Алекс Шакилов - Остроги. Пси-Войны

Когда старый Натан подкрутил настройку, сквозь помехи донесся голос:

«…У нас тут ад! Зверьё будто со всех Территорий под Москвой собралось! Никогда такого не было! Едва держимся! А теперь ещё новые…»

Голос забулькал и стих, и Натан, снова взявшись за верньер, больше не смог поймать его в океане шипения, хрипа и свиста, которым стал эфир планеты после катастрофы.

— Вот так-то, — пробормотал старик, откидываясь на спинку стула, стоявшего у стола с черным кубом радиостанции. — А до бури, знаешь, какая связь была? О-го-го! — весь мир слышно: Англия, Франция… Да хоть с Японией общайся! Со всех сторон волны доходили. А теперь что? Теперь до самого горизонта — смерть кругом. И неизвестность. Из нашего острога даже Москву толком не слыхать. Что-то случилось у них, похоже, а что да почему?… Было ж времечко! И куда всё сгинуло…

Вышка Натана стояла на крыше девятиэтажного дома. Радиорубка тут была совсем маленькой, и помещались в ней только стол, два стула, шкаф с оторванной дверцей и закопченная буржуйка. Ну, и тумбочка с посудой. Снедь Натану, старшему брату покойной матери, Данила обычно приносил сам. Под низким потолком висел гамак с драным одеялом, где дядя спал, а напротив двери, ведущей на тёмную лестницу, примостился сваренный из арматуры балкон.

— Ну, случилось и случилось. — Проблемы москвичей Дана мало заботили. Хотя странно, конечно, с чего это стаи зверья собираются под Москвой?…

Облокотившись на ржавое ограждение, он разглядывал родной острог. Дядя, любивший помянуть старину, говорил, что когда-то воздух в городе (тогда остроги называли городами) был грязный из-за фабрик и обилия транспорта. Про фабрики Дан понимал, а вот представить себе «обилие транспорта» не мог. Как это — чтоб не только пара раздолбанных «Икарусов», да плюс джипы гражданской обороны и бронированное авто первого советника, а сотни, даже тысячи машин раскатывали по улицам, сигналя и ревя движками. Да они же сталкивались, наверное, постоянно! А то и людей давили!

Зато животные тогда жили прямо в городах, под боком у людей, и были очень даже мирными. Ну, не все, конечно, но многие. Так говорил дядя.

Непроизвольно Данила то и дело поглядывал на небо — не летят ли птицы? Они теперь зачастую опаснее зверей. А те — опаснее людей, которые тоже не сахар. В общем, мир Даниле достался ещё тот. Злой мир, жестокий…

А ведь изменилось всё недавно — каких-то двадцать лет назад, незадолго до рождения Дана. Будь он немного постарше, застал бы прежние времена, о которых дядя так любил рассказывать. Ведь тогда всё иначе было! К примеру, если верить Натану, в Харькове жило что-то около полутора миллионов человек — просто немыслимое число! Сейчас-то и двадцати тысяч, наверное, не наберётся. Или вот ещё: из-за выхлопных газов, из-за смога в те времена видимость была куда хуже. Зато теперь в лучах сентябрьского солнца острог Харьков просматривался аж до Стены: стеклянные теплицы на крышах, затянутые целлофаном грибные оранжереи, поля между домами — в большинстве пустыми домами, ведь с началом Псидемии те, кто выжил, стали жаться друг к другу. Вместе вроде как безопаснее.

— Интересно, почему зверьё у Москвы собирается? — задумался вслух старик. — А у нас, я слыхал, в округе наоборот тихо стало. Что-то непонятное происходит…

Дан поднял глаза. Небо переливалось бледно-зелёным и синим с голубым отливом, сияние волнами перекатывалось по нему от края до края. Осенью всегда так, а зимой небеса успокоятся почти до конца лета, в августе же опять начнётся — сначала только ночью, а после и днем. Это все из-за того, что электромагнитное поле Земли теперь пропускает кое-какие космические частицы, от которых раньше защищало планету. Из-за этого плохо работают сложные электроприборы, и почти не действует дальняя радиосвязь.

— Дядя. — Дан шагнул в комнатушку к старику. — А разве раньше… ну, давно, то есть совсем давно, магнитные полюса не менялись местами?

— Менялись, — кивнул старик. — И наверняка не однажды.

— Тогда почему люди не были к такому готовы?

— Данила, в последний раз смена полюсов случилась тысячи лет назад. На планете отсутствовала ещё цивилизация, никаких сведений о случившемся не сохранилось.

— Понятно… А в этот раз что за чем произошло?

Натан вздохнул, покачав седой головой.

— Выражайся яснее, молодой человек! Или вас, доставщиков, в Училище обучают только кулаками размахивать да из оружия палить во все, что движется, а сложные мысли формулировать вам уже ни к чему?

Откровенно говоря, дядя правильно заметил: размахивать и палить Дану интересней было, чем что-то там формулировать. Он был парнем подвижным, спортивным и остальным занятиям предпочитал рукопашку, огневую подготовку и курсы вождения.

Смущённо почесав нос, он сказал:

— Ну, хорошо, хорошо, я просто хочу спросить: что началось раньше, электромагнитная буря или Псидемия?

Старик некоторое время молчал, не меняя позы. Потом протянул сухонькую, усеянную темными пятнышками руку, взял со стола кружку, где на донышке плескался самогон, и залпом выпил.

С утра начал, подумал Дан. Или это продолжение вчерашнего? Дядя Натан хороший, но запойный, есть у него такой грешок. Правда, он, когда выпьет, становится покладистым и чересчур разговорчивым, так что зла от его слабости никому, кроме него, нет.

Дядя взял с блюдца надкусанный огурчик, понюхал и, положив обратно, сказал:

— Сначала была смена полюсов, из-за этого началась сильнейшая электромагнитная буря, ну а дальше произошло то, что люди теперь называют Псидемией. И, похоже, Данила свет Павлович, ты полагаешь, что Псидемия есть следствие электромагнитной бури? Я верно понял?

— Так это ж понятно: раз сначала одно, а потом — второе, значит, это второе — следствие первого. Разве не так?

— А если просто совпадение? — хитро улыбнулся старик.

— Но ведь ты сам сказал, что в последний раз полюса на планете менялись тысячи лет назад! То есть это редкое очень событие, правильно? Чтобы два таких феномена — смена полюсов и Псидемия — и просто совпали? Быть такого не может!