей его бригады, и теперь хотел оправдаться перед своими товарищами и перед семьей, поскольку погибшим полком командовал его брат.
Пэт подозвал генерала, двух полковых командиров, оставшихся в его части, и их штабных офицеров.
— Они там, наверху. Возможно, у них броневики. Не знаю точно, сколько их, — может, только полк, патрулирующий наш фланг, а может, и половина их чертовой армии. Мы нападем неожиданно и всех перебьем. Если кто-то из наших еще остался в живых, мы вызволим их и уберемся к чертям собачьим. И не загоняйте лошадей — возможно, нам предстоит спасаться от погони.
Молодые солдаты кивали, возбужденно глядя на Пэта.
— Но вы не можете идти в атаку, сэр, — возразил генерал.
Пэт усмехнулся:
— Я всю жизнь мечтал принять участие в какой-нибудь безумной кавалерийской атаке, сынок.
— В соответствии с приказом полковника Кина, сэр, вы должны оставаться в тылу. В противном случае мы обязаны докладывать обо всех нарушениях лично ему.
Пэт приблизился к генералу и вперил в него ледяной взгляд:
— Ты это сделаешь?
— Да, сэр.
Пэт засмеялся и кивнул:
— Хорошо, я присоединюсь к артиллерии. Тебя это устроит?
— Не совсем, сэр, хотя ладно.
Над лесом появился проблеск света. Пэт тихо выругался: непогода была им сейчас на руку. Но бледно-голубая полоска света лишь на мгновение рассекла небо и исчезла за тучами. Оглянувшись на юго-запад, Пэт успел увидеть соседнюю вершину, которую тут же скрыла метель.
— Трогайтесь, как поднимется ветер. — Пэт был взволнован, его лихорадило от предвкушения битвы. — Не забудьте о месте встречи, на случай, если вас отрежут. Всё, вперед!
Офицеры отдали честь, развернули лошадей и поскакали, разбрасывая снег. Генерал наклонился и протянул руку:
— Спасибо вам, сэр, за то, что вы дали мне этот шанс.
— Смотри, чтоб они не застали тебя врасплох, как твоего брата.
Тон Пэта был резким, и молодой офицер вздрогнул от неожиданности.
«Зато теперь он будет начеку», — подумал Пэт и сказал, уже мягче:
— Да хранит тебя бог, сынок.
Генерал дернул поводья и ускакал.
Пэт направился обратно мимо готовящихся к наступлению солдат. Он видел, как они проверяют и вешают на плечи карабины, туже затягивают ремешки на шапках, и усталость, вызванная бессонной ночью, постепенно проходила. Многие сняли перчатки, чтобы крепче сжимать поводья и оружие.
Снова поднялся ветер, и склон, по которому поднималась кавалерия, исчез из виду. Вдалеке послышался сигнал горна — началось наступление. Остававшиеся рядом с Пэтом всадники пришпорили лошадей и скрылись за пеленой снега, из-за которой доносились радостные крики и конское ржание.
