Глава 1
Мне хотелось спать. Глаза закрывались, и удержаться в сознании самостоятельно не получилось бы, даже если я того желал бы, но мне помогала бодрствовать система: когда я проваливался в тупое небытие, перед глазами мелькали вспышки системных уведомлений. Уколы боли в перенапряженных мышцах приводили меня в сознание на несколько секунд, а потом опять сходились веки, возникали системные окна, боль. Тупой круговорот: ни полноценного забвения, ни бодрствования.
Судороги обращения в зомби я пропустил: сознание устало от происходящего, и я вырубился окончательно. О том, что не присутствовал при судорогах и изменении тела, точно не сожалею: пусть для меня остаются загадкой ощущения растущих клыков и когтей.
Когда я пришел в себя, ощущения были на диво превосходными: ничего не болело, а сознание было ясным, как никогда прежде. С самого начала апокалипсиса у меня было не очень с мечтами и целями, но теперь я твердо знал, чего хочу. Есть.
Я оттолкнулся от стены за спиной руками и ногами, и снял себя с арматуры. Рана не уменьшилась — я мог засунуть в дырку в своей груди палец — но и не болела. Странно… А вот голод я чувствовал: прежде не слишком назойливое чувство обрело невиданный объем, заиграло неприятными гранями: у меня будто бы голова зудела изнутри. Словно кто-то маленький и противный твердил мне из черепной коробки «жрать, жрать». Голод доставлял очень неприятные ощущения, и мне хотелось чем-то его утолить. Чем-то мясным.
Видимо, зрение у меня тоже поменялось, сменило спектр, потому что я видел окружающий мир в черно-белых тонах, но довольно отчетливо, хотя по-прежнему стояла ночь.
Я оглядел пальцы. Каждый палец оканчивался черным когтем, длиной в пару сантиметров. Сами пальцы слегка усохли и сменили цвет на мертвенно-серый. Впрочем, я теперь весь безжизненный.
Телекинез почему-то не отзывался, но я еще помнил расстановку предметов в квартире, поэтому без труда нашел зеркало и полюбовался на нового себя. Нос немного смещен — видимо, из-за перелома. Зато больше никаких неприятных изменений с лицом не произошло, наоборот: у меня теперь прекрасные, сильные зубы. Это не голливудская улыбка — это лучше!
Я с минуту любовался новым собой, а потом желудок взвыл особенно тоскливо. Я встрепенулся, подобрал испачканный ятаган. Вытирать лезвие не хотелось, да и не нужно теперь. Рюкзак привычно повис на плечах. Я пошел к трупам, которые пахли охуительно.
— Вот вы и пригодились, ребята, — прохрипел я, занося ятаган. Лезвие опустилось и легко отрубило металлисту руку — мужик казался мне вкуснее. Я собрал с тел системные кольца, схватил отрубленную конечность и поспешил наверх, к валяющимся автоматам. На ходу я отгрызал куски мяса — хотелось остаться на месте и полноценно перекусить, переработать все четыре трупа в драгоценный опыт, но в дом может нагрянуть как Святослав, чтоб ему с кровью срать, так и другие заинтересованные стороны. А я сейчас слегка не в форме — нет ни телекинеза, ни ощущения пространства. Как уйду отсюда, обязательно покопаюсь в системных сообщениях, которые смахнул в угол зрения, где они до сих пор маячили.
Мне невероятно повезло: я не превратился в зомби, которым меня хотела видеть Эльвира: я не стал полезным, закованным в броню и послушным. Мне посчастливилось сохранить разум, который никак не затронули изменения. Тело тоже стало лучше: нечувствительное к боли, с крутыми когтями, которыми будет классно рвать людей на части и длинными красивыми клыками. Знал бы, что стану таким — еще в квартире бы наступил на иголки!
Я представил, как было бы круто очутиться посреди сытного Карбышево, и живот снова забурчал. Что ты будешь делать…
Я выпрыгнул с балкона третьего этажа, мягко приземлился на траву и сразу шмыгнул в кусты — на случай, если за домом наблюдают через снайперский прицел. Голод до конца не утих, хотя руку я обглодал тщательно. Я знал, где достать еще мяса — у меня на примете был склад со студентами. Прежде чем уйти в края вечной охоты, Максим Рогин оставил в городке не только мертвецов, но и неплохой запас еды. Надеюсь, некроголемы ещё не всех студентов сожрали. Правда, чтобы добраться до студгородка, придется обойти вокруг квартала — дорогу перегородила ловушка Крадниковой, да и возвращаться к старой Весте я не хотел.
По пути я открыл пропущенные системные оповещения. Первая же системная табличка меня поздравила:
Поздравляю! Теперь ты — поводырь мертвецов!
Внимание! Бонусы от достижения «кровавая стойкость» больше не действуют: ваши моральные установки претерпели значительные изменения. Эмоции вас только подпитывают: вами движет голод и ярость, а дети теперь боятся вас без всяких достижений.
Вот же срань…
— Статус!
Алексей Нудный
Поводырь мертвецов.
Уровень: 50
Характеристики:
Сила: 3.5
Ловкость: 3.5
Выносливость: 10 (бонус от расы)
Живучесть: 3.5
Дух: 3
Свободных очков характеристик: 2
Свободных очков навыков: 1
Навыки:
Телекинез (незаурядный, временно заблокирован)
Иммунитет к способностям
Управление мертвецами (начальный)
Достижения: «кровавая стойкость», «личный враг бога».
Вместе «человека» теперь красовалась надпись «поводырь мертвецов». Вот что подразумевалось в начале апокалипсиса под словами «сменить расу». А дух почему такой маленький?
Я уставился на кольца.
Кольцо.
Дух: +2.
Ограничение: только для людей.
Очередной финт ушами от системы. Раньше никаких ограничений в описании не было.
— Добро пожаловать новым в мир, Нудный, — прохрипел я, — Судя по характеристикам, из тебя выйдет отличный мертвец. А бонус за пятидесятый уровень лучше выбрать в спокойной обстановке… Лучше бы я переродился в Карбышево: там и затаиться можно было бы, и людей избыток.
При воспоминании о красивых, сочных Арине и Инге, что остались где-то в Карбышево, в животе вновь забурчало.
До городка я добрался за десять минут. Мог быстрее, но
